он излишне громко, и публика ахнула. Кажется, парочка дам даже шлепнулась в обморок.
Повисла пауза.
— Две тысячи семьсот раз! — гаркнул распорядитель. — Две тысячи семьсот два! Две тысячи семьсот…
— Три тысячи! — вскрикнула дама. — Три тысячи, черт его дери!
— Так, три тысячи — раз! Три тысячи — два! Три тысячи…
— Нет, нет, нет, стойте! — округлил глаза «злодей». — У нас нет таких денег!
Повисло трагическое молчание.
— Как это нет⁈ А где же они? — зашипела дама и схватила своего дружка за усы. — Куда ты их дел, мон шери, отвечай! Опять пропил, да⁈ Подлец!
И она зазвездила ему хлесткую пощечину.
— Раз денег нет, то и торгов нет, — пожал плечами председатель, не обращая внимание на горячее выяснение отношений. — Итак…
И с криком «Продано в ШИИР!» он грохнул молотком по трибуне. Раздались горячие аплодисменты.
«Злодей» со своей пассией исторгли вой раненой волчицы.
— Идите поздравьте Юлию Константиновну, — хихикнула Метта. — Такое приобретение для ШИИРа. Двенадцать стульев из дворца!
— Да брось ты, нормальные стулья, — ухмыльнулся я, наблюдая как Свиридова, выйдя к трибуне, кланяется на все четыре стороны.
Рядом стоял пыхтящий сигариллой Геллер и недоуменно теребил затылок. Как ни крути, но стулья тащить ему.
— Вы бы такие и в нашей усадьбе поставили? — не отставала Метта.
— Что ты? Конечно же, нет…
— Следующий лот! — провозгласил распорядитель, перекрикивая аудиторию, взбудораженную схваткой. — Боевая броня класса «Хамелеон». Отлично подходит для рейдов в Резервацию…
— О-о-о… — протянула Метта, когда он назвал среди прочих полезных свойств возможность сливаться с пейзажем. — А вот эта штука полезная! Купим? Купим⁈
— … с одним «но». Для полного комплекта не хватает сапогов, гульфика и левой перчатки. Все остальное, включая шлем, в наличии! Стартовая цена три тысячи рублей!
— Тю! И на кой хрен она нужна, если вся нижняя половина тела остается светиться⁈ — махнула рукой Метта и, откинувшись на стул, натянула на глаза черт знает откуда появившуюся широкополую шляпу. — Разбудите меня, Илья Тимофеевич, когда они, наконец, перейдут к чему-нибудь поинтереснее…
За этот неполный комплект доспехов, однако, разверзлась настоящая война, и больше всех за них билась Свиридова. Против нее выступило несколько мужчин в военной форме, их перепалка звучала чуть ли не пять минут.
«Злодей» с дамой же сидели тише воды, ниже травы. Взгляды парочки были намертво прикованы к стульям, и, кажись, стоит им остаться с ними наедине, как оба утащат весь комплект в зубах.
Увы, на одном из них мрачной тенью уже восседал Геллер.
В итоге комплект доспехов таки достался Свиридовой, однако большой кровью: за семь кусков. Затем пошел черед оружия, и вот тут магичка как с цепи сорвалась — сразу назвала сумму в пять тысяч. Никто и не подумал с ней торговаться.
— Тетка держит удар! — хмыкнула Метта из-под шляпы.
— Ты же вроде спала? — скосил я глаза на девушку.
В ответ раздался надуманный храп. Аукцион только начинался.
* * *
После чудесного выздоровления Лин к Механику выстроилась настоящая очередь. Хранительницы слетались к гремлину с самыми разнообразными бедами — начиная от смазки шарниров, заканчивая ржавчиной в мозговой части и продувкой выходных трубок.
Механика отвели в мастерскую, где он «засучил» рукава и, высунув язычок от усердия, принялся за работу. Рядом поставили пяток банок со сгущенкой, но тот даже не посмотрел на них.
Остальные хранительницы не стали терять времени даром и принялись осуществлять РХД, или, как сказала Мио, ремонтно-хозяйственный день. Закончить мероприятие следовало к вечеру.
Действующие автоматы со скрипом сошли со своих мест и сначала сняли с товарищей пучки паутины, затем сдули пыль и принялись протирать металлические бока.
Увы, справиться даже с такой простой работой смогли далеко не все — большая часть автоматов так и осталась дергаться на своих местах и ждать очереди к «доктору».
Через десять минут оживления на чердаке что-то заскрипело, а в подвале ухнуло. С потолка посыпалась пыль.
— Тихо, дурочки! Вы разбудите Рен!
— И хорошо! Поможет прочистить канализацию, а то чего она спит да спит?
— Как дала б! Вот потом сама будешь ее усыплять!
— Эй, аккуратнее! Смотри куда ступаешь — чуть не раздавила моего паука!
— А ты шевели лапками, дорогуша! Новый хозяин вот-вот вернется, и все должно быть в лучшем виде!
Скоро по полу зашуршали щетки, заплескалась вода и застучали открываемые окна. Затем кто-то включил автомат-радиолу, и под бодрый напев «Аа, в Африке реки вот такой ширины!» усадьба начала просыпаться от векового сна.
Дело пошло!
* * *
— Тихо, Петрович! Слышишь⁈
И оба ушастика-охотника встали посреди рощи как вкопанные, а затем залегли. Руки сами собой потянулись к портупее с патронами.
Возможно, вот он — момент истины…
— Вот жеж громко живот у тебя урчит, дружище, — прошептал серошерстный Петрович спустя минуту. — Ничего!
Рыжий Козьма выдохнул. Они и так на нервах после вчерашнего «визита» Винни, а тут еще и некий хрен по фамилии Бездомный решил податься в бега.
Как гласили листовки, рассылаемые жандармерией: Степан Варфоломеевич Бездомный — опасный тип, бывший начальник поезда «Ураган», подозреваемый во множестве злоупотреблений. Нынче скрывается от закона где-то в этих лесах.
Награда за его голову: три тысячи рублей.
Особые приметы негодяя, сообщенные персоналом «Урагана»: рост выше среднего, тело пухлое, белое и рассыпчатое, с опаленным и полностью лысым лицом. Сам по себе туп, жаден, прожорлив, ради собственной выгоды пойдет на все. Характер прескверный, не женат.
Короче, особо опасный элемент, от которого лучше держаться подальше. Однако узнав о награде, Петрович с Козьмой и еще парочкой охочих парней из Таврино охотно взялись его изловить, как вдруг…
— Слышишь! — снова поднял палец Козьма, и они вновь залегли.
Минута напряженного ожидания ничего не дала, и парочка вновь поднялась на ноги.
— Тю, дурья твоя башка! — сплюнул Петрович. — Домой нам, видно, пора, скоро уж ужин. Черт с ним с этим…
— Да нет же! — зашипел на него Козьма, вновь уловив какой-то шум. — Со стороны барской усадьбы, неужто не слышишь?
— Врешь! — и Петрович в третий раз навострил волосатые уши.
Роща тонула в птичьих напевах, однако…
— А то и верно! — охнул Петрович, разглаживая усы. — Тихо… Кажись, про каких-то попугаев поют?
Не успел Козьма ответить, как послышались шаги. Оба
