самостоятельно избавиться от паразита — слишком уж много энергии высасывает из него ошейник. О как, а вторым слоем ещё и подавление воли накатили, интересно. Выходит, маг, делавший привязку, все же талантлив, хоть и руки у него из одного места растут. Для местного захолустья так вообще неплохой результат, на самом деле.
Подобравшись к ядру, я легким жестом развеял тонкую нить связи, и, будто дожидаясь этого, все плетение начало распутываться. Узор на ошейнике мигнул — и погас. Гоблин судорожно вздохнул.
— Что это было, господин?
— Ты свободен, — махнул я рукой. — Можешь снять с шеи эту побрякушку. Ну или оставь, если нравится. На память.
Коротышка вцепился пальцами в ошейник, дернул, с силой срывая с себя ненавистную полоску кожи. Расправил плечи, вдохнул полной грудью.
— Давно я не чувствовал столько сил! — его губы тронула улыбка. — Спасибо, господин!
— Это тебе награда за работу, — пожал я плечами. — Ступай.
Но ушастый коротышка не спешил уходить. Встав с кресла, он вдруг бухнулся на колени, склонил голову.
— Господин! Возьмите меня к себе на службу! Я готов делать что угодно. Даже драить конюшни!
Я тихонько фыркнул.
— Встань.
Он с готовностью подчинился. Выпрямился, уставился на меня щенячьими глазками — совсем как виконт. И что мне делать с этим подарочком судьбы? Впрочем… есть одна идейка. Да и, сказать по правде, я подспудно рассчитывал на такой исход — психотип гоблина таков, что он просто не мог не попроситься ко мне под крылышко. Да и куда ему идти? Десять лет в рабстве бесследно не проходят, этот мелкий менталист уже просто-напросто привык жить в этом герцогстве. Тут его дом.
— Я возьму тебя на службу. Пока будешь под началом виконта… чёрт, забыл, как его имя. В общем, разберешься. Скажешь, я назначил тебя его помощником.
Гоблин низко поклонился.
— Я обязан вам жизнью, господин.
— Не волнуйся, когда-нибудь я стребую с тебя этот долг, — усмехнулся я. — А теперь иди.
* * *
Юноша в помятой и порванной, но богатой одежде, сидел на полу камеры, тупо уставившись перед собой. Весь его вид говорил о крайней степени безнадежности, а жизненный спектр показывал полнейший упадок сил. Юноша был на грани слома.
— Он рассказал нам всё, что знал о планах своего отца, — тихо пояснил Лерид. — Теперь пацан уверен, что мы его казним.
— Так и будет, — спокойно произнес я. Дядя вздохнул. Он явно колебался.
— Может, всё же не стоит?
— Это было твоё решение, — я иронично изогнул бровь. — Теперь решил отступиться от своих слов?
— Да жалко его как-то, — буркнул Лерид. — Мальчишка же ещё… да и глупый он.
Грыл явно встрепенулся, словно почувствовав, что обсуждаем его, перевёл взгляд на нас. Даже уши навострил, вон как кончики задрожали. Нет, дружок, меня ты не обманешь. Я такие трюки вижу сразу, ещё в прошлой инкарнации насмотрелся.
— Врагов жалеть нельзя, дядя, — напомнил я. — Усилить охрану, на рассвете собрать местных на площади, будем исполнять приговор.
— И куда подевался тот мягкотелый Кард, которого я знал? — тихонько проворчал Лерид, следуя за мной к выходу из темницы.
Я едва заметно улыбнулся. Уж не знаю, дорогой дядя, что стало с душой твоего племянника, но теперь в его теле обосновался я, притом надолго и накрепко. И планы у меня далекоидущие. Главное, чтобы на краткой дистанции не было булыжников.
* * *
Первые солнечные лучи показались над крышами домов. На широкой городской площади ещё вчера сколотили прочный помост, установили два деревянных бруса и перекладину сверху, приделали крепкую веревку.
Толпа, собравшаяся здесь в столь ранний час, постепенно увеличивалась. Жители города увлеченно переговаривались, обсуждая смену власти, и всех волновал один-единственный вопрос: что дальше?
К моему удивлению большинство собравшихся были всё же против покойного герцога, видимо, изрядно старик накосячил перед смертью. Впрочем, вспоминая тот ворох долговых расписок и различных договоренностей, которые вывалил на моем столе управляющий — немудрено. И ведь все это дерьмо мне только предстоит разгребать. Не жизнь — сказка!
Едва солнце поднялось повыше, как на помост вывели Грыла. Наследник герцога был бледен, шёл, спотыкаясь, а страхом от него веяло за две мили. Причем не только по сенсорам — на штанах мальчишки расползлось темное пятно. Позади, прижатый с двух сторон дюжими телохранителями, стоял его младший брат — Порт — мальчишка лет пяти, щупленький, испуганный, с покрасневшими глазами.
Я кивнул Лериду. Дядя вышел вперёд, поднял руку вверх, призывая толпу к спокойствию. Разговоры стихли, орки внимательно уставились на эшафот и собравшихся на нем. Я ловил на себе любопытные взгляды, но на лице не дрогнул ни один мускул. Владеть собой мне пришлось научиться давным-давно. Полезное умение, помогает даже в безвыходных ситуациях.
— Жители Грондо! Ваш герцог совершил множество преступлений против собственного герцогства и Империи! За это он был казнен на поле битвы. Кроме того, он втянул в бессмысленную войну и своего сына, который также виновен в ряде преступлений. По воле Императора и под протекцией его Имени, приказываю: герцога Грыла, наследника мятежного герцога Рыдлы — казнить! Приговор привести в исполнение немедленно.
Стражники подтолкнули юного герцога к петле, и только здесь пацан очнулся: уперся ногами в доски, забился, пытаясь вырваться из цепких рук воинов.
— Орки! Я не виноват! Это всё мой отец! Я не сделал ничего дурного, клянусь!
Народ заговорил, негромко, с осуждением глядя на Грыла. Все прекрасно помнили, как этот мальчишка издевался над слугами, отрезая им уши и скармливая свиньям за малейшую провинность. К тому же, отпрыск Рыдлы слыл редкостным извращенцем, и по городу гуляло множество слухов касательно его горизонтальных связей с наследниками местных дворян. Само собой, для тех, кто ценит традиции и силу наряду с харизмой и справедливостью, подобное поведение — просто верх непристойности. Орки — народ горячий, пусть и довольно терпеливый. И чаша их терпения явно
