– Привет, красавицы! – гаркнул сияющий как золотая кордоба Ирвин. – Попить найдется?
Не отрываясь от занятия, одна из девушек мотнула головой в угол:
– Там, в ведре.
– Вот так здрасьте! А как насчет того, чтобы угостить усталого воина из пленительных ручек?
– Ага, сейчас! Каждого угощать – руки отвалятся, – сварливо проговорила вторая. – Хочешь – пей, не хочешь – вали.
– А что это вы такие недружелюбные? Посмотрите внимательней, какие парни зашли. Супермены! Разве вам такие когда-нибудь раньше встречались?
Девушки на секунду прервали занятие, лениво оглядели диверсантов и вернулись к своим аппаратам.
– Мы, солдатик, всяких повидали, – сказала первая, заправляя в принтер бумагу. – И во всяких видах.
– Только таких, которые нашу работу сделали бы, ни разу, – добавила вторая. – Так что давайте без проволочек. Хлебайте водичку – и адью.
– Ну, вода не главное. – Вадим отодвинул сплоховавшего Ирвина плечом. – Нам бы в миссию ООН звякнуть. Телефона или передатчика не найдется?
– Заблудились, что ли? Есть интерком, но он только для внутренней связи. А если нужны ваши ООНовцы, ступайте дальше по коридору. Алюминиевая дверь без номера, с черепом и костями, типа как трансформаторная. Там же у ваших штаб! Ну и тупых же новобранцев присылать стали, умора.
– Кстати, если очень хотите встретиться, – добавила другая девушка, – то мы туда заглянем после шести вечера. Готовьте по десять рублей с... носа.
– Зачем, детка? – удивился Ирвин.
– А ты странный! Только что с орбиты свалился, дружок? Чтобы мы своими пленительными ручками приласкали усталых воинов, конечно.
– Ого! А не дороговато просите? Да еще в рублях!
– Это столица, мальчик. Самый центр. Хочешь дешевых удовольствий, двигай в квартал тувлюхов. Там что девочки, что антилопы – по одной цене.
Красавицы громко и обидно захохотали.
Плакатчик обернулся на шум и строгим жестом оборвал девичье веселье. Потом закричал на диверсантов, размахивая зажатым в кулаке роликом:
– Посторонним нельзя! Запрещено! Немедленно покиньте помещение!
– Какого хрена ты орешь, чувак? – возмутился Ирвин. Он был огорчен поведением развратных красавиц и желал сорвать на ком-нибудь досаду. – Пасть захлопни, чучело! А то я сейчас твой ролик в задницу тебе же и засуну!
– Что, простите? – мирно спросил тот, стягивая наушники. – У меня музыка играет, я ничего не расслышал.
– Ничего-ничего, – сказал Вадим и начал теснить афродиверсанта к двери. – Мой друг поблагодарил вас за полезный совет. Мы ошиблись офисом. До свиданья.
* * *
Когда друзья вышли назад в галерею, Ирвин был мрачен. Он сорвал с головы допотопный шлем и принялся утирать потный затылок рукавом.
– Нет, ты прикинь, чувак, какая здесь ерунда творится! Потаскушки дорогущие, какие-то маляры запросто вопят на ООНовцев. У меня ощущение, что местную верхушку и впрямь пора менять. А что! – вдруг возбудился он. – Давай на самом деле поможем Шаману сделаться большим боссом. Он нас не забудет. Станем видными деятелями президентской администрации, этих стерв забесплатно тра... В смысле, научим гвардию любить. Что скажешь?
Вадим покачал головой.
– Скажу, что ты перегрелся, брат. Или каска оказалась чересчур тяжелой, голову тебе надавила. Совсем разум потерял. Во-первых, с той убогой шайкой, что осталась у Шамана, только бродячих собак да бомжей с помоек гонять. Больше им никого не победить. А во-вторых...
Договорить, что именно «во-вторых», он не успел. В нескольких шагах от них распахнулась дверь наподобие трансформаторной, с черепом и костями, и выпустила в галерею четырех военных. Лейтенант и два рядовых были в форме KFOR, а четвертым оказался давешний очкарик-ефрейтор с КПП! Он что-то с жаром втолковывал офицеру. Тот слушал его вполуха. Было заметно, что рассказ долговязого караульного интересует миротворца не больше, чем гудение москита.
Заметив диверсантов, лейтенант тут же насторожился:
– Эй, парни! Вы с какого поста?
– С седьмого, – без промедления отозвался Вадим, привыкший врать быстрее, чем мозги отреагируют. – Только что сменились. Сержант Косинцев и рядовой Хэмпстед, сэр.
Через пару секунд он сообразил, что в данной ситуации следовало говорить правду, но было уже поздно. Лейтенант шагнул к ним, не замечая, как вытянулось лицо ефрейтора-киафу, и как тот потянул из-за плеча автомат.
– Сменились? Замечательно. Вот этот вояка, – лейтенант небрежно махнул рукой на караульного, – утверждает, что несколько минут назад через КПП прошли два подозрительных субъекта. Они заявили, что ищут капитана Перье, но в дежурку не явились. Капитан направил меня разыскивать незваных гостей. Вы поступаете в мое распоряжение! Все посты уже предупреждены, однако нужно и ножками кое-где пройтись. Двинете по противоположному крылу, зацепите бойлерную... Да чего тебе?! – свирепо обернулся лейтенант к ефрейтору, теребящему его за рукав.
– Это они, сэр...
– Кто они, боец?
– Те двое, про которых я рассказывал.
Лейтенант стремительно повернулся к Вадиму и Ирвину, опустил руку на кобуру. Диверсанты попятились.
– Та-ак... Ну-ка стоять на месте. Стоять, я сказал! В чем дело, солдаты? Почему не прибыли по назначению?
– Заблудились, сэр.
– Вот как? – Лейтенант прищурился, взгляд его сделался подозрительным. Рука нашарила застежку на кобуре и потянула пистолет. – А почему одеты не по форме?
– Господин лейтенант, – высунулся один из ООНовцев, – помните вчерашнюю ориентировку? Ну, о бандитах, напавших на русского водителя? А вдруг это они? Сейчас и нас разденут догола!
– А ну-ка руки на стену! – рявкнул лейтенант.
– Мы все объясним, – попытался вступить в переговоры Вадим, но офицер его больше не слушал.
– Молчать! Руки на стену, я сказал! Не двигаться!
– Надо сдаваться, брат, – повернулся к Ирвину Косинцев. – Думаю, наши разберутся.
Но в тот самый момент, когда диверсанты потянули руки вверх, у очкарика-ефрейтора сорвало предохранитель. Должно быть, воин киафу вспомнил намозоливший глаза транспарант. С отчаянными криками: «Не хочу раздеваться! Смерть мятежникам!» он начал стрелять.
Выпущенная поверх головы лейтенанта очередь ушла в потолок, выбив облако известковой пыли. Запели песню смерти рикошеты. Офицер, крича «отставить огонь», тут же бросился на пол – как и его подчиненные. А потерявший рассудок караульный все палил и палил. На счастье диверсантов, меткость не входила в число достоинств близорукого стрелка. Пули летели куда угодно, только не в цель.
Да и цель, в общем-то, не ждала с покорностью, когда в нее попадут. Развив скорость стартующих гепардов, друзья ринулись прочь.