То, как они бросили самураев, оголив фланги, показало всему миру, что надеяться в трудной ситуации на них не стоит.
Кроме того, обоз с женщинами и детьми Санса и Киатто был захвачен Сумада. Красивых девушек и женщин ждала судьба наложниц, остальные были сделаны слугами. Приоритет отдавался главной семье, затем шли подчиненные семьи и наконец союзники Сумада. Но даже так, хватило почти всем.
Теперь можно было то и дело заметить любопытные ушки у новых служанок.
Куда интереснее ждала судьба покоренную Хюго.
Территории бывшей страны были нарезаны на наделы, которые отошли тем или иным самураям, торговцам, аристократам или даже самому дайме.
Удивительно, но дайме так расщедрился, что несколько участков, в том числе и в паре городов, отошли Сумада и их союзникам.
Хотя Стас подозревал, что сделано это было по причине надвигающейся новой войны против всего мира. Правитель Рашта не собирался портить отношения со столь значительной силой, как великий клан.
Сами же воители, собрав вещи, двинулись назад в цитадель.
И там их встретили, как героев.
Улицы города были полны от беснующегося от радости народа. Местные прекрасно понимали, что, если бы Сумада проиграли, какая участь их бы ждала.
Кроме этого воители получили значительную плату от дайма Рашта и эти деньги золотой рекой выплеснулись в город, еще больше оживляя его жителей.
Изголодавшиеся по отдыху воители устраивали безумные гулянки, щедро сея рё направо и налево.
Накопительство вообще было не в привычках воителей.
Однако кроме праздника была еще одна вещь, которой все ждали с превеликим ожиданием, а именно, раздача наград.
Ради этого момента все военачальники, чиновники, командиры и так или иначе отличившиеся высшие собрались в огромном украшенном зале, который освещался множеством длинных окон в потолке и стенах, сквозь которые узкими лучами падал свет.
Если приглядеться большая часть потолка была украшена какими-то изображениями, изображающими те или иные исторические события в жизни Сумада.
Но то ли художники, трудящиеся над резьбой были пьяны, то ли Стас был слишком далек от местного искусства, но для него вся эта резьба смазывалась в одну непонятную массу.
Но вернемся к церемонии.
В данный момент взгляды всех собравшихся то и дело метались между двумя принцами.
Оба из них стояли в разных сторонах зала, смотря в сторону расположенной по центру возвышенности, на которой на специальных подушках величественно сидел Горо Сумада, их отец.
Рядом с ним застыла обработанная и насаженная на пику голова Джиробу. Чуть дальше расположилась голова главы Киатто. В Цитадели она была уже как полгода.
Рядом с каждым принцем стояли те, кого он выбрал, как сопровождающих. Нетрудно было понять, что эти люди являются их верными сподвижниками.
Именно поэтому Стас совершенно не удивился, почувствовав обжигающий взгляд старшего принца, который скользнул по его лицу. Идзуна все понял и от этого был зол. Хоть он и так был в ярости, поэтому ничего особо не изменилось.
Джишин взял на церемонию пятерых людей: Рио, Ноки, Кенсея, Шина и Стаса.
И если личности высших никого особо не интересовали, то вот средние воители вызывали у окружающих большое внимание.
Нет, они не были здесь единственными средними воителями. У многих из высших имелись, своего рода, ординарцы. Были здесь и чиновники, чьи силы оставляли желать лучшего.
Вот только в отличие от них Стас и остальные пришли сюда по праву силы, а не своего положения, и это их сильно выделяло.
Глава клана вызывал на ковер тех или иных людей, рассказывал о их заслугах, после чего слуги выносили какую-то награду или Горо сам ее называл, если это был не предмет.
— Интересно, что придумает твой отец для меня, — шепотом протянул Кенсей, с любопытством оглядываясь вокруг. Было видно, что без своего меча он изрядно нервничает, поэтому так разговорчив.
— Уверен, это будет что-то необычное, — иронично ухмыльнулся Шин. — Я никогда не слышал, чтобы самурай был удостоен такой чести, как эта.
— Я больше не самурай, сколько раз повторять!
