– Ладно хвастать, Аника-воин! Если понадобится, так местных наверняка найдутся такие тьмы – шапками закидают. Или, что тут у них? – правда, никакого страха Крюков не испытывал. Лишь сообщал факт.
– Ерунда. До сих пор обходились без потасовок. Вот возвернуться будет сложновато, – довольно равнодушно отозвался Миронов. – Как вспомню, скель там гадов было…
Но зачем забивать себе голову завтрашними проблемами?
– А ты хочешь, Козьма? – спросил Крюков.
– Нет покеда, – казак для убедительности помотал головой. – Вдруг найдем что ценное? Я своей бабе привести подарки обещал, мало ли что сгодится по хозяйству? Да и рановато еще. Задание не выполнено. А ты что, хочешь, Егор?
– Чего мне хотеть? Здесь хоть служба интересная. Новые места, опять же, случаи разные. Чем на одном месте торчать…
Позавчера именно Крюкову удалось подстрелить горного барана, и теперь экспедиция на какой-то срок была обеспечена мясом. Да и участки травы, пусть не слишком большие, попадались два раза, и удалось сберечь немного корма для коней. Оставшегося должно было хватить на пару дней, а там неужели не попадется пригодный для растительности кусочек почвы?
Крюкова и раньше тянуло на всевозможные мероприятия, а уж что может быть более интересного, чем дальняя экспедиция? Всякие поблажки, опять-таки, случаи в пути…
– Жаль, что остальных мы не встретим, – после паузы рассудительно добавил он. – Вместях веселее.
– Знамо дело. Токмо, почему не встретим? Лоскутов – офицер правильный. Найдет нас как-нибудь.
– Да как? Сам подумай – откель ему знать, что мы пошли по этой тропе? – возразил Крюков. Потом подумал и добавил. – Да и вообще, говорили ведь – ущелье словно срослось. Нет по нему прохода.
– Появится, – беспечно отозвался Миронов.
Он твердо знал, что должен вернуться, и потому проход просто обязан был появиться в соответствующую минуту. Когда они, груженные ценными вещами, отправятся в обратный путь и подойдут к знакомому ущелью.
Так что, если Миронов о чем-либо сожалел, так это об отсутствии достоянной добычи. Его нынешний собеседник тоже не переживал. Мало ли что случается в дальней дороге?
– Тут все иначе, – перевел разговор Крюков в иное русло. – И воздух, и даже звезды.
В небесной хмари впервые за все дни стали появляться просветы, и в открывающихся участках порою виднелись далекие светила. Их узор ничем не напоминал привычный, но, может, так и должно быть? Кто знает, раз сюда еще никто не забирался?
В темноте кивнул, соглашаясь, Миронов. Но пейзажи интересовали Козьму исключительно с практической точки зрения.
– Как думаешь, Егор, тут богатые земли имеются?
– Понятия не имею, – признался Крюков. – Сам видел – сколько шли, кругом сплошная беднота. Редко кто зажиточен. Да и откуда, ежели здесь даже не растет толком ничего? Но, могет быть, за горами есть и богатые края.
– Эх, хорошо бы! – мечтательно протянул Миронов.
Егор прекрасно понял казака, но поддерживать тему не стал. Последнее это дело – делить шкуру неубитого медведя.
– Иди-ка лучше спать, Козьма! Все едино я тут. Подежурю.
– Лады, – предложение было не из тех, от которых отказываются в походе. Это профессор со студентом спят без задних ног, и никакие дежурства их не касаются. А ты отдай третью часть ночи, хотя потом ждет трудная дорога.
Миронов ушел. Оставшийся казак запахнулся в шинель, посмотрел в сторону едва различимой тропы, а затем перевел взгляд на небо.
Просветы вновь затягивались, в еще имевшихся маячили какие-то ни на что непохожие созвездия. Но Крюков бы охотно поменял все знакомые и незнакомые звезды на одну-единственную луну. Только ночная гостья, похоже, находилась на другом участке неба.
Жаль. Дело к полнолунию. Хоть видно бы был подальше…
Казавшийся таким устойчивым камень чуть шелохнулся под ногой. Кангар в то же мгновение перенес вес на другую ступню, на короткое время застыл, прислушиваясь, а затем продолжил восхождение. Даже сердце не стало биться сильнее, хотя, выскользни камень со своего места, вполне можно было сорваться, и лететь предстояло довольно долго. Всю оставшуюся жизнь.
Особой необходимости карабкаться на скалу не было. Гнездо на ней было взято Селахом давно, еще позапрошлой весной, а рархи никогда не возвращались на разоренные людьми места. Предпочитали искать что-либо еще более труднодоступное, куда добраться без помощи крыльев было вообще невозможно.
Правда, для ловкого человека любая самая отвесная стена – препятствие хотя и трудное, но при известной сноровке – проходимое. А Кангар всегда считал себя человеком ловким. Да и сколько таких недоступных гор в округе? При желании легко пересчитать по пальцам.
Вот и сейчас. Вроде, достаточно крутая скала так и не смогла стать преградой на пути к вершине. Кангар подтянулся на руках и перевалил через край.
Здесь еще были следы прошлогоднего пребывания рархов. Принесенные невесть откуда ветки, вконец засохшая трава, кости, главное же – помет. Последний покрывал почти всю вершину дополнительным слоем, и даже редкие дожди не смогли размыть его, унести вниз.
Кангар прошелся к былому гнезду и с некоторой досадой пнул ногой ближайшую ветку. Он тоже в позапрошлую весну приглядывался к этой скале, и лишь досадные задержки не позволили мужчине совершить восхождение вовремя.
Поневоле вспомнились слова стариков, что скоро рархи вообще переберутся на другую территорию. Туда, где вообще нет людей. Исключить подобный вариант Кангар не мог. Очень уж редко стали попадаться гнезда. А это значило, что добыть птенцов крайне желательно сейчас, пока добыча вообще возможна.
Тут еще вчера в пробившем странную хмарь просвете видели повисшую глаз-звезду. Каждое ее появление, по счастью, весьма редкое, сулило горцам беды и войны. И вдалеке вроде бы пролетел винтокрыл, словно заранее высматривая места грядущих кровопролитий. Или, как говорил один очень старый и мудрый человек, подготавливая их.
Зачем зря ломать голову над этим? Есть дела поважнее.
С вершины открывался довольно неплохой вид на окрестности. Это и была главная причина, по которой Кангар карабкался сюда. Требовалось самым тщательным образом наметить вероятные места гнездовья рархов, а если удастся – то и понаблюдать за ними. Как бы ни были осторожны птицы, однако они периодически вынуждены отправляться за кормом для подрастающего поколения. Учитывая же прожорливость птенцов, периоды эти наступали весьма часто. Надо лишь зорко смотреть – и тогда появляется шанс увидеть летящего с добычей рарха. Или не увидеть, если здесь никаких гнезд больше нет. Что тоже вполне может быть.
