— Что ж, проходи теперь. — сменил гнев на милость Марий, устало улыбнувшись.
Артемир, удерживая свои просторные штаны от непредумышленных шалостей, вошел в корпус, и его тут же объял еще не выветрившийся пыл тлеющих плавилен. В целом ничего в этом практичном, но неинтересном месте не цепляло глаз, кроме каменного стола, на котором ждали своего часа поделки Мария.
— Пушечные ядра? — разочарованно протянул Артемир, ожидавший много большего.
— Именно! — гордым и довольным голосом подтвердил Марий, словно ценность его изобретения сама собой очевидна.
Не разделяя довольства Мария, Артемир вяло покатал рукой одно из скромных ядер по каменной столешнице, убеждаясь в его идеальной форме. Но одна особенность, нехарактерная для обычных железных ядер, привлекла внимание приора: попав под тусклый свет настенных факелов, ядро смущенно заалело, выдавая в своем составе не только железный компонент.
— Ты сплавил железо с алым камнем? — догадался Артемир. — Но чего ради?
— Я знаю, что ты помнишь мою историю с гибелью бедной Кассии. — нахмурившись, проговорил Марий. — Так вот, это горе мы можем использовать на благо делу.
— Это как же? — заинтересовался Артемир, уже стыдясь того, что посмел разочароваться поначалу в Марии.
— Увидишь. — интригующе махнул рукой Марий, приглашая Артемира следовать за ним.
Послушно выйдя из плавильного корпуса на огороженный полигон, к которому комплекс примыкает боковой стеной, Артемир увидел, как несколько солдат ученого полка в одних стеганых поддоспешниках оканчивали с изготовкой медной пушки к стрельбе.
— Значит, будем шуметь? — весело предвкушал стрелковые испытания Артемир, провожая глазами солдата, тяжко несущего в руках мешок с ядрами.
Зарядив медное орудие алым ядром, один из солдат закрепил над казенником колпачок со взрывателем и выжидательно посмотрел на Мария.
— Смотри туда, Артемир. — указал рукой Марий на толстенную обстрельную стену на другом конце полигона.
Прищурив глаза, Артемир увидел прислоненного к помятой стене Гая Тирия, обреченно упирающегося в землю своими бронзовыми коленями. Как оказалось, сбитая часть памятника являлась крепким мужчиной в толстой шубе с меховым воротником, длинноволосая голова которого была прикрыта широкой шапкой. В сложенных вместе над головой руках виден был камень, о природе которого можно было без труда догадаться.
— Огонь! — скомандовал робковато Марий, не привыкший отдавать голосистые приказы.
Удар молотка о взрыватель и БАХ! — пушка выплюнула ядро и исступленно отдернулась назад, словно испугавшись огня, которого не видела уже много лет.
Громкий стук снаряда о стену оповестил непопадание по Тирию, который уцелел, но не удержался, повалившись набок, сбитый осколками ядра. И тишина, прерываемая лишь громкими возгласами и смешками гвардейцев, праздно облепивших забор полигона.
— И?.. — вновь предаваясь унынию разочарования, вытянул Артемир.
— А теперь смотри втрое внимательнее. — все поддерживал туман интриги довольный своей игрой Марий.
Прочистив дуло пушки шомполом, солдаты вновь зарядил орудие и изготовился произвести выстрел. Но на этот раз вместо бедного Тирия к стене прислонили три толстых деревянных креста, на которые напялили железные латы и шлемы.
— Огонь! — куда более уверенно проревел Марий, давая начало новому циклу испытаний.
Поначалу отличий не было: грохот выстрела, сильная отдача орудия и втянутые в плечи головы зажмурившихся артиллеристов. Но далее произошла какая-то иллюминация: вместо обычного попадания, ядро, не долетев до крестов с латами, вдруг ярко разорвалось на мелкие осколки, испуская слепящие красноватые разряды, бьющие по железным латам, словно кровавые молнии. Деревянные кресты треснули, латы, пораженные алыми разрядами, полетели по сторонам. И, наконец, вновь тишина. Но на этот раз гвардейцы не нарушали господства безмолвия, неподвижно замерев с открытыми ртами.
— …Так вот как погибла та девушка?.. — сломил печать беззвучия Артемир. — Какая невообразимая сила!