— Если ты не слышал, это не значит, что чего-то подобного не было, — разумно заметил Стас. — История клана Сумада огромна. Уверен, что-то подобное вполне могло произойти и не раз. Просто сам клан предпочел об этом забыть.
— Тоже верно, — кивнул Шин, улыбнувшись и обратив внимание на угрюмого Ордынцева. — А ты, Широ, как всегда серьезен. Я бы даже сказал мрачен. Если честно, то я никогда не видел, чтобы ты улыбался. Ни тогда, когда мы только встретились, ни спустя годы. Вечно ходишь с этим холодным выражением лица. Мы победили и скоро нас наградит аж сам глава великого клана. Улыбнись и порадуйся жизни хоть сейчас. Надо ценить такие моменты…
— Нет повода, — отрезал Ордынцев, на что Шин лишь в поражении развел руки, а Кенсей на его пантомиму тихо заржал, пока на них не шикнул Джишин.
Парень явно нервничал. Стас мог бы посмеяться, что он так не нервничал перед боем, как делает это сейчас.
Вот только у него не было настроения так делать.
В лагере Джишина среди его бойцов нашлось несколько целителей и некоторые знали в разы больше Стаса, но их знаний все равно не хватило, чтобы помочь Левиафан.
Единственное, что они смогли, это на время замедлить разрушение организма из-за яда, но вечно так продолжаться не могло.
В итоге принц выделил нескольких бойцов, которые помогли Стасу доставить раненную змею до Цитадели.
Там же Ордынцев нашел Кизаши, а тот, оценив тяжесть ситуации, уже вызвал своего дедушку.
— Все очень плохо, — тон Хидэо был холоден. — Яд распространился очень широко и задел самые разные ткани. Единственное, что спасает твою питомицу, это то, что она не человек.
Стас угрюмо кивнул. На подобный вывод хватило и его знаний. Яд Джиробу был создан для борьбы против владельцев праны, поэтому первым делом бил прямо по праноканалам.
Но у Леви не было последних.
— Но даже так, шансов мало. Единственное, что я могу предложить, это поместить ее под технику Целебного сна. Он ее не вылечит, но будет поддерживать жизнедеятельность, замедлив распространение яда, пока мы не придумаем решения.
— Тогда давайте… — сразу же согласился Стас, но Хидэо его остановил.
— Техника Целебного сна строится не только на обычном формировании техники, но и на специальных записывающих прану печатях. Каждой такой печати хватит на пару недель, затем она уничтожится. Стоят они очень дорого. На первое время я возьму из запасов клана. Этого хватит месяца на два-три, но дальше, сам понимаешь…
— Я заплачу за их покупку, — Ордынцев был серьезен как никогда. Он поклонился старому целителю. — Благодарю вас, Хидэо-сама. Нет в этом мире слов, чтобы я мог передать вам свою благодарность.
— Пустое, — Старик грустно улыбнулся. — Я вижу, как ты на нее смотришь, Широ-кун, и я знаю, как больно терять друзей. А эта змейка уже давно для тебя не просто питомец, а самый настоящий друг. Но знай, стоимость даже пары печатей будет забирать большую часть средств, что ты можешь получать с миссий.
Стас не стал говорить старику, что благодаря деньгам Джишина эта ситуация не столь печальна. Не стоило его связывать со столь сомнительными вещами.
В итоге Левиафан была погружена в целебный сон, а рядом с ней заняла свое место поддерживающая технику печать.
И теперь Ордынцев ломал голову, как же ему помочь Левиафан. Было очевидно, что идти по пути праны и техник воителя бесполезно — коль аж сам Хидэо ничего не смог придумать, чего ожидать Стасу?
Это значило, что оставался лишь путь эфира. И здесь было огромное количество минусов. Ордынцев не желал превращать Леви в один из ужасов, который способны породить техники Мертвителей.
Но даже так был еще один вариант, о котором Стас не знал почти ничего. Темная лошадка, которая представляла еще большую опасность, чем даже эфир — путь природной энергии.
Ордынцев не был идиотом, поэтому допускал, что изменения его тела вызваны как раз именно ей. Откуда она вообще взялась в его теле? Очевидно, через связь с Левиафан. И коль уж он не превратился в пускающего слюни урода, умоляющего его убить, значит какие-то шансы на успех все же были.
