Всеволод Глуховцев - Смерти нет

И у Сергея то же. Он спешил и сам замечал это. Сбавлял шаг. Осматривался. Все верно! Он опять заставлял себя не спешить.

Себя заставить можно, а вот сердце... Оно билось все быстрее, и дыхание сбивалось, словно после бега. Отчего? Да поди ж, скажи!

Трава под ногами. Зелень свежая, светлая. Желтенькие цветочки как солнышки. Яркие пятна, проблески большого солнца. Шаги. Хруст веток. Близко, чую. Близко, близко!..

Стоп. Сергей встал так внезапно, что Даня едва не наскочил на него. Но с реакцией, слава богу, все в норме: не наскочил, не сбил. А сзади кое-кто не совладал — слишком уж резко тормознул лидер.

Чертыхнулся Гвоздь. Матюкнулся Кишка. Колонна встала.

— Что случилось? — воскликнул Костя. Сергей стоял, смотрел и не верил глазам своим.

Казалось бы: чему не верить, так или иначе это должно было случиться. Но все равно...

— Что, Серега? — спросил уже Даня.

Тот сперва кивнул зачем-то, после чего ответил:

— Вот она, родина.

— Пришли? — Костя обрадовался.

— Почти. — Сергей скинул с плеча автомат. — Отсюда до дому полчаса ходьбы. Ну, может быть, чуть побольше. Мы с отцом тут были... — Он осмотрелся повнимательнее и подтвердил: — Да были. Все, карта не нужна.

— Ну так пойдем? — полувопросом предложил Гвоздь.

— Погоди, — сказал Сергей. А чего ждать — не знал.

Где их избушка, он представлял совершенно ясно. Где поляна — тоже. В общем, стоять нечего, можно сразу идти — но не шлось.

И он признался:

— Слушайте, ребята... Как-то не решаюсь я.

Даня дружески положил ему руку на плечо:

— Понятное дело. Нелегко?

Сергей кивал молча. Лицо стало грустным.

— Ну, не скисай! — Даня похлопал его по плечу. — Знаешь что? Давайте-ка привал сделаем! — Он обратился ко всем: — Как вам эта идея?

— Отличная! — обрадовался О-о. — И перекусить не мешало бы.

— Ну, тебе ли жрать, — проворчал Бабай. — Куда столько вмещается...

— Я безразмерный. — О-о подмигнул.

В целом предложение было принято. Слова О-о вызвали цепную реакцию: все вдруг вспомнили, что они проголодались.

— Похоже, вон там поляна, — разглядел Гвоздь. Пошли туда. Верно, метров через сто деревья расступились и ребята увидели маленькую полянку.

— Знакома? — спросил Даня. Сергей отрицательно покачал головой.

Нет, эта полянка была незнакома ему. И не похожа на ту. Это было, скорее, что-то вроде незаконченной просеки. Но кто, когда, зачем начал рубить деревья среди леса, почему не закончили?. , на это, конечно, теперь уже не ответить.

Бабай первый стянул со спины рюкзак, кинул его в траву и блаженно вытянулся рядом.

— Ух! — воскликнул он, но тут же привстал и начал расшнуровывать башмаки.

— Может, поплотнее пожрем? — предложил он. — Костерок разведем?

— О! — поддел его О-о. — А про меня-то: и прорва, и то, и се...

— Да ладно, ладно... а, черт! — Бабай звонко хлопнул себя по шее. — Комары эти, мать их... Ну так что, обедаем?

— Давайте, — решился и Даня.

Все разом задвигались, снимая поклажу, послышался смех. Гвоздь галантно помог Кате стянуть ранец.

— Пойду дровишек поищу, — произнес Сергей. — Вон там, похоже, сухостой есть.

Ему хотелось побыть одному, хоть немножко. Надо было собраться с мыслями. А то мысли текли так: «Ну вот. Ждал, ждал, а как пришло — так пшик... Идти на поляну? Ну пусть. Поляну знаю. А на ней где искать?..»

Сергей ощутил, что теряется. Он сам всех поднял, ребята прониклись, пошли. И вот пришли. А он не знает, что делать.

Тут он встряхнулся. А ну-ка! Хотел собраться — собирайся.

Он осмотрелся. Лес. Трава здорово подросла! Прямо за последние дня три. Вымахала почти по пояс, и цветы распустились. Забавные вот эти колокольчики сиреневые... Он потрогал один. А вот желтые, маленькие звездочки...

Ну, вот опять память! Как наяву — ночью они с отцом стоят на крыльце и смотрят на звезды.

— В те времена, — улыбаясь, говорил Алексей Владимирович, — ученые делали классификации звезд. В зависимости... ну, от разных факторов. И обозначения давали такие броские. Белый гигант, скажем! Или желтый карлик...

Вот это и вспомнилось: желтый карлик. Звезда. Желтый цветочек в траве.

Сергей присел на корточки, осторожно тронул пальцем шершавый стебелек. Яркая звездочка качнулась...

Желтая звездочка. Цветы... Слова отца. Поляна! Желтые цветы. Береза!!

Все!!!

Когда прищуренным взглядом Даня проводил унылую спину Сергея, удалившегося за валежником, то во взгляде этом было сочувствие. Ясно — что-то не так. Не того ожидал вдохновитель похода. И растерялся.

Тогда Даня угадал, что Сергею хочется сейчас побыть одному. Это очень верно: сосредоточиться. Даня покосился влево, вправо, увидел, что никто не обратил внимания, не поперся вслед за Сергеем. Все были оживлены, распаковывали свои пайки, переговаривались... Даня незаметно отсел в сторонку.

Он сам ощутил нечто странное. Поддевало нетерпение. Сейчас!.. А что сейчас? Сейчас должно решиться. Что? Не знаю.

Он чуть не сказал это вслух. И это правда: знать было нельзя. Просчитать, вычислить — все это было впустую. Здесь было нечто большее, чем знание; чем просто знание, вернее. Знание, но другое.

И опять, как бывало раньше, мысль свернула к нагрудному кресту, так выручавшему Даню по жизни. Он положил ладонь на этот крест, ощутил холодок металла...

Что-то должно быть. Даня закрыл глаза.

— Есть! — звонкий возглас потряс лес.

Все аж застыли на местах. Даня открыл глаза.

Раздался треск. Сучья кустов мотнулись, из них выскочил Сергей. Глаза — как два велосипедных колеса.

— Ребята!! — возопил он и тут же кувыркнулся в траву.

О-о расхохотался от такого трюка. Фыркнул еще кто-то. Сергей сам вскочил и рассмеялся.

— Ребята, — повторил он уже без крика. — Все! Я знаю, где тайник!

— Опять озарение, — понял с иронией Бабай. Он был в таких делах скептик.

Но Сергея пробило так, что всякий скептицизм побоку.

— Да! — сказал он. Его распирало от счастья. — Теперь все. Никаких гвоздей!

— Каких гвоздей? — сощурился Гвоздь. Вопрос канул в никуда. Сергею все поверили враз — и Бабай тоже в глубине души, только не хотел себе сознаться. Слишком уж ценил он реноме скептика.

— Ну и где? — спросил Костя.

— На той поляне... Ну, словом, знаю! У старой березы. Где желтые цветы. Там! Точно. Знаю. Пошли!

И пошли, и пришли. Сергей не шел, а мчался. Вместо получаса — двадцать минут. От темпа все взмокли, выбились из сил, но ни один не роптал. И про голод забыли.

— Сейчас, — задыхаясь, бормотал Сергей, — сейчас, сейчас... Немного!