Он повернулся и увидел, что теперь её голову защищал шлем, а наготове она держит осколочный пистолет. Луч целеуказателя пистолета грел середину его груди.
Она засмеялась, звук был немного приглушён шлемом. «Жест доброй воли, Октофф. Вот ещё один». Она наклонилась и положила на пол шпильку-луч, затем ногой толкнула её к нему. «Теперь подбери свой ошейник и оружие, и иди впереди меня; мы отправляемся в глубину.»
Он стряхнул напряжение с плеч. Он шёл впереди неё, а предвкушение яростно пульсировало в нём. Она сделала ошибку, думал он, она недооценила меня. Он почувствовал головокружительный оптимизм. Но она была очень осторожна, пока они спускались вниз по дому, и удобной возможности ему не представилось.
Они стояли перед дверью из кости. «Ты сделаешь в точности то, что я хочу», - сказала Лэнилла, - «или я сразу убью тебя». Под забралом шлема её глаза сузились от решимости. «Открывай», - выкрикнула она, обращаясь уже не к Октоффу.
Огромные мышцы изогнулись, дёрнулись и дверь с хлопком открылась. Внутри Диковинки столпились вдоль дальней стены большого зала.
Лэнилла погнала его перед собой в цент зала. «Послушай меня», - крикнула Лэнилла. «Послушай, здесь твой возлюбленный, который предал тебя. Вот он, Октофф доблестный освободитель, который рассказал мне о твоём неповиновении». Она, кажется, ждала ответа; его не последовало.
«Послушай вот это», - сказала она, её голос повысился. Она дотронулась до переключателя на поясе и Октофф услышал свой записанный голос.
«Я видел Диковинок, она не уничтожила их. Я могу отвести тебя туда, где они скрываются».
Лэнилла засмеялась. «Ты слышала? И посмотри, ошейник - его нет; я заплатила ему за помощь. Что ты теперь думаешь о своём дорогом? Отвечай мне!»
Одна из Диковинок задвигалась, высокое разукрашенное существо с длинными, веретенообразными конечностями и большой жабьей головой с золотыми глазами. Оно зашагало вперёд походкой такой же странной, как и его тело. «Ты рассержена, Новый Муж», - сказало оно красивым звучным тенором.
Октофф увидел, как под бронёй по телу Лэниллы пробежала дрожь. «Он предал тебя! Он купил свою свободу вашими жизнями», - кричала она, в звуках её голоса стали проскакивать истерические нотки. «Подними ошейник», - крикнула она и Октофф поднял руку, в которой нёс ошейник.
Жаба обратила внимательный взор своих спокойных чужеродных глаз на Октоффа. «Я не понимаю», - сказала она.
Лэнилла уставилась на неё. «Хорошо», - наконец сказала она, поворачиваясь к Октоффу.
Сквозь кристалл брони он увидел её глаза, широко раскрытые, безжалостные.
«Ничего не говори», - сказала она. Её глаза сказали ему, чего она хочет.
Он повернулся к жабо-существу. Обрывки историй Биомантики, которые она рассказала ему - разговоры об убийствах Мужей, о том, что Биомантики сходят с ума. Он понял. Лэнилла предполагала, что он убьёт Диковинок, и она ожидала, что Биомантика тоже убьёт, обеспечив Лэнилле повод, который был ей необходим, чтобы отключить Биомантику.
Он покачал головой, едва заметно, но глаза Лэниллы сузились. Она подняла своё оружие и её большой палец подрагивал на спусковой кнопке.
Он повернулся к жабо-существу и поднял шпильку-луч. «Если ты должен», - сказало оно. «Я понимаю».
Шпилька-луч задрожал в его руках; бугорчатая голова медленно наклонилась, а затем упала на пол с влажным шлепком. Существо свалилось гротескным переплетением конечностей.
Он опустил дуло и, потупя взор, ждал возмездия Красотки.
Белые стены зала вспыхнули красным, биолюм потускнел. Октофф почувствовал внезапное давление в ушах, словно комната сжалась вокруг них. Пол задрожал, и Октофф закачался, когда пол слегка перекатился под ним.
Глаза Лэниллы сверкали.
Но, хотя гнев Биомантики давил на них, больше ничего не произошло.
Лэнилла резким, дёрганым движением показала на оставшихся Диковинок, сгрудившихся у стены. «Убей остальных», - сказала она.
Он посмотрел на Диковинок, на все эти покорно согласные животные глаза. Он увидел, что есть что-то по-настоящему живое за каждой парой этих глаз. Сила воли оставила его, он повернулся и посмотрел на Лэниллу. В своей броне, со своими острыми белыми зубами и застывшим пристальным взглядом, она походила на какую-то яркую хищную рептилию.
«Нет», - сказал он и бросил шпильку-луч. «В любом случае, ты никогда бы не сдержала своих обещаний».
Лэнилла медленно повернулась обратно к Октоффу и у него появилось интересное ощущение, что он услышал, как что-то сломалось внутри неё, какая-то перенатянутая струна основания. Она почти небрежно наставила на него осколочный пистолет. Прежде, чем она выстрелила, двое карликов Красотки схватили Октоффа, с поразительной скоростью выхватили у него из рук ошейник и застегнули его у него на шее.
«Смотри, Новый Муж», - подобострастно сказал один из карликов. «Он в порядке, он не хотел тебя оскорбить, он выучил свой урок. Нет нужны причинять ему вред».
Поистине омерзительная улыбка расползлась по лицу Лэниллы. «Я не буду причинять ему вред. Я просто собираюсь срезать мясо с его костей, кусочек за кусочком». Она выстрелила из осколочного пистолета. Карлик, который выступил вперёд и стоял перед Октоффом, раздробился в кучу плоти, костей и красной пены.
«Погляди хорошенько, Октофф», - радостно сказала она, но прежде, чем она смогла снова выстрелить, пол поднялся вокруг её плеч огромной выпуклостью мускулистой плоти. Её глаза расширились. Её рука, державшая пистолет, была вынуждена подняться так, что следующий выстрел послал осколки в содрогающийся потолок.
Длинная псевдоподия свесилась сверху и выхватила осколочный пистолет. Ещё одна упала сверху и обернулась вокруг её головы. Пальцы без костей дёргали застежки её шлема, пока он не оторвался.
Перекатывание пола медленно прекратилось.
Он подобрал шпильку-луч и перешагнул через остатки карлика.
«Веселье есть веселье», - сказала Лэнилла дрожащим голосом. «Но сейчас я хочу, чтобы ты сказал своим друзьям вести себя хорошо». Октофф почувствовал, как ошейник предостерегающе сжался.
Он увидел, что она вновь обрела самоконтроль и хитрость. Он почувствовал глубокую печаль. Как он мог быть настолько жалко отчаявшимся, чтобы поверить её обещаниям? «Всё, что пожелаешь», - сказал он и махнул шпилькой-лучом ей по шее.
Он очнулся и в первое мгновение ничего не помнил. Затем он поднёс руку к горлу и обнаружил кольцо гладкой псевдо-кожи, которое покрывало его шею. Красотка собрала меня, подумал он со спокойным удивлением. Запрет на манипуляции с человеческой плотью наконец стёрся, это очевидно. Потом он вспомнил, что сделал с Лэниллой.
