Мы привыкнем… Состаримся… Умрем тут… ТУТ…
Я подавил сильный, мощный приступ страха. НЕ РАСКИСАТЬ! Должен быть выход, должен… Только вот прочесать такой участок, пусть даже и вдвоем, да к тому же застроенный лабиринтом многоэтажных домов, прореженный перекрестками улиц, сетью подземных коммуникаций… Чердаки… Подвалы… Башни, лифтовые шахты… Это кошмар… Это не тот случай, когда ты ищешь иголку в стоге сена, – сейчас я сам иголка, которая пытается из этого стога выбраться… Еще выжить и попутно найти свою любимую… Когда я сказал Джей, что шансы выжить на Олимпе у нас ноль целых двадцать пять тысячных процента, она ответила, что все в порядке… Значит, все в порядке…
День и ночь в этом месте отсутствовали. Просто порою свет сверху становился немного тусклее, а иногда ярче – закономерности я тут не уловил.
Я уснул на несколько часов – и, к счастью, мне ничто не снилось… Когда я открыл глаза и увидел те же полки и стопки книг, мне стало невыразимо тоскливо. Но я попытался себя перебороть… Я вздохнул… Вспомнил Ши Яна и его монахов, те дни, пока я был на «высокой горе»…
Мне говорили: сядь в глубоком самосозерцании на берегу реки, и ты увидишь, как через пару лет мимо проплывает труп твоего врага.
Речь шла о естественном ходе событий, который нельзя всегда подстегивать и заставлять работать на себя… Просто в последнее время я утратил в себя какую-то веру… А имел ли я ее раньше?
Отшельник поддерживал пламя костра, он сохранил мне жареное мясо, завернутое в бумагу: оно оказалось совсем недурным на вкус… Я жадно съел его и запил водой из крана в туалете библиотеки.
Вода была неприятной, но… Мне и это показалось пиршеством…
Надо отдать должное Отшельнику – готовить он умел.
– Как думаешь? – спросил он после трапезы. – Что нам делать теперь? Ай-яй…
– Да ничего, – ответил я вяло. – Сейчас по городу пошаримся, поглядим, что как. Ясно?
– Так вот… понятно… – отозвался он.
Мне было стыдно признаться ему, что я абсолютно не представляю, что дальше делать, и хватит ли у нас сил, чтоб прочесать весь этот огромный город… А главное – что мы должны увидеть? Может, и правда остаться тут навсегда и плюнуть на все?
– Куда, ты думаешь, пошли они? – спросил он вновь.
– Понятия не имею, – ответил я, зевнув: по телу моему разлилась слабость.
– У тебя всегда так? – спросил Отшельник, прищурясь.
Я поглядел на него непонимающе.
– Как «так»? – спросил я раздраженно.
– Не знаешь, зачем делаешь, вот так вот… – Он немного потупил глаза.
Тут уж я разозлился.
– Знаешь что, Охотник Тохча! – сказал я грубовато. – Тебя-то уж точно никто не тянул с нами на Мертвую Гору, давай, вот так вот…
– Да… да… – проговорил он медленно. – Но мы теперь здесь… Неясность…
– Я заметил, – буркнул я.
Очень хотелось курить, а сигарет не было – не встречались в этом месте лавки с табаком…
Вдруг мне стало несколько стыдно за то, что я грублю такому человеку, как Отшельник.
– Извини, – сказал я, – просто издергался я весь… И путь у меня ненормальный был… И Ирину упустил… Устал я просто… Не понимаю ничего, да и не хочу уже… Мне бы забрать мою любимую, отвезти ее вниз, в безопасность, – ноги бы моей тут не было… Оно, конечно, любопытно, что тут происходит, но честно тебе скажу: оно мне, вот это, не сдалось… Пусть психи придумывают свои тайны, пусть морочат себе и другим голову – я конечно же сам не представлял, что такое может быть в мире… Да… Но понимаешь… Мне неинтересен мир придурков – они ради власти готовы на такие ухищрения, что сразу видно: эти люди тяжело больны… Они не могут чувствовать простого счастья, нормального… Ну… Не знаю, как это сказать правильно… Этот мир чудес и кровавых фантазий… Да, любопытно это… Новые идеи, но идеи не для всех… Ну… Тебе, выросшему в горах, не понять этого. Не понять, зачем люди делают неестественные вещи, зачем они что-то выдумывают – не для прогресса, развития, а так… Просто для своих заморочек… Я хоть и вырос в других местах – я тоже этого не понимаю…
– Да… – Отшельник внимательно поглядел на меня. – Ты говоришь как есть, вот так вот… Но что нам делать теперь – неясность…
Он вздохнул, и я в очередной раз подумал, что стоило бы проявить мужскую твердость и не брать его с собой… Не брать Джей… Не брать Йоргена… Сибиллу…
Я задумался…
– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Отшельник деловито…
Меня ударил припадок истерического хохота…
– Прости, – бормотал я сквозь смех, – извини… Это у меня нервное… это от усталости…
Щуп Отшельник соорудил из карниза от занавесок и длинного штыря, найденного в подвале библиотеки – подвале довольно безынтересном и пустом…
– Глянь тут, – я кивнул головой в сторону кучи ветхого мусора возле шкафа с надписью «Холодные закуски»…
Я крепко сжимал в руках две банки немного вздувшихся мясных консервов и одну с фасолью.
Первая наша вылазка была по заброшенным кафе и ресторанам.
Как правило, там ничего уже не сохранилось – все было протухшим, засохшим и съеденным крысами.
Но иногда везло – часов за семь нашего рейда мы нашли три банки консервов, содержимое которых можно обработать на огне.
Я старательно чертил в графическом редакторе своего КПК карту той местности, которую мы изучали: неизвестно, сколько мы будем тут находиться.
Несколько раз видели здоровенных крыс и тараканов – одного таракана мне пришлось даже пристрелить из револьвера – он вылез из канализационного люка и, пошевелив усами-антеннами, двинулся к нам. Я не стал проверять его на чистоту намерений…
Вот сейчас кафе под названием «Уют», кое было означено на треснутой неоновой вывеске, оказалось пустым. Мы залезли в самые глубокие кладовые и заржавленные холодильники – ничего.
Мы вышли на перекресток улицы Третьего Марта и Пятой Парковой.
Там лежал перевернутый мусорный контейнер и рядом с ним невесть откуда взявшаяся груда старых шлемофонов в пластиковых корпусах.
– Интересно, а кто тут жил раньше? – спросил Отшельник скорее воздух, а не меня. – Странный у них поселок…
В серой пустоте пасмурного рассеянного света я заметил клочки дыма, выплывающие из разбитого окна…
– Глянь-ка, – кивнул я Отшельнику.
Тот вынул свой нож и двинулся за мной.
Мы ступали осторожно.
Дым выходил из окна маленького двухэтажного строения. Определить, что это было раньше, не представлялось возможным: здание выгорело изнутри, и складывалось впечатление, что догорает до сих пор.
Мы, которые пока что не обнаружили тут ни огонька, ни искры, естественно, заинтересовались – что бы это могло быть.
