Я вновь позвонил и вновь безрезультатно, тогда заказал чай и вафли. Задумался, не звякнуть ли в контору Андрея Игоревича, но суетиться не стал.
В итоге проторчал в кафе ещё два часа, до Гашке так и не дозвонился и плюнул на всё, двинулся в обратный путь. На улице уже начинало темнеть, вот-вот должна была прикатить с работы Юлия, пора было её встречать, а то домой не попадёт.
«Если б не Настенька, точно б на ночь остался», — подумалось мне, когда завернул во двор дома Юлии Сергеевны и окинул его быстрым взглядом. Машины у крыльца ещё не было, окна соседних квартир не светились, не отирались поблизости и посторонние. И всё же всего так и передёрнуло.
Вот тебе и нелегальное положение!
Это ж какие нервы надо иметь, чтобы постоянно в таком напряжении жить?
Или человек и вправду ко всему привыкает? Ну не знаю, не знаю…
Я зашёл в подъезд, взбежал на второй этаж и отпер дверь ключами. Внутри — никого. Зажигать свет я не стал, вновь прошёлся от окна к окну, вновь поглядел на улицу.
Задумался, под каким соусом стану отказываться от похода в оперу, но ничего придумать не успел: во двор заехал знакомый автомобиль. Карпинская прикатила одна, взяла сумочку и бумажный пакет, вошла в дом.
Я встретил её у входной двери и запустил в квартиру, Юлия Сергеевна щёлкнула выключателем, оглядела меня с ног до головы и рассмеялась.
— Возрадуйся, Петя! В оперу мы не идём! Я свои билеты Насте и Анатолю отдала.
Скрыть довольной улыбки я даже не попытался.
— Решила провести время со мной тет-а-тет?
— Вот ещё глупости! — отмахнулась Юлия Сергеевна. — Просто дядюшка твою кандидатуру забраковал. Сказал, мне с тобой на публике появляться никак нельзя. И вообще, и сегодня в опере особенно. Якобы там ожидается сам Данилевский, а твоя рабоче-крестьянская…
— Но-но! Я из служащих!
— Не важно! — отмахнулась барышня и рассмеялась: — В любом случае твоё общество сулит мне одни сплошные репутационные потери!
— Это да, — с ухмылкой подтвердил я и попытался обнять Юлию за талию, но та ловко ускользнула и вынула из бумажного пакета бутылку шампанского.
— Лютиерианское! — объявила она. — Сто монет за бутылку, между прочим! Мне такое не по карману, это дядюшка презентовал, когда я согласилась в оперу с тобой не идти. На радостях, что скандал не закатила!
Барышня вручила бутылку с украшенной золотым тиснением этикеткой и танцующей походкой направилась на кухню.
— Открывай! Я бокалы принесу! — По пути она включила радиоприёмник. — Будем пить шампанское и танцевать!
«И не только», — подумал я, проводив взглядом стройную фигуру, и надорвал закрывавшую пробку фольгу. Динамики радиоприёмника тихонько зашипели, потом послышалась еле слышная мелодия, а дальше уже музыка заиграла громко и отчётливо.
— Мне сказали, я плохо танцую, — предупредил я вернувшуюся с бокалами Юлию.
Та рассмеялась.
— Мне ли этого не знать!
— И ты молчала?
— Не хотела тебя огорчать. Но не переживай, капелька игристого примирит меня и с этим твоим недостатком.
— Единственным, ты хотела сказать! — усмехнулся я, с хлопком откупорил бутылку и начал разливать шампанское по бокалам.
Юлия Сергеевна взяла один себе, второй вручила мне и сказала:
— Фёдор Ильич велел к тебе не привязываться. Предупредил, что по работе надолго уедешь.
— А что могу не вернуться, не предупредил? — улыбнулся я.
— Это подразумевалась, — подтвердила барышня и вдруг сверкнула васильковыми глазищами, спросила: — Ты и вправду собираешься принять его предложение?
— Скорее всего, — беззастенчиво соврал я.
Юлия легонько стукнула своим хрустальным бокалом о мой.
— Чтоб ты обязательно вернулся! — Она отпила шампанского и прищурилась. — М-м-м… Какой пикантный вкус! Такое сухое, аж скулы сводит!
