уважаемому Нерпову Аркадию Викторовичу.
— Мне известно, как зовут директора, спасибо.
По аудитории раздались смешки. Я и сам улыбался до ушей. А этот магистр начинает мне нравиться.
— Так вот, — продолжил Иван Иванович, — мне, как вашему основному преподавателю, важно оценить способности каждого ученика лично. Наша сегодняшняя цель — выявить ваши сильные стороны и обозначить слабые. Или слабые вы тоже демонстрировали директору, Павел Константинович?
— Нет, — насупился парень.
— Тогда с вас и начнём. Выходите в центр аудитории.
И Вербенов вышел. Под смешки однокурсников.
— Попрошу тишины! — гаркнул магистр, и все резко замолкли. — Павел Константинович, какое заклинание даётся вам хуже всего?
— Сворачивания крови.
— Вот его и продемонстрируйте.
— Эм-м. А на ком? — парень осмотрелся по сторонам, но в аудитории не было ни одного раненого.
Оно и понятно. В первую очередь целители учатся лечить себя, как мне Юля рассказывала.
— На нашем учебном манекене, — улыбнулся магистр и подошёл к высокому предмету прямоугольной формы, который располагался позади места преподавателя и был прикрыт белой простынёй.
— Манекене? — не поверил в сказанное Вербенов.
— Именно, — ответил магистр и снял простынь.
В высоком прямоугольном аквариуме, заполненном прозрачной жидкостью, стояло человеческое тело. Без головы. Да и половых признаков у «манекена» тоже не было.
— Какая гадость, — прошептала мне на ухо Юля.
— Ты же целитель, разве у тебя ещё чувство брезгливости не атрофировалось? — тихо усмехнулся я.
— Ещё нет…
Помимо нас, шепталась вся аудитория. Манекен произвёл сильное впечатление.
— И как ему кровь пустить? — спросил Вербенов у преподавателя.
Иван Иванович начертил пальцем на стекле руну, и из открытой шеи манекена полилась кровь.
— Вот, пожалуйста. Можете работать, — магистр отошёл ближе к первым партам.
Конечно, ведь от заклинаний первокурсников можно ожидать чего угодно. Вплоть до взрыва этого несчастного манекена, как я предполагал. Опыта-то у нас не было, а вот силы — хоть отбавляй.
Вербенов произнёс заученное заклинание и демонстративно поводил рукой над шеей манекена. Но кровь, или какой-то ее аналог, неизвестно что было внутри манекена вместо того, чтобы свернуться, стала вытекать ещё сильнее. И так за пару секунд она заполнила всю прозрачную жидкость, скрыв за красной пеленой тело манекена.
— Плохо, Вербенов, садитесь, — вздохнул магистр. — Вас только умерщвлять пока можно отправлять.
— Но вы же сами сказали…
— Садитесь! — отрезал Иван Иванович.
Вербенов вернулся на место. Но нацепил на лицо максимально недовольное выражение. Ничего, скоро спесь спадёт и с этого аристократа. Судя по всему, Иван Иванович об этом позаботится.
— Так, кто хочет быть следующим? — спросил магистр, потирая ладони.
Юля опасливо подняла руку.
— Юлия Игоревна, проходите к манекену, — сказал Иван Иванович и начертил на стекле, под которым скрывался наш подопытный очередную руну.
Жидкость внутри аквариума снова стала прозрачной, а состояние манекена вернулось к исходному.
— Иван Иванович, я вас сразу предупрежу, что у меня почти не было практики, — опасливо сказала Юля.
— Ничего страшного, мы здесь собрались, как раз чтобы набраться опыта. И чтобы случайно кого-то не убить, — говоря это, магистр косился на меня.
— У меня большинство заклинаний выходят, как худшие. Они просто не срабатывают.
— Продемонстрируйте какое-нибудь.
— Любое?
— Да, хочу увидеть, в чём заключается ваша ошибка.
— Тогда пусть будет заклинание для лечения мочекаменной болезни.
— Юлечка, давайте что попроще. Чтобы увидеть действие этого заклинания, придётся манекен расчленять. А кто его обратно исцелит?
По аудитории снова прокатились смешки. Один я наблюдал с серьёзным выражением лица, да Вербенов сидел недовольный. Кажется, он вообще не умел улыбаться.
— Тогда восстановление кожного покрова, — решила Юля.
— Замечательно, — отозвался магистр и начертил на стекле руну.
В одно мгновение кожа с правой руки манекена исчезла до самого локтя. Обнажились красные мышцы, и мелкие капли крови попали в окружавшую манекена жидкость.
Юля выдохнула, набираясь смелости. Обернулась на меня. Я кивнул в знак поддержки. И девушка подошла к стеклу и прочитала заклинание.
