При словах "разумно мыслить" Лысый Джо погрустнел.
– Да, таких все меньше, чувачки, – сказал он, – моя-то крыша держится с трудом, а уж у других… Черный Дьявол вовсе рехнулся, Кровавого Педро собственные ребята заживо сварили… Кто у нас еще остался?
Безумие царило внутри стен Вальхаллы, невидимым облаком колыхалось над проходами и залами, текло в источниках. Оно заставляло людей в исступлении кидаться друг на друга, сжигать себя, бежать от общества себе подобных, погружаясь в мир иллюзий.
Несколько тихих сумасшедших бродили по лабиринту, выкрикивая что-то невнятное. К ним привыкли, в них никто не стрелял.
Куда хуже было, когда один из старых друзей превращался в дикого, одержимого кровавой яростью зверя или, страшно выпучив глаза, начинал нести околесицу.
Таких поначалу изгоняли, и они сбивались в стаи, как-то находя друг друга. К тому моменту, когда поняли, что своры умалишенных куда опаснее собачьих, оказалось слишком поздно.
Вильям иногда думал, что рано или поздно либо все бывшие легионеры станут безумцами, либо закончат жизнь в желудках бывших товарищей.
– Ладно, – после длительной паузы Лысый Джо кивнул. – Я согласен. Мы будем вам помогать. Так что отвязывай веревки…
– Нет, – Ли покачал головой. – Ты – наш пленник, и пусть наблюдатели продолжают так думать. Сейчас мы заснем, а где-то под утро ты попросту сбежишь… Все, хватит!
Гаррисон и Лири, перепевшие за час чуть ли не весь русский народный репертуар, замолчали.
– Кхе-кхе, – прокашлялся африканец, массируя горло. – Дайте-ка воды…
– В молодости я мечтал петь на эстраде, – заметил Лири. – Теперь понимаю, насколько тогда горячился!
– Так, все, всем спать! – приказал Ли. – Арагонес – твоя стража!
Уже засыпая, Вильям подумал, что единственная сила, удерживающая их на грани безумия – железная дисциплина. Ли не давал подопечным расслабиться, муштруя их так, словно дело происходило не в Вальхалле, а на самой обычной военной базе.
Не давая тем самым задуматься о происходящем, впустить в себя страх.
И – сойти с ума.
При каждом ударе топор издавал жуткие скрежещущие звуки, лезвие щербилось, в стороны летели искры. Пластобетон крошился, откалывались маленькие, не больше ногтя кусочки.
Вильям бил раз за разом, не обращая внимания на боль в намозоленных ладонях, на ноющие мышцы. Перед ним виднелся результат двухмесячных усилий четырех десятков людей – прямоугольная выемка глубиной и шириной в полметра. Сколько осталось до конца – не мог сказать никто, кроме разве что строителей Вальхаллы.
Рядом ворочался и изредка ругался Гаррисон. Была его очередь прикрывать и две винтовки в ручищах африканца плевались огнем. За пределами закутка с трещиной бушевал бой, по видимости – настоящий, но на самом деле – искусно подстроенный.
Парни Лысого Джо изо всех сил делали вид, что пытаются уничтожить группу Ли.
– Что, устал? – поинтересовался Гаррисон, опуская винтовки. – Давай сменю.
– Погоди, клянусь четверкой, – Вильям ударил еще и отвалившийся кусочек пластобетона, длинный и острый, саданул его в щеку. – Ой!
Где-то неподалеку взорвались одна за другой две гранаты, гулкий звук шарахнул по ушам, создав ощущение, что по ним хлопнули громадные ладони.
– Нет уж, давай сменю! – Гаррисон практически выдернул у Вильяма топор и стукнул по стене с такой силой, что лезвие едва не погнулось.
Вильям взялся за винтовку и та чуть не выскользнула из негнущихся от усталости пальцев. Ухватился за вторую, установленную на специальной подставке так, чтобы казалось, что из-за угла стреляют двое, и нажал спусковой крючок. Стрелял вслепую, исключительно для того, чтобы замаскировать действия работающего за спиной приятеля.
Лысому Джо и Ли удалось невозможное – объединить четыре отряда бывших легионеров так, чтобы об этом не догадался никто из наблюдателей с базы "Георгий Жуков". Лидер одной из групп, Серое Облако, родившийся среди навахов, очень вовремя вспомнил искусство передавать информацию с помощью дыма костров, и узники Вальхаллы приступили к штурму стены.
Каждый день двое человек той или иной группы попадали в скрытый от камер закуток, где с рассвета до заката с помощью обычного топора долбили трещину, расширяя и углубляя ее. Использовать гранаты опасались, не желая привлекать излишнего внимания.
На следующий день те, кто работал, оказывались далеко, в другой части лабиринта, а за дело брались люди из следующей группы. И вновь гремели выстрелы, рвались гранаты и лилась кровь, самая настоящая, красная. Одно из преимуществ обитателей Вальхаллы – они могли умирать по-настоящему, не притворяясь, сколько угодно раз.
Если Шмидта и его подчиненных как-то и озаботила возросшая частота боевых столкновений в северо-восточном углу громадного лабиринта, то они этого никак не показывали.
– Так, клянусь четверкой, – Вильям, продолжая стрелять из одной винтовки, сменил в другой обойму. Пустая коробка негромко брякнула, свалившись на камни.
– Есть! – сказал Гаррисон севшим голосом. – Есть, жопа крокодилья! Есть!
– Что именно? – Вильям повернулся.
Громадный африканец стоял, вытянув перед собой руку и держа в ладони комок самой обыкновенной земли – рыжей глины. Обычная грязь, сейчас она показалась Вильяму настоящим чудом.
– Не может быть! – прошептал он. – Оттуда?
Гаррисон кивнул и отошел в сторону. В глубине сотворенного людьми пролома среди пластобетона чернела крошечная, с теннисный мяч, дырка. И сквозь нее маслянисто блестела почва Арстрима.
– Пробили, – сказал Вильям, ощущая, как расправляются сведенные усталостью мускулы, а сердце готово выскочить из груди. – И все же мы сделали это?
– Сделали, – Гаррисон прислонился к стене, видно было, как его бьет крупная дрожь. – Теперь осталось немного – прокопать ход наверх, добраться до тех сволочей на базе и всем перерезать глотки!
– А ты не думал, что мы будем делать дальше? – если честно, Вильям об этом и сам не задумывался.
– Ну… – Гаррисон напрягся, на черном лбу выступили бисеринки пота. – Хвост крокодилий… Захватим корабль, воротимся на Землю.
– Чтобы нас арестовали, клянусь четверкой? – Вильям горько усмехнулся. – Боюсь, что на родину нам больше не вернуться…
– И что же делать?
– Бежать, – Вильям пожал плечами. – Так что глотки придется резать не всем, а оставить в живых хоть кого-то, кто умеет водить звездолеты. Рванем в какую-нибудь дальнюю колонию или вообще за пределы Федерации. Ведь ей Галактика не ограничивается…