Глава 20
Кровавое Сердце запрокинул рогатый череп и издал безумный крик, полный невыносимой боли, страдания и безумия, вселивший в души всех живых существ невыносимый ужас. Озеро крови закипело, глаза демона вспыхнули белым огнём, в них засветилась древняя злоба.
Его кошмарная голова медленно повернулась. Кровавое Сердце внимательно осматривал помещение, словно видел его впервые. Вдруг из его тела вылетело несколько тёмных молний, которые потом вспыхнули красным.
Тело Кровавого Сердца была покрыто багровой чешуёй, а по хребту спускалась густая грива спутанных волос. Огромные раны на спине, там, где Мортиции удалили крылья, источали красный пар — будто алые чернила растекались под водой.
Грудь чудовища тяжело поднималась, гулкое эхо его сердцебиения отражалось от стен зала. Демон одним резким движением вырвал трубку, прикреплённую к груди, по которой поступала питавшая его столько времени кровь псайкеров. Поток мутной жидкости хлынул в озеро.
— Жиллиман, защити нас, — выдохнул Пазаниус.
Чудовище стало вылезать из озера. Огромными шагами оно целеустремлённо направилось к берегу. Его копыта высекали искры при соприкосновении с дном, и кровь при каждом шаге вскипала у его ног.
— Демон, — сказал Уриэль. — Один из падших принцев Хаоса…
— А нам-то что делать? — поинтересовался Пазаниус.
Уриэль вытащил энергетический меч. Огромный демон к этому моменту достиг берега.
— Готовить наши души к последнему пути, — просто ответил Вентрис.
Хонсю смотрел, как небо над крепостью заливается светло-голубым огнём. Столбы прозрачного голубого пламени окружали Халан-Гол, пронзая атмосферу планеты. В небесно-голубом пламени Хонсю мог видеть реализовавшиеся ночные кошмары. Танцующие в огне жуткие образы не оставляли сомнений — варп собственной персоной пожаловал в Халан-Гол.
— Что происходит? — требовательно спросил Хонсю.
— Башни! — ответил Оникс.
— Башни? Какие ещё башни?!
— Те, что мы видели, когда делали вылазку в лагерь Беросса, — сказал Оникс. — Высокие железные башни, перенасыщенные магической энергией. Помните?
Хонсю кивнул, вспомнив мистические узоры и молящихся жрецов в золотых одеяниях, танцующих вокруг башен, приносящих кровавые жертвы. Он выкинул их из головы вскоре после вылазки, будучи уверенным в том, что сила Кровавого Сердца вполне может противостоять их магии.
Он повернулся к Ониксу, поднял топор и почти прокричал:
— Ты же сказал мне, что никакие чародеи нам не страшны, потому что им никогда не справиться с Кровавым Сердцем!
— Так и есть, но теперь он свободен и больше не держит границы Халан-Гола.
— Мы беззащитны? — спросил Кадарас Грендел.
Оникс покачал головой:
— Нет, крепость сама по себе обладает определёнными магическими способностями и какое-то время сможет удерживать барьер. Но без поддержки Кровавого Сердца это только вопрос времени — в конце концов, маги Торамино пробьют нашу защиту и уничтожат Халан-Гол.
— Дьявол! — выругался Хонсю, махнув своим избранным воинам и направляясь к выходу из внутреннего кабинета. — Но как демон мог освободиться?
— Кузнец Войны приковал Кровавое Сердце тремя заговорёнными серебряными штырями, так что освободиться он мог только с чьей-то помощью.
— Но кто бы посмел связываться с такой опасной штукой?
Хонсю резко вскинул глаза, на Оникса, когда тот предположил:
— Вентрис и его отряд?
— Ну конечно! — вскрикнул Хонсю. — Мне следовало ожидать подобное от Торамино. Он никогда ничем не гнушался, стоит ли удивляться, что он опустился до того, что нанял изменников. Он и Вентрис, наверное, спланировали все это. Освободить Кровавое Сердце, а потом разрушить Халан-Гол. Я скормлю этих ублюдков по кусочкам экзувиям!
— Торамино и не собирался гробить здесь своих воинов, — рявкнул Кадарас Грендел. — Он предпочитает загребать жар чужими руками.
— Да, — согласился Оникс. — Похоже на то.
— Сколько у нас времени до того, как упадёт силовой барьер? — резко перебил их Хонсю, входя в кабину подъёмника. Он хотел как можно быстрее добраться до зала Мортициев.
— Я не могу точно ответить на этот вопрос, — признался Оникс. — Но я уверен, что немного.
— Ну, тогда нам лучше поторопиться, — сказал Хонсю. — Я хочу убить Вентриса прежде, чем Торамино не оставит от Халан-Гола камня на камне.
Уриэль спрыгнул на наклонную платформу, что огибала пещеру. На бегу он активировал меч, лезвие сразу ожило и заискрилось. Пазаниус бежал рядом с ним, а в это время Кровавое Сердце вышел из озера, расплёскивая вокруг себя кровь. Он был огромен, и его багровое тело излучало чудовищную мощь. Под чешуёй змеились светящиеся вены. Демон присмотрелся к пропитавшейся кровью земле под ногами, заваленной трупами Бескожих, Мортициев и их слуг. По его грубому лицу пробежала злобная, плотоядная усмешка. Выжившие мутанты и Мортиции застыли, поражённые величием освобождённого демона.
Только Бескожие не растерялись — в силу неизощренности ума они были невосприимчивы к устрашающему облику тёмного принца. Но и они почувствовали сгустившуюся опасность, хотя и не имели ни малейшего представления о колоссальной угрозе, что нависла над ними.
Лорд Бескожих встал перед могущественным демоном, выпятив грудь, — он вызывал гиганта на бой. Кровавое Сердце посмотрел на него, как человек посмотрел бы на муравья. Лорд Бескожих взревел и шагнул к демону, но, прежде чем он успел хоть что-то сделать, Кровавое Сердце откинул его в сторону случайным взмахом чешуйчатой руки.
Вожак Бескожих врезался в стену пещеры с жутким хрустом. Уриэль подумал, что от удара такой силы бедный здоровяк, наверное, почувствовал каждую косточку в своём теле.
Когда Бескожие увидели, что их вожака так легко победили, они завыли и бросились врассыпную, подальше от ужасного демона.
Кровавое Сердце отвернулся от разбегающихся Бескожих, его сердцебиение стало медленнее, потому что кровь псайкеров больше не вливалась в него. Уриэль ощутил, как к нему понемногу возвращается обычное восприятие — удушающая нечувствительность заметно усилилась в ту секунду, когда он освободил демона.
Тут до Ультрамаринов добрался полковник Леонид.
— Я думал, что он исчезнет, когда из него вынут штыри.
— Я тоже так думал, — ответил Уриэль.
В этот момент Кровавое Сердце снова запрокинул рогатую голову и издал ужасный рёв, который, казалось, уничтожил все прочие звуки мира. Дело было даже не в громкости, а в невыносимой тоске и неистовой ярости, что слышались в этом зове. Голос демона пронзил границы измерений, и его эхо навечно заблудилось в огромной пропасти, что разделяла вселенные.
