ушастика тут же залегли за пенек. Ствол ружья Козьмы устремился в сторону звуков, револьвер Петровича тоже был наготове.
Кажется, впереди пролегала тропка, и именно оттуда слышался хруст веточек. Все ближе и ближе!
Та-а-ак… Это кто же бродит по лесу, да еще и пешком⁈ В окрестностях Амерзонии уже давно никто не отходит от Убежищ дальше километра без машины. А тут? Либо конченный псих, либо…
— Беглец! — улыбнулся Козьма в усы и снял ружье с предохранителя. — Сейчас дадим пуд соли в жирную задницу!
Вдруг между деревьями показалась тень.
Так-так-так! Этой тропкой уже давно мало кто ходил. Видать, совсем заплутал, бедолага!
Петрович взял негодяя на мушку. Вот-вот он покаже…
Никого! Что за диво⁈
— Добрый день, друзья, — вдруг раздался голос, и оба охотника подскочили на месте. Лишь случай уберег палец Козьмы от того, чтобы не дернуть спуск.
Они обернулись, и увидели перед собой высоченного мужчину в брючном костюме-тройке, плаще и с чемоданчиком. И снова лишь случай уберег Козьму, чтобы не огреть его прикладом.
Нет, по описанию не подходит. Совершенно другой типаж, да и где? В лесу⁈ Однако!
— Эта дорога ведет в Таврино? — спросил мужчина, коснувшись пальцем полей котелка.
— Д-да… — промычал Петрович, лихорадочно рассматривая странного типа, а затем указал направление деревни. — Вон, в той стороне. А вы…
— Благодарю покорно, — кивнул мужчина. — А если вы ищете здоровенного толстяка, который носится по округе в совершенно скотском виде, то мы с ним разминулись буквально десять минут назад.
— Кто? Где⁈
— Беглец, говорю. Жирный, злой и вонючий аки медведь. В той стороне, — указал незнакомец себе за спину и, поправив галстук, пошагал вперед. — Поспешите, а то ваш друг сам не свой. Как бы кого не загрыз…
И хмыкнув, странный мужчина удалился.
Охотники переглянулись и бегом направились к броневику. Сейчас загоним зайца!
Отбежав от «стоянки» метров двадцать, Козьма оглянулся. А этого типа и след простыл.
* * *
— Итак, следующий лот! — забасил распорядитель, перекрикивая гомон толпы. — Меч настоящего рыцаря-резервата!
Толпа затихла, и рядом с трибуной положили меч в ножнах. Самый обычный, пусть и рукоять у него отчего-то была довольно длинной.
Свиридову снова понесло — ее глаза плотоядно сверкнули.
— Она чего с ума сошла? — подняла бровь Метта. — Опять выложит кучу бабла за какую-то железку?
Судя по настрою Юлии Константиновны, да. И окружающие, видя ее прыть, даже не собирались противостоять магичке.
Интересно, а Вернер знает о том, куда она, очевидно, вкидывает деньги организации?
— Наверное, да, а иначе зачем ей эта броня и оружие? — заметила Метта.
— А стулья?
— Ну, тут уж может она из своих…
Я же пристальней присмотрелся к рукояти меча, и вдруг заметил на конце рукояти след от…
— Геометрики? — насторожилась Метта. — Там же паз для того, чтобы вставить в рукоять артефакт?
— Так сразу и не скажешь. Думаю, Юлия знает, что это…
Моя спутница переместилась к мечу и начала его внимательно рассматривать. Я же прищурился, чтобы ей было удобней.
Меч, несмотря на кажущуюся простоту, выглядел мастерски сделанным орудием резерваторского ремесла. Не слишком длинный, однако ширина клинка была как у тесака.
Самое оно, чтобы мочить монстров. Если он еще и зачарован…
— Но есть нюанс! — заговорил распорядитель, затем поднял меч и вынул его из ножен.
Хлоп! — и народ ахнул.
Клинка у меча не было. Вообще. Распорядитель крутил в руке пустую рукоять с гардой.
С задних рядов захихикали, однако мне смеяться совсем не хотелось. Нет, все не так просто с этой штуковиной… Иначе, зачем Свиридова так волнуется?
— Итак, — поднял молоточек распорядитель, — стартовая цена за рукоять с ножнами — триста рублей. Минимальный шаг — сто!
— Четыреста рублей! — крикнул я, подняв руку. Я опередил Свиридову на какое-то мгновение.
Смешки сразу затихли. Все обернулись на меня, и Юлия тоже. В ее взгляде мелькнуло недоумение, однако оно быстро испарилось.
— Так, четыреста рублей от юноши в пятом ряду! — крикнул распорядитель. — Четыреста рублей — раз! Кто больше?
Повисла тишина, и все посмотрели на Свиридову. Однако она только пожала плечами и уселась на свое место.
— Четыреста рублей — два!
Все по прежнему молчали и, очевидно, ждали реакции от Юлии. Ввязываться в схватку с членом ШИИРа уже боялись. Магичка же, как ни в чем ни бывало, закинула ногу на ногу и, подмигнув мне, расплылась в улыбке.
Молчание тянулось, и кажется, какой-то человек робко поднял руку, но потом быстро убрал.
— Четыреста рублей — три! Продано! — и распорядитель бахнул молотком по трибуне. — Рукоять с ножнами уходит молодому человеку в пятом ряду! Поздравляем!
Снова послышались смешки, но кое-кто даже захлопал.
Как ни крути, но рукоять с ножнами все же стоящая вещь — ее можно прикрутить к моему старому мечу, если Яр скажет, что с теми уже ничего не сделаешь.
Однако что-то мне подсказывало, что и с этим можно сотворить нечто интересное. Ведь паз для геометрики там явно не для красоты.
И еще момент, который меня интересовал: если бы Свиридова выкрикнула свою цену, она превышала бы заявленную стоимость вдвое или втрое? Или же в пятеро, если тут нашелся бы хрен, решивший посоревноваться?
Похоже, я помог ей вытащить эту явно ценную штуковину с аукциона с минимальными издержками. Осталось только узнать, в чем ее ценность.
— Это было странно, но интересно, — сказала Метта. — Одно могу сказать точно — туда действительно можно вставить специально подготовленный артефакт. Под слоем копоти виднеются следы от прохождения энергии.
— Хорошо, надеюсь мы разберемся с ним, — вздохнул я и закинул руки за голову.
И нет, насчет впустую потраченных денег я не волновался. Эти пятьсот рублей вряд ли сделают погоду во время выкупа Таврино. Там речь пойдет о десятках и сотнях тысяч рублей, а шаг будет в тысячу, а то и больше.
Далее опять принялись за продажу всякой дребедени вроде шумоизолирующих ковров…
— Отлично защищающих против Поветрий! — гаркнул распорядитель.
— Ага, если завернуться в них и громко петь осанну! — хихикнула Метта.
…чайного сервиза с профилем покойного Государя Императора (его никто не купил, и распорядитель с большой неохотой снял его с торгов), каких-то говорящих скульптур, напольных часов, показывающих правильное время только во время Поветрия, длинного гвоздя с изумрудным напылением,
