– Не боись, реанимируем.
С этими словами Леший легонько тронул раскуроченное колено ботинком, без усилий добившись результата.
Новоиспеченный инвалид дернулся и, выйдя из ступора, принялся истерично орать, уже гораздо более осмысленно таращась на обильно кровоточащую и дымящуюся прореху в правой штанине.
– Ну вот, – ухмыльнулся Леший, – совсем другое дело. Будешь теперь на вопросы отвечать, козлина безногая?
– Не… Не надо! – взволнованно прошептал гвардеец, глядя, как ствол подбирается к левому колену. – Я скажу! Все скажу!
– Все – многовато будет, – подключился к беседе Стас. – Отвечай на вопрос. Что в ящике?
– Бомба, – выпалил боец и совершенно по-идиотски захихикал, радуясь, видимо, что на сей раз не приобрел еще одно лишнее отверстие в организме.
– Какая бомба, тупиздень? – Леший остался явно не удовлетворен ответом, и убранный было ствол вернулся к уцелевшему коленному суставу.
– Авиационная, – уточнил боец уже слабеющим голосом.
– На хрена вам авиабомба? Что вы с ней делать-то собирались?
Боец дернулся, издал булькающий звук, напоминающий отрыжку, и, убрав локоть, лег на спину. Кровь из простреленных внутренностей пошла горлом, выплеснулась изо рта, заструилась по подбородку. Злорадная улыбка обнажила перепачканные красным зубы, и умирающий гвардеец снова заговорил, на сей раз спокойно, без страха:
– Это не простая авиабомба. Бух! – Кровь слетела с его губ мелкими брызгами. – Только ветер поймать надо. Мы давно искали… Мы верили. А вы… – Он сделал паузу и сглотнул. – Вы уже мертвецы.
Словно желая подтвердить слова умирающего, затрещала рация, висящая у него на плече. Леший со Стасом переглянулись.
– Зажми ему рот, – коротко бросил Стас и вынул переговорное устройство из чехла.
– Первый, что у вас там? – раздалось из динамика. – Мы на месте, ждем груз. Прием.
– Все в порядке, – отчеканил Стас, косясь на подергивающегося гвардейца. – Были небольшие проблемы с грибниками, но мы справились. Выйдем часа через три, не раньше. Уточните, где вы. Прием.
– Возле церкви, как условились. Ждем. Конец связи.
– Возле церкви. – Леший задумался на секунду. – Это либо у старого кладбища, либо в Лазарево. И то и другое в одном районе. Бля, хреново. Я как раз там обратно идти собирался. Ебена мать! Придется опять через тоннель лезть. – Он убрал перемазанную кровью ладонь ото рта пленного и озадаченно уставился на его побледневшее лицо с закатившимися немигающими глазами. – Не понял. Уже кони двинул, что ли?
Стас расстроенно вздохнул и многозначительно поглядел на напарника:
– Да, вот это новость. Оказывается, с простреленным желудком до глубокой старости не живут.
– Чего ты ерничаешь, умник?! – Леший вытер ладонь о рукав куртки свежеиспеченного трупа и встал. – Пошли ящик смотреть. Вдруг и правда полезная хреновина.
Выглядел контейнер основательно – здоровый, метр с лишним в длину и сантиметров семьдесят шириной, цельнометаллический, с четырьмя утопленными в корпус ручками для переноски по бокам, выкрашенный в неприметный серый цвет. На крышке белой полустертой краской был выведен длинный буквенно-числовой код, мало что говорящий непосвященным, а чуть ниже наличествовала вторая надпись: «БАС-100М-А232».
– «А двести тридцать два», – повторил вслух Стас и нахмурился, пытаясь вспомнить.
– И чего эта лабуда означает? – недовольно спросил Леший, таращась на контейнер.
– Открыть надо, – предложил Стас, игнорируя вопрос напарника. – Может, там и нет ничего.
– Ну, открывай.
Стас присел напротив ящика, сунул пальцы в пазы замков, подождал немного, собираясь с духом, и потянул. Защелки лязгнули металлом о металл, освобождая доступ к… Стас обернулся, глянул на нервно переминающегося с ноги на ногу Лешего и откинул крышку.
– У-ух! – послышалось за спиной.
Внутри лежала она. Продолговатая, гладкая, синяя, в текстолитовой оплетке. Цилиндрический корпус с головной конусообразной частью резко сужался ближе к центру, переходя в хвостовое оперение из четырех стабилизаторов, перехваченных на конце двойным обручем.
– «А двести тридцать два», – снова прочел Стас последнюю часть буквенно-цифрового кода, продублированного на корпусе, и расплылся в хищной ухмылке. – Леший, ты знаешь, что это?
– Хорош умничать! – рявкнул тот. – Колись уже давай, что за дрянью мы разжились.
– Дрянь, это точно, да не простая, а самая, мать ее, забористая. Такая дрянь, что аж пиздец.
– Ты издеваешься?
– Это, друг Леший, БОВ! – удовлетворил наконец Стас любопытство напарника.
– Чего?!
– Боевое отравляющее вещество. Химическое оружие. Газ, специально разработанный, чтоб травить людей.
– Ладно, понял, не дебил. И что, сильная штука? – Леший обошел Стаса, встал сбоку от контейнера и принялся изучающе разглядывать странную синюю бомбу.
– Это оружие массового поражения, очень массового.
– Как ядерное?
– Лучше.
– Ни хуя себе! – присвистнул Леший, но воодушевление на его лице быстро сменилось озабоченностью. – А… а вдруг это фугас обычный? – неуверенно предположил он. – Может, просто ящик не тот?
– Нет, – покачал головой Стас. – Маркировка на корпусе и на контейнере совпадает.
– Бля. Это что же получается? Это… – Леший нервно хохотнул и провел по слегка онемевшему от шока лицу потной ладонью. – Надо бы притырить ящичек да сдергивать отсюда. – Он поскреб щетину. – Закопаем его! Оттащим подальше и закопаем.
– Руками землю рыть будешь? Или ножами ямку расковыряем? – съязвил Стас. – Я лопату не захватил, у этих обормотов, – кивнул он на валяющиеся рядом трупы, – тоже не приметил инструмента. Да и не получится закопать незаметно. К тому же, если ящик куда-то тащить, то след на земле останется, а на весу мы вдвоем его не упрем далеко.
– Да, – согласился Леший, постукивая кулаком по лбу. – Верно. И чего? Чего делать-то с ним?
Стас поднялся и еще раз оценивающе взглянул на содержимое контейнера.
– Я тут сосну одну видел недалеко, с дуплом, думаю, что с большим. Предлагаю бомбу из ящика вынуть, в рюкзаки упаковать и засунуть в это дупло.
– В рюкзаки? В наши?!
– Ты думаешь, она в такой влезет? – Стас пнул легкий ранец на спине мертвого гвардейца.
– А сканер?! – Леший выпучил глаза, искренне не понимая, как можно бросить ценный груз, чем вызвал не менее выразительную реакцию своего напарника, посмотревшего так, будто его сейчас посетило озарение и он в полной мере, к ужасу своему, осознал, что связался с умалишенным.
– Сканер? Леший, скажи мне, пожалуйста, что ты будешь делать со сканером? Только не говори, что планируешь отнести его Маратычу.
