- Сто очков, говоришь?! Мы накормим болотину досыта, до отрыжки, чтоб лопнула утроба ненасытная. Засаду устроим, в болотине чекистов утопим, как щенков…
- А-а! Твою мать! - отчаянный выкрик раздался на той стороне болота, а следом загремели автоматные очереди. Оглушительно и грозно рассыпалась в воздухе вычурная матерщина. И тут же кто-то нечленораздельно рявкнул густым начальственным басом, и поднявшийся переполох разом стих, как по мановению волшебной палочки.
Фомин ухмыльнулся, увидеть Марену - занятие не для слабонервных. То, что чекисты увидят именно ее, он не сомневался. Сердце чуяло большую кровь, а своей интуиции он привык доверять, благо и опыт был большой.
- Что там? - первым из лаза появился Шмайсер, сжимая в руках ручной пулемет ДП. За ним вылетели следом остальные танкисты и стали занимать оборону среди валунов.
- Ребятки, идите к гати и под елями залегайте, - спокойным, тихим голосом обратился Фомин к близнецам. - Дорогу найдете?! Лежите тихо, а как сигнал услышите, я к вам подойду. Чую, полезут скоро через гать, от тумана клочья отходить стали. Потому прихватите с собой ДТ и патроны, как только первые появятся у того пня, режьте длинными очередями. А мы чекистам представление устроим, когда нас уговаривать начнут.
- А сигнал какой? - один из братьев совсем по-детски шмыгнул носом.
- Сами поймете! - хищно оскалился капитан, и близнецы, прихватив пулемет с несколькими дисками, растворились в тумане. Фомин раскурил папироску и стал ждать. Он не ошибся в расчетах, не прошло и пары минут, как с той стороны на всю мощь взревел уже знакомый начальственный басок.
- Гауптман фон Путт, ефрейтор Шмайсер! - голос чуть кхекнул, будто поперхнулся смешинкой. - Предлагаю сдаться в плен! Болото уже окружено нашими солдатами, прорваться вы не сможете. Зачем вам гибнуть?! Мы обращаемся с пленными на основе всех международных соглашений. Вам будет обеспечено питание, медицинская помощь и возвращение на родину после войны. На размышление даю вам полчаса времени, по истечении которых мы уничтожим вас всех из минометов. Время пошло!
- Они кого-то из пехотинцев допросили, только те считали вас за немцев, - тихо сказал Путту Фомин. - Умеют работать. Ваша легенда, капитан, может быть, еще денек-другой продержится, но как только селян хорошо опросят, сразу слетит, как солома с крыши. Потому, Андрей, валяй дурку, тяни время. Спроси про гарантии. Немецкого акцента добавь в речь чуток, самую малость, своей значимости…
- Здесь гауптман фон Путт! С кем я имейт честь гоффорит?! - капитан громко крикнул в туман.
- Я капитан Миронов! - с той стороны тотчас донесся ответ.
- А кого вы есть представляйт? Ротте, их бин Красная Армия или ГеПеУ? - Путт сознательно употребил немецкий эквивалент НКВД, старое название, давно отмененное еще при «железном наркоме» Ежове.
- Части по охране тыла действующей армии, - быстрый ответ капитана был чуть расплывчат, но именно за ним скрывались пограничники, осназовцы и заградительные отряды войск НКВД.
- А какие вы есть давайт гарантии мне и моим танкистам, натюрлих, герр капитан?
- Есть приказ Верховного Главнокомандующего о гуманном обращении с пленными немецкими офицерами и солдатами! Мы строго соблюдаем этот приказ товарища Сталина!
- То-то они майора Роттенбаха колючей проволокой к танку прикрутили и по улицам Севска волочили, пока он в кусок мяса не превратился, - прошипел Шмайсер, который чудом уцелел из трех тысяч роновцев, что до последнего патрона обороняли город.
- А что будет с моими русскими панцер-комрад?
- Сержанту Фомину и механику-водителю Поповичу командование гарантирует жизнь. Но они должны искупить кровью измену перед Родиной в штрафной роте.
- Как же, я и поверил, - саркастически хмыкнул Попович, - кастрируют они нас без всяких штрафных рот!
- Погоди, парни, - Фомин посуровел лицом. - Я знаю, как заставить их попытаться нас живьем взять. И минометы они в ход не пустят, по крайней мере, до этой попытки. Гимн русский знаете, как только скажу вам, запевайте пока втроем, чтобы их с толку сбить. Про близнецов они не знают, а потому наша засада на гати для чекистов будет внезапной.
Он поднялся, скинул с плеч бушлат и, позвякивая крестами и медалями, подошел к краю трясины. Туман начал редеть, в просвет Фомин увидел на той стороне, прямо на берегу, подтянутого офицера в шинели и фуражке с зеленой тульей пограничных войск.
- Вы, большевики, себя с Родиной и русским народом отождествляете! И потому, кто думает иначе, изменниками и врагами народа называете. А мы не враги русского народа. Когда есть миллионы русских, которых вы мучаете и убиваете, тогда вы не имеете ни малейшего права представлять народ! Это говорю я, русский офицер, монархист, подполковник Фомин!
- Это кто ж тебя в подполковники произвел, сержант?! А ордена с чьих тел прибрал, сука?! И крестами где разжился?! - Он был не трус, этот капитан Миронов, далеко не трус, и стоял уверенно, хотя и предполагал, что в данный момент в него целятся из пулемета.
Рядом с ним в кустах на миг блеснуло, Фомин сообразил, что его тоже рассматривают через оптический прицел снайперской винтовки.
- Погоны на моих плечах мне дарованы генералом Каппелем. Это его собственные погоны! А крест Святого Георгия я получил из рук Верховного Правителя России адмирала Колчака. Знакомы вам эти имена русских патриотов, капитан?! Что касается других орденов, советских, на Тоболе я раненым попал к вам и под чужой фамилией пошел служить в Красную Армию. И я не один такой, у вас до сих пор служат мои коллеги под другими фамилиями, и один даже стал уже генералом! - Фомин говорил громким уверенным голосом, и капитан поверил. Он даже несколько раз сделал резкий жест рукой, который можно было трактовать, как «не вздумай стрелять».
- И они вам служат честно, как и я до этой войны. Орденом Боевого Красного Знамени меня наградили по представлению маршала Тухачевского за войну с поляками. Первый орден Красной Звезды от маршала Блюхера за бои на КВЖД, а второй от маршала Тимошенко за зимнюю войну с финнами. Медаль «20 лет РККА» получил по приказу маршала Ворошилова. Достаточно тебе этого, капитан?
Демонстративно достав папиросу, закурил, давая возможность капитану прийти в себя от полученной информации. Тот на диво быстро соображал, и даже тон его речи стремительно изменился. Теперь над угрюмым болотом гремел не начальственный бас, а уважительный голос, с каким младший офицер обращается к старшему. Лицедей, прямо слово!
- Что же вы, Семен Федотович, русский патриот, офицер, и с немцами? Против своих воюете! Как так?! Имена Суворова, Кутузова, князя Александра Невского запамятовали? Ведь именно их славными именами высшие боевые ордена названы. Погоны введены, славной русской армии традиции…
