– Угостите его немного с дороги. Сегодня Айрюс заслужил.
Один из самых авторитетных людей по эту сторону гор, не кто-нибудь – мейр, практически – правитель единственного здесь большого города, аккуратно вставил затвор на место и приложил к плечу приклад. Левый глаз сузился, правый же словно высматривал неведомую никому цель. Холостой щелчок – и еще одна винтовка легла рядом со своими сестричками.
Сильно хотелось посмотреть на принесенную вещь. Однако движения Джавада были такими же неторопливыми. Серьезные дела не терпят спешки и суеты.
Закончив с последней винтовкой, Джавад основательно и неторопливо вытер измазанные руки. Затем прошел в умывальную. Собственный источник вкупе с немалым богатством позволял не экономить воду. Мужчина тщательно умылся, не забыв подвергнуть данной процедуре лицо. Теперь можно было идти.
Айрюс, молодой светловолосый мужчина с носом, похожим по словам знатоков чужой фауны на утиный, обрадовано вскочил при виде хозяина. Опорожненный на три четверти небольшой кувшин с вином, невиданным напитком в горах, застыл памятником ожиданию среди почти нетронутого фруктового натюрморта.
– Джавад, я достал! – почти закричал Айрюс.
Кажется, он собирался в восторге панибратски хлопнуть хозяина по плечу. Наткнулся на холодный невыразительный взгляд Джавада и неловко замер с занесенной рукой.
– Где? – поинтересовался хозяин, словно не разглядел стоящий в отдалении контейнер средних размеров.
– Вот! – указал на него гость. – Представляешь, практически новый. Ему двух лет нет. Пришлось раскошелиться. А уж как я провозил его мимо таможенников – целая песня! У Порта еще ничего. Там у меня была заранее разведанная потайная тропка. Но вот в пустыне… Два раза удалось уйти, а в третий догнали на машине, суки, выследили. Но ничего! Я услышал шум мотора, и пока они приблизились, успел закопать контейнер с другой стороны бархана. Обыскали все тюки, перелопатили все, а товар-то, того, разрешенный. И даже бумаги в порядке, что пошлины уплачены. Вертелись, вертелись, а посмотреть в стороне не додумались. Только уехали, я контейнер раскопал, погрузил, да и дальше спокойно. Даже на крокусов не нарвался. Три месяца добирался. Представляешь?
Гость говорил возбужденно, голосом и видом подчеркивая значимость проделанного.
– Ты – молодец, – спокойно подытожил Джавад.
Айрюс явно ожидал больших эмоций, хотя давно бы мог изучить характер своего компаньона. На мгновение гость прервал путанный рассказ. Но выпитое вино не располагало к раздумьям или долгим огорчениям.
– Я уже думал: заметут! А штрафы за такое – сам знаешь! Хоть в тюрьму садись! – в горле пересохло от рассказа, и Айрюс налил себе из кувшина вина.
– Покажи в действии, – заявил Джавад.
Айрюс едва не поперхнулся вином.
– А деньги?
– Получишь свои деньги. Абу!
Вместе с Абу в комнату вошло еще двое приближенных Джавада.
– Отсчитай ему положенную долю, – бросил Джавад.
Под пристальным взглядом гостя Абу старательно перебрал солидную пачку денег, выделил обещанную сумму, но не дал ее в руки гостя, а положил на стоящий в отдалении столик.
Деньги притягивали, заставляли Айрюса тянуться к ним, но Джавад повторно бросил:
– Покажи в работе. Я тебя обманывал? Нет? Все получишь, как договаривались.
Пришлось гостю встать и направиться к контейнеру.
Извлеченный визор оказался сравнительно небольшим. Несколько кнопок и погашенные лампочки индикаторов на поблескивающем корпусе подчеркивали его совершенство. Помощники Джавада невольно подтянулись поближе к аппарату, разглядывая никогда не виданное чудо. Сам хозяин тоже не утерпел, встал рядом. Даже взгляд его вроде бы потеплел. Или, только казалось?
Айрюс торжественно надавил на одну из кнопок и пояснил:
– Вот так визор включается.
В подтверждении его слов, одна из лампочек загорелась красным светом.
Джавад с помощниками молча ждали продолжения.
Гость надавил другую кнопку, но на этот раз ничего не последовало. С выражением невольной досады на лице, Айрюс торопливо подкрутил один верньер, другой… Никакого результата.
– Работал, клянусь, работал, – торопливо проговорил Айрюс в ответ на невысказанный вопрос.
– Мне сломанные вещи не нужны, – сообщил Джавад.
– Он не сломанный, – Айрюс сам явно ничего не понимал.
Он никогда особо не отличался умом, и теперь лихорадочно пытался понять, в чем дело?
– Тогда, где картинка? – в присутствии главаря остальные молчали, и потому говорил только Джавад.
– Не знаю, – признался Айрюс. – Но должна быть, должна!
– Должна, – согласно кивнул хозяин. – Только, нет. Понимаешь, я очень не люблю обманщиков. Очень.
Гость поневоле вспомнил, что говорил хозяин о судьбе тех, кто пытался его обмануть хотя бы в мелочах. Судьба была жалкой и страшной настолько, что хмель моментально выветрился из головы контрабандиста.
– Я сейчас, сейчас… – забормотал он, повторно занимаясь нажимом кнопок и кручением верньеров.
Визор ответил на все человеческие попытки презрительным молчанием. В досаде Айрюс ударил агрегат ладонью, а потом несколько раз встряхнул так, что единственная горевшая лампочка мигнула. Но никакой иной реакции не последовало.
Так продолжалось достаточно долго, пока, наконец, Айрюс не выдохнул в отчаянии:
– Может, какая авария в центре?
– Может, – согласился Джавад и добавил под понимающие ухмылки помощников. – Или, катастрофа.
– Да, – машинально кивнул гость, но тут до него дошел смысл сказанного.
– Я же говорил: не люблю обманщиков, – произнес Джавад.
Отгадка, казалось, вертелась на языке, но под пристальным взглядом Джавада никак не желала облечься в слова.
– Абу! Займись гостем.
Тяжелая рука легла Айрюсу на плечо.
– Нет! – крик вырвался из глотки сам собой. Крик-протест против того, что предстояло.
Только никому не было дела до протестов гостя.
Кого интересует мнение покойника?
– Ты, Егор? – дежуривший Миронов повернулся на слабый звук шагов.
– Я, – ответил из темноты голос Крюкова.
– Дык рановато еще. До смены время есть.
Шел четвертый день, вернее – ночь пути. Места были безлюдными и безжизненными – даже животных почти не попадалось, за исключением каких-то ящерок и насекомых, но все равно в экспедиции принимали все меры предосторожности, и даже на посту стояли ночью по двое. На одном конце лагеря – кто-то из казаков, на другом – из офицеров и разделивший с ними тяготы батюшка.
– Все едино встал по нужде, так чего тут ложиться? Осталось всего чуть. Спокойно?
– Конечно, – хмыкнул Миронов. – Да кто тут нападет?
