было веских доказательств. В противном случае другие дома могли взбунтоваться, понимая, что если сегодня пришли за ними, завтра придут и за тобой.
Но отказать во встрече я ей попросту не мог.
Закончив завтрак, направился прямиком в комнату для гостей.
— Старайся не говорить ей ничего лишнего. Пусть сначала спросит, и только потом отвечай. И отвечай строго на вопрос, без подробностей или развёрнутого ответа, — наставляла меня Марианетта. — Чем меньше произнесёшь при ней слов, тем крепче будем спать мы.
— Я знаю, уже не в первый раз с ней общаюсь. Вам же тоже приходилось с ней видеться, да?
— Да, когда мы с тобой познакомились, она приходила ко мне, расспрашивала о тебе, что нас связывает, — кивнула она. — Пусть тебя не обманывает её манера речи, она не глупая и очень дотошная женщина, которая видит больше, чем может показаться.
— Думаю, с ней-то я точно справлюсь.
— Будем надеяться, что так, — улыбнулась Марианетта, после чего взъерошила мне волосы на голове и подтолкнула к двери. — Не заставляй даму ждать.
Даму? Да там такая дама, что любому мужчине ещё фору даст.
Однако этого я не сказал. Лишь подошёл к двери, около которой дежурила служанка, после чего кивнул ей. Она ответила мне кивком, распахнув передо мной дверь и впустив внутрь, после чего зашла следом, закрыв за нами дверь.
Фоксруд сидела в одном из кресел, попивая чай и задумчиво глядя на противоположную стену. Заметив меня, она улыбнулась, поставила чашку на блюдце и отставила на стол, после чего встала, будто собиралась обнять.
— Господи Барбинери! Я так рада, что вы смогли выделить для меня время.
— А у меня есть выбор? — сухо спросил я.
— Естественно. У нас ведь свободная страна, — улыбнулась она, пробегая по мне взглядом. — Вижу, вы немного изменились. Подкачались, выросли. Какая-то специальная диета?
— Здоровое питание.
— О как. Что ж, надо будет попробовать. Надеюсь, вы поделитесь рецептом.
— Непременно.
Я сел напротив неё в кресло. Она тоже заняла своё место. И три долгих секунды мы молчали, разглядывая друг друга.
Фоксруд с того момента, как я её в последний раз видел, ни капельки не изменилась. Всё те же красные волосы, всё тот же хищный взгляд и плотоядная улыбка человека, который привык охотиться за другими без каких-либо последствий. И я прекрасно понимал, зачем она здесь, как понимала и она, что мне всё известно о причине её визита.
Её взгляд остановился на моих руках.
— Вижу, травма на производстве? — улыбнулась Фоксруд.
— Обжёгся об гриль.
— Пытались перемешивать голыми руками угли?
— Да. И, как видите, успешно, — ответил я ровным тоном. — Чего вы хотели, госпожа Фоксруд?
— Ну… технически, я не госпожа, но спасибо за комплимент, — улыбнулась она. — Наверное, слышали последние новости?
— Новостей много. О каких именно я должен был слышать?
— Например… — она наигранно задумалась. — О пожаре.
— Да, слышал. О нём сейчас говорят во всех новостях.
— Что вам известно об этом, господин Барбинери? — спросила она прямо, глядя мне прямо в глаза.
— Ничего, — с невозмутимым видом ответил я.
— Прямо-таки ничего?
— Нет. Только то, что я слышал из новостей. Пожар.
— Странно… — задумчиво ответила она, откинувшись на спинку кресла. — Я думала, что, быть может, вы прольёте мне на произошедшее свет…
Я знаю, что она хочет меня раскрутить на разговор. Хочет, чтобы я ответил, продолжил говорить, где у неё появится возможность зацепиться за удобное слово. В таких ситуациях краткие и односложные ответы были самым лучшим вариантом.
— У вас были какие-то разногласия с домом Эрнтруд?
— Эрнтруд? В первые слышу.
— Они были хозяевами завода.
— Нет, никогда.
— М-м-м… А с Ристингаузерами? — улыбнулась Фоксруд, подавшись вперёд.
— Нет.
— Совсем-совсем?
— При мне — нет, — решил я немного перестраховаться.
— Понятно… — она сложила руки домиком перед собой. — Значит, вам ничего неизвестно о произошедшем?
— Совершенно ничего, — подтвердил я.
— Это даже несколько удивительно, — покачала Фоксруд головой. — Просто мне показалось, что вы сможете пролить свет на происходящее, учитывая тот факт, что в этот же день у вас погибло сразу десять человек.
У меня был только один вопрос — кто догадался записать даты смерти наших солдат именно на этот день. Не раскидать их по дням, а записать настоящую дату смерти.
— Несчастный случай.
— Даже не сомневаюсь. Наверное, и погибшие на той неделе семь человек тоже несчастный случай? Он удивительным образом совпал с бойней в пригородах Нейлидонска. Там было обнаружено по меньшей мере не менее пятидесяти убитых, и это кого можно опознать. Сначала бойня в пригороде, потом в самом Нейлидонске, и каждый раз у вас гибнут люди именно в эти дни.
— Совпадение.
— Конечно. Если не считать количества гильз и пуль, обнаруженных при том пожаре в пригороде. Могу поспорить, что если мы сейчас проведём баллистическую экспертизу, то по пулегильзотеке обнаружим именно ваше оружие. Уверена, что не заметай так следы Эрнтруд, то же самое мы бы могли обнаружить и около завода.
— Если у вас есть какие обвинения предъявить нам, то предъявляйте, — пожал я плечами.
— Зачем, господин Барбинери? Ведь меня интересуете отнюдь не вы, — улыбнулась Фоксруд, победно улыбнувшись. — Скажите мне, что вы знаете об аэропорте Нейлидонска и о том, что там произошло?
— Ничего не знаю.
— Сделаю вид, что верю вам, и мне неизвестно о том, что ровно в ночь, когда случился пожар, кто-то совершил нападение на один из ангаров, перебив охрану. Не буду проверять пули и направлять запрос в ваш дом на предоставление всех образцов пуль вашего арсенала, чтобы их потом сверить. Дело в том, что корабль, на который напали, перевозил незадекларированный груз из фармацевтической компании «Вита-Инманибус». Слышали о такой?
— Все о ней слышали, — пожал я плечами.
— Мы узнали, что у них довольно часто пропадают препараты. Поставки сырья не совпадают с количеством получаемой продукции, и нам было интересно, куда именно отправляются все незадекларированные грузы. Их удавалось отследить лишь до аэропортов назначения, но потом они… — она развела руками, — растворялись.
— Это ужасно.
— Да, особенно, когда ты не понимаешь, зачем это делается. Вам же известно, что сейчас между
