— Кутты? Правда? — с искренним удивлением задрал реденькие брови Датокил. — Я уж подумал, что они вымерли в своих горах.
— О, они живы, и разоряют незащищенные селения саргов, истребляя местных жителей. — Пириус постепенно приближался к причине своего прихода. — Но они не выдержат боя с легионами Альзория.
— Который, догадываясь об этом, спешит к столице, дабы там встретить куттов, разбить их без труда, а потом обратиться оружием на нас. — догадался Датокил.
Пириус промолчал, что однозначно говорило о том, что Хитрейший прав.
— Что ж, тогда нам нужно догнать легионы Альзория в тот момент, когда они сойдутся с куттами… — закусив губу от волнения, процедил Датокил.
— И с двух сторон разбить их окончательно и бесповоротно, окончив этим самым войну. — подытожил Пириус, придавая четкую форму мечтаниям, находящим уютное жилище в голове любого воина, бьющегося на стороне Приората. — Если твой приор сможет вовремя подвести войско, я пришлю вам на помощь своих агентов-подрывников, они смогут внести сумятицу в ряды легионеров.
— О, если они будут действовать так же, как ты описал мне в рассказах про тот саргийский Турнир, я бы получил исключительное удовольствие от созерцания их талантов. — кивнув головой в предвкушении многообещающего будущего, сверкнул глазами Датокил.
— Тогда поторопи своего приора. — вместо прощания выдал Пириус, натянул капюшон и покинул палатку Датокила, оставив того в прекрасном расположении духа.
* * *
Без промедления ознакомив Артемира с текущим положением дел, ссылаясь на донесения союзников(опустив при этом участие подозрительного человека в одеждах с капюшоном), Датокил убедил его немедленно выступать, сокращая количество привалов и значительно нарастив темп передвижения. Астийцы, успокоенные своим новым лидером, без излишних тычков и пинков последовали за Артемиром, что придало тому еще больше уверенности в победе. Одно лишь ввергало приора в легкое уныние: Октавиус Марий, выведенный из строя «ужасным несчастьем» с гибелью Олиправда, попросил оставить его в Храме Наук доживать свой век в тишине и покое. Артемир не мог оставить в пренебрежении просьбу сарга, который и так сделал для них очень и очень многое. Скрепя сердце, приор тепло распрощался с ученым стариком, оставив ему на стражу и добычу пропитания батальон гептархийцев.
И вот, покинув тихую обитель Храма, Артемир бросился в погоню за уходящими армиями Лиги, не теряя надежды на то, что сможет настигнуть врага в нужное время. Мысленно благодаря судьбу за то, что в Саргии, помимо Альзория, нынче правит прохладное северное лето, а не гибельная зима, Артемир без сомнений в силах своих воинов подгонял их в три хлыста, чем вызвал легкое недовольство в рядах солдат. Обещания окончательной победы, что тяжелели на другой чаше весов морали, перевешивали тяготы погони, что и обеспечивало беспрекословное и безропотное подчинение жестким приказам приора.
Чем ближе северная окраина континента, тем грубее становился климат, тем недружелюбнее очерчивался ландшафт, полностью отбросивший покорную равнинность и избравший высокие холмы, перемежающиеся глубокими оврагами. Плотно укрытые преимущественно хвойными лесами земли избрали нейтральную сторону, мешая саргам отступать, а равенцам — преследовать. Тем не менее, расстояние между противоборствующими армиями постепенно сокращалось, о чем сообщали разведчики, которым требовалось все меньше времени для маневрирования между своими и чужими. Альзорий, прекрасно понимающий, что равенцы узнали про куттский «оползень», прикладывал огромные усилия, чтобы замедлить Артемира: не проходило ни дня без засад, ловушек и налетов. Однако, местные жители все чаще делали выбор в сторону беженства, нежели самоубийственного сопротивления, оттого во внезапных атаках участвовали преимущественно регулярные легионеры, которых оставлял за собой, словно куски мяса для голодных волков, Альзорий.
