class="p1">— Я могу вам помочь, Илья Тимофеевич. Материально.
Ага! Значит, хочет поймать меня на крючок! Что ж, если дела пойдут совсем плохо, конечно, без помощи со стороны мне не обойтись, однако…
— Буду надеяться, что удача будет на моей стороне, — туманно проговорил я.
Она и глазом не моргнула:
— Хорошо, и вот мой вам совет. Если вам улыбнутся удача, сразу разделывайтесь со всеми формальностями и уезжайте в свою новоприобретенную крепость. Горбатовы обид не забывают.
— Боитесь, что Роман Арнольдович решит перегрызть мне глотку прямо на сцене?
Она вздохнула, чтобы ответить, но тут раздался громогласный голос:
— Внимание! Господа, мы начинаем через десять минут! Прошу занять свои места! Мария Юрьевна, тоже пожалуйте!
Извинившись, Ларина расправила веер и выпорхнула из нашего уютного уголка.
А вот ее последняя фраза мне не слишком понравилась. Что же, мне готовиться к покушению по дороге в усадьбу?
— Метта…
— На подмостках все тихо.
Спустя полминуты я вышел следом за Лариной, и мы с Аки направились к месту проведения аукциона.
Тут же меня поймала Свиридова:
— Илья, ничего не бойтесь, — шепнула она, и мы пошли вместе со всеми. — Торгуйтесь до последнего. ШИИР готов доплатить еще!
Ну вот еще одна…
— И чего мне это будет стоить?
— Что за вопрос⁈ — невинно захлопала она глазами. — Просто небольшой процентик, который вы будете перечислять в ШИИР с каждого рейда, да и все.
— Ага, добро пожаловать в кабалу к ШИИРу, Илья Тимофеевич! — хмыкнула Метта. — А эти две тетки своего не упустят!
Я вздохнул. Поместье поместьем, но остаться должником перед кучей интересантов мне совсем не хотелось. Все же заработанные с Таврино и рейдов деньги стоит тратить на само поместье, а не расплачиваться с долгами.
Нет, справиться с Горбатовым и его ручным распорядителем нужно с минимальными для себя потерями!
Деревья разошлись, и нам открылось место, где собирались участники аукциона. Там уже установили трибуну, окруженную рядами плетеных кресел.
Неподалеку возвышалась куча всякого антикварного барахла: какие-то картины, вазы, чайники, стулья, несколько ржавых автоматов, пара велосипедов, с десяток скульптур и бюстов разной степени безвкусицы, старые доспехи и оружие, а также пара ящиков алкоголя.
— Вот будет чем Горбатову запить горькую! — прыснула Метта.
Мы со Свиридовой расстались и пошли искать себе место. Пришлось немного потолкаться, и, наконец, усевшись в пятом ряду, я поймал на себе взгляд с первого ряда.
На меня обернулся сам Горбатов Роман Арнольдович, и блеск его огромных серых глаз навыкате мне совсем не понравился. Таким же взглядом он «наградил» и Ленского, который встал сбоку от сидячих мест.
Еще одну презрительную мину поймала Аки. На нее барон посмотрел как на блохастую псину.
— Вот урод! — хмыкнула Метта с соседнего незанятого местечка. — Да и сынок такой же! Тоже рыжий и тоже рано лысеет!
Ага, рядом с Горбатовым сидел юноша с длинными рыжими волосами, которых у висков росло совсем немного. Наверное, этот тип и приезжал тогда к усадьбе.
— Думаю, к концу вечера он станет еще уродливей… — проговорил я.
Горбатов-младший посмотрел на Свиридову, и что-то пробурчал себе под нос — который, кстати, был залеплен пластырем.
А затем парень оглянулся нас с Аки, и вот при виде последней он натурально позеленел.
— Ты его знаешь? — шепнул я японке.
— Немного… — пискнула она, пряча глаза.
Тут на трибуну поднялся распорядитель торгов. Игра началась.
Грешным делом мне подумалось, что они сразу выкатят ключевой лот, и как же я ошибался… Начать решили с чего-нибудь попроще, и на затравку выставили комплект из двенадцати стульев.
Со своим заплесневелым видом и вытертой зеленоватой обшивкой выглядели они, прямо сказать, не очень, но парочка престарелых дам впереди мигом оживилась.
— Во-о-от, — распорядитель обвел широкой ладонью ряд стульев. — Стулья из дворца! С наполнителем из кристальной крошки, отгоняют резерваторских мух и излучают тепло!
Мы с Меттой переглянулись. Интересно… Из какого это еще «дворца» они их достали, думаю, спрашивать было лишним. Про другое мне тоже интересоваться как-то не хотелось, однако народ по рядам зашептался. Даже тот «злодей» заинтересованно сверкнул моноклем, а его пассия принялась грызть ноготь.
Распорядитель, довольный произведенным эффектом, пригладил усы и подхватил молоточек:
— Минимальная цена шага — сто рублей. Начальная цена — одна тысяча двести!
Метта прыснула:
— Сто рублей за стул⁈ Я бы и рубля за эту гадость на дала!
— Тысяча триста! — раздался крик из задних рядов.
Я оглянулся. Свиридова⁈ И на кой черт ей понадобились эти дрянные стулья?
— Так, — указал распорядитель на магичку. — Тысяча триста за стулья из дворца от Юлии Константиновны из ШИИРа! Кто больше⁈
— Тысяча пятьсот! — поднял руку «злодей».
Выражение лица у него было такое, будто он за эти стулья готов любому глотку перегрызть. Его подружка вцепилась ему в рукав пиджака с крайне озабоченным видом.
— Так, тысяча пятьсот! Прелестно! — всплеснул руками распорядитель. — Кто больше⁈
— Тысяча шестьсот! — не отступала Свиридова.
— Тысяча семьсот! — напирал «злодей», воинственно сверкая моноклем.
— Тысяча семьсот пятьдесят! — вдруг выкрикнула срывающимся голосом его пассия.
— Нет-нет, милейшая, — замахал руками распорядитель, — я же сказал минимальный шаг — сто рублей!
Дама недовольно закудахтала, но назвала-таки нужную сумму. Ее сразу перебила Свиридова. «Злодей» тоже не отставал.
— Кажется, это надолго… — вздохнула Метта, сидя рядом и подпиливая ногти. — Они сейчас начнут друг друга досуха выжимать. А вы поглядите, распорядитель сейчас лопнет от гордости! Стулья стали почти вдвое дороже!
— А то, — кивнул я, наблюдая за жаркой пикировкой. — Процесс пошел очень горячо.
Я огляделся, и народ прямо таки наслаждался зрелищем. Думаю, среди местных даже тотализатор имеется, кому достанутся эти «стулья из дворца».
Горбатов же был полностью безучастен к происходящему. Ленский тоже — он стоял в стороне и со скучающим видом общался с Марией Юрьевной. Она ему что-то говорила, но постоянно бросала взгляды в мою сторону.
В итоге на цифре две тысячи четыреста пятьдесят рублей «злодей» закрыл лицо руками и вжался в собственный стул. Свиридова ответила:
— Две тысячи семьсот!
«Злодей» беспомощно всхлипнул, а его дама принялась дергать его за воротник:
— Почему вы не торгуетесь, мон шери⁈ — басовито зарычала она ему на ухо.
— Пошла прочь, коза! — простонал
