Я помолчал какое-то время, поерзал на жестком сиденье. Мои квартиранты тоже молчали.
Еда стыла.
– Ну и какие у вас планы? – спросил я.
– Поесть, – отозвался Степан. – Лечь спать.
Я проигнорировал этот ответ, подождал еще немного. И напомнил:
– Вы говорили, что уйдете, что вам всего лишь нужна передышка… Что-нибудь изменилось?
Нина наконец отступила от окна, посмотрела на меня.
– Мы уйдем, – сухо сказала она.
– Когда?
– Скоро.
– И куда же?
– Неважно.
– Почему? Я хочу знать, что вы станете делать после… Вы же не умеете ни черта! Загнетесь в первую же зиму. А то и раньше… Ну что вы глядите на меня? Вы же сами это понимаете! Значит, у вас есть какой-то план. Значит, вы что-то придумали, но не говорите мне, что именно…
– Мы просто уйдем, – сказала Нина. – Скоро…
Они так ни в чем и не признались тогда. Я сидел у них часа полтора, все пытался выпытать правду. Они отмалчивались – как обычно. Единственное, что они рассказывали охотно – это свою историю про жизнь на складах и бегство по железной дороге. Но я не услышал ничего нового, и у меня сложилось впечатление, что мои гости повторяют заученный рассказ.
Тогда я решил, что этих людей объединяет некая жуткая тайна, в которую они не могут посвятить постороннего человека – меня то есть. Я же не собирался им рассказывать про запертую в подполье Катю. Видимо, и у них были «скелеты в шкафу».
Я ушел в свою часть дома, решив быть настороже. Я был уверен, что мои новые соседи ничего плохого против меня не задумали – если бы они хотели расправиться со мной, то могли бы сделать это раньше. Кажется, они действительно всего лишь собирались передохнуть в моем доме. А потом уйти – в никуда. Так же, как пришли – из ниоткуда.
Но все же я ждал от них каких-то сюрпризов.
Очень уж странные это были люди.
И сюрпризы вскоре последовали.
* * *
Через пять дней после того, как я поселил у себя чужаков, в деревне объявилась семья сенобитов…
Кажется, я еще не рассказывал про этих тварей, издалека столь похожих на людей, что в первую нашу встречу я принял их за выживших. Та встреча случилась через несколько месяцев после того, как мы обосновались в заброшенной деревне. Я хорошо помню тот день: был сентябрь, лил дождь – мы обчищали какую-то придорожную забегаловку километрах в десяти от Озерного, и я стоял в дозоре возле машин. Они уже были набиты под завязку, и мои товарищи загружали старенькую «Оку», подобранную здесь же на обочине. Мы иногда так делали – брали на буксир какой-нибудь автомобильчик, чтобы использовать его вместо грузового прицепа. Сенобиты вышли из кустов и направились к «Оке». Их было трое (я никогда не видел одинокого сенобита, они всегда держатся группой). Я понял, что это обращенные, только когда почувствовал их мерзкий запах и разглядел их уродливые рожи, которые они так старательно прятали… Сенобиты не просто похожи на людей. Они притворяются ими…
Я убил сенобитов, пришедших в деревню по следам моих странных гостей. Это было даже не очень сложно – мне только стало жалко потраченных патронов.
Я закопал трупы у оврага на окраине леса и думать о них забыл.
А потом – еще через три дня – меня вдруг осенило. Я работал в огороде, таскал воду с пруда для полива – и вдруг замер, пораженный простой и ясной догадкой, объясняющей все странное, что я подмечал за гостями, все несуразности и нестыковки в их повторяющихся рассказах.
Что, если мои гости – не люди?
Что, если они, как сенобиты, лишь притворяются людьми?
* * *
Я вернулся в избу напуганный, заперся в комнате, дрожа, зыркая по углам. Во мне крепла уверенность, что я становлюсь законченным параноиком.
А может, я давно съехал с катушек? Живу в придуманном мире, неспособный отличить реальность от картин, порожденных моим больным сознанием? Может, и не было у меня никаких гостей? Может, все последние события – это всего лишь проделки моего мозга, уставшего от безнадежного одиночества?
Или же – мои квартиранты и правда не люди?
Нелюди!
Я снял со стены ружье, пересчитал патроны. Подумал, что неплохо бы заняться изобретением пороха – теорию я знал, но нужно было освоить технологию, надо было придумать, где брать компоненты для смеси.
Или забыть об огнестрельном оружии? Переключиться на создание арбалетов, благо я их уже почти десяток разных сделал из подручных материалов, набил руку. А можно подумать о создании пневматических ружей…
Эти мысли отвлекли меня, помогли успокоиться.
Я подошел к окну, выглянул на улицу.
Степан таскал воду с пруда, будто и не заметив моего бегства. Вася сидел на земле у куста сирени и, задрав голову, смотрел в небо – ворон, что ли, считал. Нину я не видел, но точно знал, что она сейчас где-то на улице.
За печкой позади меня словно бы что-то мягко упало. Я вздрогнул, обернулся, сжимая ружье. Это был спрыгнувший с печи Мурзик – один из тех котят, что спасла Оля. Он единственный прожил так долго. Остальные спасенные и семи лет не протянули – кошачья жизнь в деревне коротка. Но и этого срока им хватило, чтобы наплодить потомков. Я, в общем-то, был не против, котят никогда не топил и не закапывал. Но и кормить всю ораву не собирался – мышей кругом море, в лесу разные птички водятся, в огороде кроты землю портят – хотите жрать, сами добывайте себе пропитание. Исключение делал только для Мурзика, он у меня был домашний, балованный. А у остальных и имен-то не было.
Кот мявкнул у порога – на улицу попросился.
Я отложил ружье, еще раз посмотрел в окно, подошел к двери, приоткрыл ее. Мурзик шмыгнул в щель. Я вышел за ним, выпустил его на двор. А возвращаясь, встал в темных сенях перед дверью в горницу, толкнул ее легонько.
– Есть кто?
Никого там не было, как я и думал.
Я вошел быстро, боясь быть застигнутым – это в своем-то доме! Сразу заглянул под кровать, порылся в ящиках древнего комода и отодвинул его от стены, поднял крышку сундука. Не знаю, что я искал. Записи? Чужие вещи? Обломки клыков и когтей?
– Что ты делаешь, Брюс?
Спокойный голос застал меня врасплох. Я подскочил, едва не обрушив прибитую к стене полку. Повернулся неловко, что-то бормоча, улыбнулся натужно – угол рта сразу задергался.
Нина холодно смотрела на меня, ждала ответа. В дверном проеме за ее спиной маячили Степан и Вася.
– Ищу кое-какие вещи, – сказал я и вытащил из сундука первое, что попало под руку – моток капроновой бечевы. – Вот. Нашел наконец-то. А то забыл, куда положил.
– Ты боишься нас, Брюс? – спросила Нина.
Я взглянул на нее и засмеялся – но лучше бы я этого не делал.
– Почему ты нас боишься? – спросила она.
– Что за глупости? Ничего я не боюсь! Просто мне была нужна эта веревка. – Я вдруг разозлился. – А вы мне тут что, допрос решили устроить?! Вообще-то, это мой дом! Куда хочу, туда хожу. Если не нравится – выметайтесь! Мир большой, места всем хватит.