Я и без того игристые вина не жаловал, а уж сухие и подавно, поэтому шампанское лишь слегка пригубил. Вкус и в самом деле оказался… пикантным. В нём явственно проявлялась некая лимонная нотка, и пусть скулы не свело, зато враз потерял чувствительность кончик языка.
— Наливай! — протянула мне свой пустой бокал Юлия. — И давай танцевать!
Я забрал её фужер и убрал на стол вместе со своим, положил ладони на талию барышни, заглянул в её васильковые глаза. Яркие, блестящие, живые.
— Помнишь, ты просила убить тебя быстро? — едва слышно шепнул я на ухо Юлии, прижав её к себе.
Та вздрогнула и попыталась отстраниться, но как-то очень уж неуверенно и слабо.
— Так помнишь? — повторил я свой вопрос.
— Да! — отозвалась она. — Но Петя… К чему это…
По рту растекалось онемение, мысли начинали путаться, наверное, это и заставило промедлить с ответом.
— Я не стану! — сказал я в итоге и аккуратно усадил Юленьку в кресло.
Та захотела встать и даже опёрлась руками о подлокотники, но сразу обессиленно обмякла: какую бы гадость ни намешали в шампанское, она не только блокировала сверхспособности, но и угнетала нервную систему. И со вторым справлялась даже эффективней, нежели с первым. Лично я оперировать сверхэнергией покуда ещё мог, а вот устоял на ногах лишь благодаря дублированию нервных импульсов соответствующей энергетической структурой. Ясновидение тоже не подвело, раскинулось во все стороны, охватило дом, пробежалось по лестничным пролётам и квартирам, выползло на улицу…
И не уловило ровным счётом никаких аномалий!
Группа захвата ещё не подтянулась или брать меня доверили обычным людям?
Чёрта с два!
— Петя! — слабо прошептала Юлия Сергеевна.
— Всё будет хорошо! — улыбнулся я и на резком выдохе выдал поисковый импульс в половину мегаджоуля, разом прошил излучением и дом, и прилегающую к нему территорию.
И вновь — ничего! Только четыре белых пятна!
Два за дверью, одно во дворе, одно под окнами на улице.
Закрылись наглухо, а такого финта не ждали?
Ха!
В голове возникла предельно чёткая картинка, и я метнулся по коридору, со всего разбега запрыгнул в ванную комнату и силовым выбросом вынес торцевую стену. Следом в облаке кирпичного крошева вылетел наружу и сам, но не упал, а исказил силу тяжести и побежал по стене. Рванул на сближение с белым пятном, караулившим меня на улице, и — угадал!
Выскочивший из-за угла молодой человек сразу пустил в ход заранее подготовленное воздействие — сгустил пространство и превратил его в идеальную ловушку, да только я был не под проломом. Я был прямо над ним!
Прыгнул на рыжеволосого оператора сверху, ещё и рубанул плоскостью давления. Та угодила в силовой щит и разлетелась, а вот сам я его пробил. Врезался в парня и ударил куда придётся, попутно задействовал технику открытой руки, усилил тычок сотней тысяч сверхджоулей!
Хрустнула раздробленная ключица, рыжеволосого оператора отбросило в сторону. Мне и самому при столкновении не удалось удержаться на ногах, но кувыркнулся, вскочил и рванул прочь.
Сшибка вышла мимолётной, и всё же своего противника я узнал. И не просто сообразил, что лицезрел эту конопатую физиономию на днях в конторе у Карпинского, но и припомнил рисунок энергетических искажений. Схлестнуться мне довелось с одним из переживших нападение на учебный лагерь инструкторов!
Бежать!
Вслед за губами, языком и гортанью начала деревенеть шея, но сознание продолжало оставаться кристально ясным, не утратил я и контроля над телом.
Сейчас оторвусь и не догонят, не найдут!
Нагнал звон разбитого стекла. Следом дрогнул энергетический фон, и я до предела усилил заземление, накрутил сразу несколько дополнительных экранов и замаскировал свой потенциал, стал таким же белым пятном, как и мои преследователи. А ещё — повернул за угол!
Выбивший окно оператор упустил меня из виду, брошенная им шаровая молния заложила крутой вираж, влетела в переулок и почти сразу рванула.
Хлопок! Вспышка! Толчок в спину!
Наклониться вперёд, удержать равновесие! Свернуть к тёмному зеву подворотни!
Нельзя проскочить мимо, никак нельзя!
