удостоился внимания одной из тварей, что наводили ужас на всю галактику.
— Тебе не одержать верх, тебе не победить, человечество обречено и падёт под нашей волей. Так почему ты сопротивляешься?..
У меня подгибались от ужаса колени и держались на одной силе воли. У меня не было сил даже ответить, голос пропал, отказывался подчиняться, и встретить чудовище с честью было единственным, что мог сделать. Я не склонюсь даже случайно перед этой тварью. И даже здесь, даже сейчас, пропитанный праведным ужасом, я всё равно вскинул голову, гордо глядя чудовищу в глаза.
— Смелый… и глупый… Мы придём за тобой, и твои муки будут вечны… Ваша верность и гордость ничего не будут стоить, когда вы узрите, как то, что вы защищали, сгинет в водовороте ужаса… — прошептало оно, глядя на меня.
— Даже если так… — выдавил я из себя, — тебе дорого это обойдётся, демон…
Он замер, разглядывая меня, прежде чем зайтись в громогласном хохоте, от которого лопались глаза, рвалась кожа с мышцами и ломались кости. Он смеялся так громко, что хотелось кричать, после чего неожиданно подался вперёд, сомкнув свои зубы прямо на мне. Я попытался увернуться, бросился в сторону, изогнувшись, и…
Понял, что сижу на месте.
Сердце билось у самого горла, всё внутри перекрутило от леденящего душу холода. Глаза ещё видели те огромные зубы, которые уже почти сомкнулись на мне, однако видение было подобно пелене, через которую уже проступали очертания людей и какой-то комнаты с тусклым освещением.
— Ты как? — раздался голос Зигфрида справа от меня.
Я с трудом повернул голову к нему, когда с меня сняли шлем. Кто-то достаточно грубо и настойчиво повернул голову влево, светя мне в глаза фонариком. Даже после того, как его убрали, перед глазами белые круги.
— Ты нас слышишь?
Язык едва двигался, когда я попытался ответить.
— Да…
— Что-то болит? Тошнота? Головокружение?
— Галлюцинации… — пробормотал я и огляделся уже более чистым взором.
Это была не комната — это был отсек моего корабля, который я не признал сразу. И люди — это были мои люди, солдаты, которые отправились со мной на штурм. Кто-то сидел, кто стоял, но большинство сгрудилось вокруг меня, держа оружие наготове.
И судя по гулу двигателей, мы куда-то летели.
— Мы выбрались? — пересохшим заплетающимся языком спросил я. Слова с трудом складывались в предложения.
— Да, — ответил Грог. По голосу я нашёл его среди остальных. Было сложно не заметить такого металлического монстра на фоне простых людей, и тем не менее для меня он сейчас не сильно отличался от других солдат. — Взорвали, подожгли, ушли. Всё по плану. Задание выполнено. Мы потеряли десять человек.
— Десять… — пробормотал я.
— Сопротивление на выходе было сильным, но ты оказался прав, — произнёс Зигфрид, сидя передо мной на корточках. — Они не стали привлекать власть после того, как раскрыли их бункер.
Мне хотелось лечь и уснуть. Сил совсем не было, глаза слипались, но я боялся вновь окунуться в небытие. Боялся вновь оказаться на той платформе посреди бушующего океана демонической энергии, и что в этот раз зубы всё же сомкнутся на мне.
— Алтарь, он…
— Уничтожен, — тут же ответил Грог. — Полностью.
— Хорошо… — кивнул медленно я.
— Но кое-что осталось, — добавил Зигфрид.
— Что?
— Ты вытащил из него какой-то артефакт. Возможно, именно он и запускал алтарь.
Артефакт?
Я нахмурился.
— Покажи.
Грог и Зигфрид переглянулись. Они явно не спешили его мне показывать.
— Несите сюда, — повторил я.
— Я не думаю, что тебе стоит…
— Когда вы попали под действие алтаря, я смог вытащить вас обоих, — произнёс я, с трудом собирая буквы в слова. — Мог убить, но мне даже в голову это не пришло, даже несмотря на то, что убить пытались меня вы. А теперь несите этот чёртов артефакт.
То ли мои доводы, то ли совесть заставила Зигфрида кивнуть одному из солдат, который отошёл, чтобы вернуться с небольшой металлической коробкой. Я даже отсюда чувствовал зловещую аура предмета, что лежал внутри.
Мужчина осторожно поставил коробку около меня и отошёл. Уже поднеся руку к ней, я на мгновение засомневался, задержав руку, после чего сжал зубы и открыл крышку.
Аура отчаяния и ужаса стала ещё отчётливее. Кто-то побледнел, кто-то сделал шаг назад, попав под её воздействие, и даже я почувствовал определённое колебание. Грог и Зигфрид внимательно наблюдали за мной, их руки едва заметно потянулись к оружию, готовые пустить его в ход.
Я осторожно достал артефакт, который вполне умещался у меня на ладони.
Череп. Человеческий череп, ещё покрытый кровью, как будто с него совсем недавно сняли кожу. Кости покрывали вырезанные демонические руны, один взгляд на которые заставлял болеть глаза. Он был весь покрыт ими, словно жуткой татуировкой. А вместо глаз были вставлены два драгоценных алых, как кровь, кристалла. Ещё один, чёрный, был вставлен в лоб.
Он был очень лёгким, по идее, однако всё равно оттягивал руку к полу. Ладонь горела, как если бы я держал без металлической перчатки активной брони раскалённый кусок железа. А ещё я слышал шёпот, тихий, зловещий и пропитанный ненавистью ко всему живому. Сам артефакт будто ненавидел всё человеческое, выражая своё мнение мерзкой аурой, от которой наворачивались слёзы на глазах.
Ещё одна демоническая игрушка, чтобы развратить и уничтожить человечество. Вполне возможно, что её даже создали здесь, в этом мире, воспользовавшись гримуаром, который я с Грогом в прошлом уничтожили. И пугало даже не это, а насколько мощным он был, что способен открыть мост между подпространством и этим миром, когда даже не каждый варп-прыжок способен разрезать пространство.
Я ещё несколько секунд разглядывал его, после чего резко сжал ладонь. Приводы даже не почувствовали сопротивления. Череп, как и подобает настоящему, тут же лопнул, разлетевшись осколками в разные стороны.
Всего лишь на секунду я услышал вой сотен несчастных, чьи души легли в основание этого артефакта. Руку обожгло с новой силой, и… всё исчезло. Даже зловещая аура, которая до этого давила на весь экипаж.
Я ещё несколько раз помял его, превращая в крошево, после чего высыпал обратно в коробку.
— Как вернёмся, сожжём его, перемолем всё, что осталось, в пыль и закопаем где-нибудь в лесу, — пробормотал я.
— Стоило ли его уничтожать? — спросил Зигфрид.
— Нам не нужны игрушки
