уж там!
Отмахнувшись от роя мыслей, Анирет зашагала по направлению к жилой части храмового комплекса. Чувства чувствами, а глина сама себя с утра не замесит. Да и мастеру, обучавшему её, было абсолютно безразлично, что перед ним царевна Эмхет, а не деревенский юноша. Стребует с неё, как положено. И будет прав.
– Потолковать нам с тобой надо, – хмуро проговорил Никес, со стуком ставя на стол две большие кружки с холодным пивом и пододвигая одну из них к другу.
Сейчас в доме были только они. Клийя увела Тафену с собой на одно из женских собраний, посвящённых освоению рэмейских законов в леддненском обществе. Пожилая служанка была беззаветно верна их семье, но при этом была большой любительницей посплетничать. А сплетни сейчас были совершенно ни к чему.
– Ты уж прости, командир, что с поста отлучился, не сказав ничего, – смущённо ухмыльнулся бывший разбойник. – Коли лишишь теперь чина, пойму, чего уж там.
Командир стражи досадливо прищёлкнул языком.
– Не скрою, думал сперва, что ты под шумок дал дёру, как только почтенный Нэбвен, а потом и Сын Солнца, покинули город. Но, похоже, не всё так просто оказалось.
Никес отхлебнул пива из своей кружки и выжидающе посмотрел на Стотида. Он и сам не знал, о чём мог спрашивать, о чём нет. Да и знал ли он вообще этого человека, с которым они были знакомы пусть недолго, зато прошли столько, что и за всю жизнь не со всяким пройдёшь?
Стотид оказался тем самым проводником Нэбвена, о котором упомянул лучник Джар. Тайно покинув Леддну, он встретил военачальника вместе с дальним патрулём и отвёл в холмы. Именно благодаря ему, а также Нератису, воины под предводительством Никеса кратчайшей дорогой добрались до места боя – увы, слишком поздно, чтобы помочь остаткам отряда царевича, удерживавшим проход. Победу они одержали, но какой ценой… Патрульный отряд Нэбвена оказался уничтожен почти полностью, как и отряд Сына Солнца. Нератис допрашивал пленных, но узнал лишь, что военачальника самого пленили и пытали, после чего он вряд ли выжил. Остался ли жив царевич, или его забрали в плен, никто не знал. Нападение было тщательно спланировано, но те, кто командовал им, успели скрыться – как опасался Никес, вместе с сыном Императора.
Теперь Никес получил подтверждение своим подозрениям – эльфы приложили руку к произошедшему. Случившееся проливало свет и на то, где была присланная Ликиру помощь. Враг до поры до времени не приближался к Леддне настолько, чтобы наткнуться на патрульные отряды или даже попасться на глаза разведчикам. Отряды были рассредоточены и ждали своего часа – одного-единственного неверного шага со стороны рэмеи.
После боя Никес и остальные пережили несколько часов ужаса, рыская по окрестностям и моля Богов, чтобы те сохранили жизнь их покровителю, пока воины не нашли уцелевших. Двое рэмейских солдат, еле живые от изнеможения и полученных ран, охраняли своего господина. Сам Сын Солнца выглядел не лучше, но продолжал вести их к городу, и тащил на себе военачальника, кажется, уже бездыханного. Они несколько отклонились от нужной дороги и потеряли время, но в целом направление держали верное.
Когда пришли воины Никеса, рэмеи, ожидавшие нападения, были готовы стоять насмерть. Безоружный царевич смотрел таким взглядом, что командир стражи не решился бы выйти против него даже в полном вооружении. Никес думал, что этот взгляд будет сниться ему ещё долго – изнеможение дикого загнанного зверя и незатухающая демоническая ярость. Но столь же сильные радость и облегчение, как от этой встречи, он испытывал, наверное, только когда узнал, что жива его Клийя. Ведь пока жив Сын Солнца, будет живо и новое будущее Леддны!
Объясниться удалось быстро, но слушать подробный отчёт о бое царевич не стал, только приказал помочь ему соорудить носилки. Осмотреть тело почтенного Нэбвена он не позволил – Никес предполагал, что царевич и сам не решался узнать… Сын Солнца был сосредоточен на единственной цели – передать военачальника в руки своего личного целителя. Непонятно, какие Боги давали силы его телу, какой огонь горел под покровом его смертной плоти, перекидываясь на всех, кто был рядом, но до города он дошёл с ними без остановок, притом что носилки нёс сам вместе с одним из солдат Никеса. И только когда их встретил целитель Тэшен – белый, как его жреческие одеяния, не чаявший уже, наверное, увидеть сына Императора живым – царевич отдал последний приказ и рухнул там же, где стоял…
Стотид сделал несколько шумных глотков и отставил наполовину опустевшую кружку. Когда он снова посмотрел на Никеса, тот почти не узнал собеседника. Нет, внешне друг не изменился, но появилось что-то такое во взгляде, в осанке, в чётких выверенных жестах, чего командир стражи никогда не видел в нём раньше.
– Кто ты? – тихо спросил Никес. – Я вообще могу тебе верить?
– Пока ты верен царевичу Ренэфу Эмхет – можешь, безусловно, – кивнул Стотид и чуть улыбнулся. – А ты верен, я вижу… Как и я, ты умеешь быть благодарным тем, кто вернул тебе твою жизнь и дал ей новый смысл.
Никес повёл плечами, почувствовав внутри холодок, понимая, что этот человек без малейших колебаний вырвет ему сердце, если он даже подумает пойти против Сына Солнца. А впрочем, Никес и сам бы зарубил любого, кто вздумал бы угрожать царевичу. За то, что сделал для него и Клийи золотоглазый рэмеи, даже жизнь отдать было мало.
– Тебя он тоже вытащил когда-то?
– Не совсем так… – Стотид неопределённо качнул головой и прикончил остатки пива.
– Видимо, мне лучше не спрашивать…
– Да, – коротко кивнул мужчина и с усмешкой развёл руками. – Такие, как я, обычно не вольны рассказывать о себе, ну а легенду мою ты и так знаешь. Однако, – серьёзно добавил он, – я рад называть тебя своим другом. И рад, что нашему царевичу есть на кого положиться здесь. Та ночь в холмах лишь подтвердила то, что я знал о тебе и так.
Никес с усилием кивнул. Можно подумать, после всего он мог поступить как-то иначе!
Некоторое время они молчали. Потом командир стражи встал из-за стола, чтобы налить им обоим ещё пива. Он чувствовал на себе изучающий взгляд друга, раздумывая о том, каковы рэмейские осведомители на самом деле. Кому они верны и почему? Что представляют собой? Да и вообще, есть ли у них своя жизнь, свои интересы? Имело ли для Стотида значение пройденное вместе, или всё это было лишь незначительными элементами одной общей картины, в которую командира явно не собирались посвящать?
В тишине они выпили ещё, прежде
