— Не переживай, — успокаивал Денис убитую горем жену. — Мы его вылечим!
Положив Волчу на заднее сиденье Понурка, они помчались в ветлечебницу.
— Не надо играть в Господа Бога и мучить животное! — вынес приговор ветеринар. — Он свое отжил, и ноги у него отнялись от старости.
— Но ведь ему только десять лет! — глотая слезы, возразили они.
— Чем крупнее собака, тем короче ее век, — добил их ветеринар. — Прощайтесь, пока я готовлю инъекцию!
Они сидели, обнявшись, на полу пустого кабинета. Ника положила голову Волчи себе на колени и ласково чесала его за ухом. Мохнатый великан, не моргая, смотрел во влажные глаза хозяйки. Впервые в жизни его онемевший хвост не подметал пол в ответ на прикосновения любимых рук. Ника не видела ничего, кроме этих глаз и безжизненно опавшего хвоста. Она не заметила, как стены вокруг нее раздвинулись и сквозь кафельный пол стала пробиваться пожухлая трава.
Ее колени не чувствовали веса устрашающей морды матерого волчищи. Она гладила его с такой же любовью, с какой ласкала в далеком детстве. Только что ее серый дружок спас свою названную мамку, так же как когда-то она спасла его от охотников герцога.
Прошлой ночью Венди с Дереком сумели покинуть замок. Пока стражники обшаривали замок, беглецы отсиделись в псарне, а затем выскользнули за покинутые охраной ворота. Несмотря на то что почти весь путь Дерек нес задыхавшуюся Венди на руках, они успели пересечь открытое поле до рассвета. Еще прячась в псарне, они слышали, как герцог снаряжал погоню в германские владения. Беглецы же направились совсем в другую сторону и чувствовали себя в безопасности. Как только они достигли соснового перелеска, так и повалились на сухую хвою. На рассвете Дерек оставил Венди набираться сил, а сам отправился в ближайшую деревню. Нужно было поменять его камзол на крестьянское рубище и еду. Накануне события развивались так стремительно, что влюбленные бежали, в чем были, а камзол ученика лекаря был слишком приметен.
Юноша и не подозревал, что тот уже сослужил им дурную службу. Предательский блеск медных пуговиц выдал их прошлой ночью двум всадникам.
— Смотри! Что-то сверкнуло в поле! — молодой стражник привстал в стременах.
Старый десятник не слушал его и продолжал чертыхаться.
— Как можно было не запереть на ночь ворота?! — он нервно ерзал в седле и разминал шрам на щеке, проклиная недалекого герцога. — Где нам теперь искать помощницу кухарки?!
— Ты что, не слышишь?! Через поле кто-то идет!
Десятник приподнялся и вгляделся в темноту.
— Нету там никого, — проворчал он.
— Да точно, я говорю! Там кто-то идет! И, кажется, их двое!
— Чем черт не шутит! Раз уж прискакали назад, так давай проверим, кто это такие. Только по-тихому!
Десятник не хотел, чтобы в замке раньше времени узнали о том, что они ослушались приказа герцога и отстали от погони.
«Ну, а если повезет, так победителей не судят!» — думал он, направляя лошадь медленной рысью вслед за глазастым зятем.
Старый лис был доволен, что угадал с помощником. Конечно, он выбрал его по другим причинам. При дележе вознаграждения за поимку Венди с мужем дочери можно не церемониться.
— Куда?! — одернул он свернувшего было в поле зятя. — Они не должны знать, что их заметили, а то ищи их потом в темноте!
Доехав до кромки перелеска, всадники спешились и спрятались в лесу. Отсюда хорошо просматривались и дорога, и просека позади перелеска.
— Никуда не денутся! — устроился возле кочки изо мха десятник. — Ты сторожишь первый.
Не успел забрезжить рассвет, как на просеке показался путник.
— Ну, паря, будет нам награда! — растолкал помощника десятник.
Мимо них по направлению к деревне шел сын лекаря. Как только он скрылся из виду, стражники прыгнули в седла и, переехав дорогу, углубились в перелесок.
Уставшая от передряг последних дней, Венди спала мертвецким сном. Слишком поздно она почувствовала дрожь земли под копытами лошадей. Плохо соображая, девушка вскочила и кинулась куда глаза глядят. Только оказавшись в чистом поле, она поняла свою ошибку. Всадники быстро настигли ее. Они сжали беглянку с двух сторон лошадьми и одновременно схватили ее за развевающиеся на ветру кудри. Приподняв помощницу кухарки за волосы, стражники понесли ее меж коней по направлению к замку. Вдруг лошади захрипели и взмыли на дыбы, сбросив наездников вместе с их драгоценной ношей. Путь преграждал огромный волчище, его горящие глаза излучали смерть. Лошади всхрапнули и с диким ржанием ускакали прочь.
Молодой стражник первым пришел в себя. Он поднял еле дышащую девушку и толкнул ее в сторону надвигавшегося хищника.
Второй всадник с трудом оправился от удара о землю и, пошатываясь, поднимался. Он так и остолбенел полусогнутым. Стражники не верили своим глазам! Матерый зверь положил передние лапы на плечи ведьминой дочке и лизал ее улыбающееся лицо! Десятник осенил себя крестным знаменьем. Его зять не смог даже шевельнуться!
Внезапно серая молния рассекла воздух. Волчище одним прыжком подмял под себя молодого стражника и вгрызся ему в бок. Бывалый десятник, не раздумывая, выхватил клинок и рубанул хищника поперек спины. Волк взвыл от боли и, развернувшись, вцепился в руку с оружием. Кости хрустнули, и окровавленный клинок упал в траву. Раненый зверь в ярости мотал головой, как будто пытался вырвать руку обидчика из плеча. Спина хищника извергала фонтаны крови, и его хватка слабела с каждой секундой. Обессилев, волк отпустил свою жертву и, подняв морду, призывно завыл. Из глубины леса донесся многоголосый вой. Стая спешила на помощь своему вожаку.
— Убирайтесь прочь! — услышал десятник хриплый голос.
Шатаясь, он встал с колен, прижимая к груди размозженную руку. На него смотрели глаза той самой девушки, парящую голову которой он когда-то видел на кладбище. Он вдруг вспомнил то, что мучило его все эти годы. Его здоровая рука потянулась к шраму. Нет, он получил его не в честном бою. Он был наказан за тяжкий грех, за разрытую могилу!
— Забирай своего подельника и проваливай! — тяжело дыша, прохрипела ведьмина дочь.
Девушка оскалила зубы и слегка приоткрыла рот. Десятник мог поклясться, что перед ним в этот момент стояла бешеная волчица. Позабыв о боли в руке, он повернулся и с безумным воплем бросился в лес: «К волкам, к медведям да к самому черту! Лишь бы подальше от этих оборотней!»