Ничего не произошло. Тогда она прочитала его ещё два раза.
— Достаточно, Юлечка. Скажите, сколько маны вы вложили в это заклинание?
— Сколько смогла.
— Понятно, — вздохнул магистр. — У вас проблема с передачей маны. Но это ничего, уже на следующем занятии у профессора Ромашкина вы будете учиться работать со своей энергией. Он покажет вам, как правильно направлять ману именно в вашем случае, и уверен, что через пару уроков это заклинание у вас получится.
Юля кивнула и поблагодарила магистра. А после вернулась за свою парту. Довольная от осознания того, что в её случае ещё не всё потеряно.
Ведь на испытании Юля не смогла показать ничего. Серьёзно. Ни одно из её заклинаний не сработало на подопытной мыши. Но после того, как я заявил, что отказываюсь учиться без Юли, князь Нерпов тоже решил, что у девушки не всё потеряно.
А в самом деле в неё верю. Такое упорство всегда вознаграждается.
— Есть ещё желающие? — спросил у всех присутствующих магистр.
Гробовая тишина. Кажется, студенты даже боялись шевелиться. А я тоже не рыпался, поскольку не знал ни одного заклинания исцеления, и мне нечего было демонстрировать. Вот когда будет задание кого-нибудь проклинать, тогда я побегу первый.
— Лес рук, — иронично подметил Иван Иванович. — Тогда давайте по списку. Начнём с буквы «А». Акулин, выходите!
Я поднялся с места и подошёл к манекену. Не хотелось говорить перед одногруппниками, что я не знаю ни одного заклинания исцеления.
Да, все вчера видели, на что я способен, но никто не мог знать, какая магия была применена. Ведь целители помимо лечения умеют и калечить, так что их лучше не злить. И, то что я вчера проделал вполне могло показаться окружающим каким-нибудь обратным заклинанием остановки внутреннего кровотечения, а не магией крови.
— Сергей Александрович, продемонстрируйте нам что-нибудь. Что угодно, — с интересом попросил магистр.
«Что угодно. Значит» — мысленно усмехнулся я. Ну, хорошо.
Я подошёл к аквариуму и начертил на стекле руну, которую выведал в трактате по магии крови, а затем соединил с одним проклятьем. В последнее время все руны и заклинания старался объединять так, чтобы при использовании развивать оба своих источника.
Только, видимо, снова переборщил с количеством вкладываемой маны. Потому что стекло пошло трещинами. Густая жидкость внутри закипела, а магистр посмотрел на меня вытаращенными глазами.
Но не успел Иван Иванович открыть рот, как наш манекен взорвался, и всю аудиторию окропило густой прозрачной слизью, кусками плоти и осколками стекла.
— Фу-у, — протянула Юля, стряхивая со своего плеча кусок пальца.
— Кажется, у тебя кусок кожи на голове, — иронично подметил я, хотя сам испачкался больше всех.
Аудитория завопила. Кто-то получил мелкие порезы.
Магистр вытер с лица кровавое нечто той самой простынёй, что раньше прикрывала манекен.
— Сергей Александрович, — злобно процедил он. — Что за руну вы использовали? Целители же используют только заклинания.
Казалось, что сейчас магистр эту самую руну на мне испробует в отместку за испорченный манекен.
— Вы же сказали показать что угодно. Я и показал, что умел, — ответил я.
— Сергей Александрович, какой у нас предмет?
— Основы целительского дела.
— Так при чём здесь рунная магия?
Было слышно, что магистр сдерживался, чтобы не перейти на крик.
— Каждый использует, что умеет, — пожал плечами я. — Предупреждал же вас вчера, что у меня совсем другой профиль.
— Ну а взрывать учебный артефакт-то зачем? — перешёл на крик он.
— Да вы успокойтесь. Я же не специально. Вообще, планировал сделать несколько мелких надрезов. А получилось, ну вы сами видели.
Магистр шумно выдохнул. И ещё раз. Потом отошёл к своему столу, достал металлическую фляжку и сделал несколько глубоких глотков.
— Занятие окончено! Займитесь лечением своих ран. Если у самих пока не выходит, попросите помощи одногруппников! — громко указал Иван Иванович.
Недовольные студенты стали собираться и уходить. Только вот Юля осталась дожидаться меня. Ведь по выражению лица магистра было видно, что указание ко мне не относится.
— Прошу простить меня за резкость, Сергей Александрович. Поймите, что мне придётся отчитываться за испорченный артефакт.
— Если вы беспокоитесь о реакции директора, то я сам могу подойти к нему и признаться в своём косяке. Думаю, он поймёт.
— Благодарю, но не стоит. Это моя ответственность, а не ваша. Просто в прошлом году мы их двадцать