Дабы оценить последствия этого феномена, Артемир с осторожной робостью подошел к раскиданным доспехам. Многие латы были поражены ужасно, смяты и до черноты обожжены разрядами. В точках же попадания и вокруг них были явственно видны алые вкрапления, словно кровавые оазисы в эпицентре выжженной пустыни. Если бы внутри этих доспехов был человек, его бы жестоко изломала и раздавила алая стихия.
— Почему же никто этого не открыл? — поразился Артемир тому, что еще никто не использует столь разрушительную особенность алого камня.
— Я начал открывать еще тогда, во времена моей учености… — Марий подошел к приору и без особого интереса рассмотрел результат экспериментов, ведь прекрасно знал его заранее. — Но закончить мне не позволил лорд, а потом уже никого это не интересовало.
— Отчего же? — не успокаивался Артемир.
— А зачем? — горько усмехнулся Марий, с отвращением отбросив кусок смятого наплечника. — Алец прекрасно справлялся с причинением смерти и разрушений и в своей угольной ипостаси.
— Ясно… — пространно согласился с доводом Мария Артемир, поковыряв ногтем алые вкрапления. — Так это же алец! Он инкрустировался в железное существо лат?
— Ты все правильно понял. — поощрительно закивал Марий. — В сплаве с железом, и только с ним, алец приобретает способность «охотиться» за другими железными изделиями, покидая одни, и переходя в другие, но на небольшом расстоянии. Теперь ты должен понимать, почему я требовал, чтобы все железо осталось за пределом плавильного корпуса.
— Так эти разряды… — медленно начал Артемир, тоном намекая, чтобы за него окончил сарг.
— …Это путешествующий алец, его истинное естество, его душа, если угодно. — составил поэтическое описание Марий.
— Невероятно! — выдохнул восхищенно Артемир, синие глаза которого заволоклись слезой от избытка эмоций. — Чего еще мы не знаем про это необычайнейшее творение Вирида?
— В тебе говорит призвание истинного исследователя! — засмеялся Марий, по-отечески положив ладонь приору на плечо. — Возможно, когда все это закончится, мы сможем вместе продолжить научные изыскания.
— Это будет того стоить. — улыбнулся одной только мысли о всеобщем мире Артемир.
— Что у вас тут происходит? — со стороны забора донесся недовольный голос Датокила. — Уже по всему лагерю разлетелась, словно срамная болезнь, молва о чудесах, что творятся на полигоне.
— Наш чудотворец Марий вновь приоткрыл завесу тайн нашего мира. — Артемир покинул полигон, вернув себе свой ремень и напоследок попросив Мария отлить как можно больше подобных ядер из тех запасов алого камня, что остались нетронутыми на складах Храма.
— Что ж, пока это касается лишь одного аспекта — оружейного ремесла, что этот мир разрушает, а людей разрывает на части. — иронично скривился Датокил, ожидавший приора на выходе из плавильного корпуса.
— Что ж, я думаю, нужно пригласить к смотру и наших союзников: Олиправда и Альвидеса? — резко сменил тему разговора Артемир, недовольный тем, что Датокил опустил его возвышенные настроения до уровня пошлой действительности.
— Пожалуй, стоило бы. — задумался Датокил. — Я лично сообщу им.
— Не забудь сказать, чтобы все железо оставили в своих шатрах! — строго указал Артемир, для убедительности выставив указательный палец чуть ли не перед лицом Датокила.
— Разумеется, разумеется. — беспрекословно согласился Хитрейший.
* * *
Расставшись с Датокилом, Артемир направился сразу к капитану, который вернулся с докладом от конных разведчиков лишь под рассветную зарю. Как оказалось, Альзорий значительно ускорил передвижение своих легионов, причем сменил направление отступления, взяв значительно восточнее, почти прижавшись к берегу, собирая с крепостей Нордиктовской Десны все гарнизоны и оружие, что можно снять без промедления.
— Что бы могло это означать?.. — вслух задумался, восседая на мехах в своей бесхитростной палатке, Артемир, только что отпустив на отдых утомившегося офицера. — Он хочет оторваться от нас для чего? Чтобы подготовиться к решающему бою? Но зачем тогда смещаться на восток?..