Многих потеряли во время преследования равенцы, но потери несли обе стороны, оттого та малая толика численного превосходства, которую потом и кровью выудил Альзорий на южных землях своего королевства, никак не могла разрастись до уверенного преимущества, которое можно было использовать. Биться в таких равных условиях было никак нельзя, оттого Альзорий бежал, бежал неистово и неустанно, проклиная всеми силами Артемира и его варварские орды, в которые так гармонично влились цивилизованные нордиктовские батальоны. Но бежать бесконечно он не мог, ибо вот она — столичная провинция, последний рубеж, который можно и нужно было оборонять до последнего. Все, что оставалось Альзорию, так это перехватить куттов, уничтожить их и обернуть праведный гнев на черные орды с юга, занимая легионами многочисленные форты и замки, которыми изобилует богатая область, населенная купающейся в изобилии аристократией. Проиграть в таких условиях было сложно. Лишь к этому и были обращены все надежды молодого короля, за короткое время совершенно постаревшего, на голове которого уже начали белеть целые пряди, а в некогда ярких и искрящих горячими эмоциями глазах плавали сумрачные тени.
Не теряя врага из виду, нагоняя его изо дня в день, в главную область Саргии вошли и воины Приората. Измотанные, растрепанные, но довольные своими успехами и опьяненные победой, до которой осталось лишь протянуть руку, солдаты собрались с силами и припустили за противником с доселе невиданной скоростью. Результат не заставил себя ждать: теперь армии разделяло лишь полдня спешного марша. Напряжение висело в воздухе, разогреваемое ненавистью, страхом, кровожадностью, теплой и яркой Звездой. Развязка была близко.
Глава XXXV
— Фу, неудивительно, что сарги бегут от нас. — сморщился и передернулся в отвращении Датокил, втянув ноздрями собственный амбре. — От нас смердит похлеще, чем от гниющей могилы больного скота.
— Это запах победы, ты его полюбишь, как и я. — усмехнулся Артемир, распахнув посвободнее свой халат.
— Это запах болезней и смерти. — настойчиво придерживался своего мнения Датокил. — Нам необходимо помыть солдат, иначе скоро начнется какая-нибудь злобная саргийская эпидемия.
— У нас нет времени на это. — посерьезнел Артемир. — Только на спешную еду и скорый сон. Иначе Альзория вовремя мы не догоним.
Датокил, осознающий правоту приора, недовольно отвернулся, пытаясь скрыться от собственной вони.
Равенский авангард, в составе которого шли верхом Артемир с Датокилом, штаб и гвардия, как раз проходил через покинутую деревню, стоящую на берегу небольшой, но живой и весело журчащей реки. Запасов питьевой воды у приора было достаточно, потому все, что оставалось бедным равенцам, это с вожделением смотреть на живительную эссенцию, жмуриться от бликов Звезды на подвижном потоке и продолжать смердеть.
Спасительное отвлечение принес взволнованный всадник, спешащий с земель, по которым только предстоит пройти основному войску.
— Альзорий свернул с пути куттов! — едва слыша свой голос от биения сердца, проговорил Артемир, повторяя слова из доклада разведчика.
— Я его прекрасно слышал. — нахмурился Датокил и обернулся к своим мыслям. — Значит, он понял, что разбить нас по частям он не успеет, и повернул к столице…
— Неужто сразу столица? — удивился Артемир. — Неужто у него нет крепостей поближе, он ведь сразу загоняет себя в угол!
После непродолжительного молчания Датокил пояснил:
— Ни одна крепость и ни один замок не имеют такой мощной обороны, нежели Кастелат. Он ставит все на свою столицу, и этот шаг обоснован. Осадой город не взять: бесчисленных запасов столичных складов и подвалов хватит воинам, горожанам и беженцам до конца лета, а осень и зиму уже не выдержим мы… Остается только штурм… Эх, лучше бы он решился на бой с куттами…
Заметив кручину на лице Датокила, которой невозможно было не заразиться, Артемир сам впал в тяжкую думу. Одно лишь стало ясно: никакой нужды в неотступном преследовании более не было.
— Остановите колонны! — как гром среди ясного неба зазвучал голос Артемира, обращенный к адъютантам. — Мы становимся на привал к реке! До конца дня все воины получат отдых, помывку и питание! Утром же идем на Кастелат!
