Я вытащил из-под обломков небольшой бронзовый топорик. Под легким налетом патины — твердая качественная бронза. Кромка до сих пор острая. На ней — запекшееся пятнышко с налипшими шерстинками. Хозяин топорика все-таки достал врага… Но вряд ли спасся.
Я выбрался наружу и полной грудью вдохнул свежий лесной воздух.
Да, я нашел их. Тех, кто строил дороги и мосты.
Взобравшись на вершину дома-кладбища, я огляделся. Что ж, теперь, когда я знал, что искать, я увидел уже не гряды холмов, а покинутый город. Я различал улицы и площади, какие-то углубления (может, фонтаны или пруды?), выступы уходящих в озеро причалов, круглую воронку метров пятьдесят в диаметре, расположенную ближе к окраине (Цирк? Театр?), холм больших размеров — рядом с «площадью» в центре города (какое-то общественное здание?) и… Ну ничего себе! Посередине площади, под слоем песка угадывалась человеческая фигура. Если бы я не смотрел сверху, мог бы и не разглядеть, что это. Так, небольшой песчаный холмик метра четыре длиной и метра полтора высотой, заросший зелеными плетями ползуна.
Ну-ка, ну-ка!
На какое-то время я забыл обо всем. Мы, в две руки и в восемь лап, расчищали фигуру от песка и растительности.
Как я и предполагал, это была статуя. Мне не терпелось увидеть, каков был истинный облик обитателей города, но, когда Мишка ободрал растительность с головы колосса, я понял, что передо мной не человек.
Статуя прекрасно сохранилась, лишь поверхность покрылась патиной. И сразу было видно, что творил ее настоящий мастер. Крупная голова была выплавлена (или выточена) с достойным похвалы реализмом. И лицо было очень, очень выразительно. Я сразу вспомнил идолов в поселке Маххаим, потому что бронзовый великан тоже пребывал в состоянии гнева. Грозный оскал демонстрировал изрядные клыки.
Да уж, этот колосс был куда больше похож на Маххаим (в двуногой ипостаси), чем на человека. Те же выдвинутые вперед челюсти, клыки… Но глаза — намного крупнее, нос не курносый, а длинный и прямой, причем переносица начиналась где-то в нижней трети лба. Два глаза, довольно большие, широко расставленные, суженные, прищуренные (гигант сердился), были почти человеческими, однако посередине выпуклого лба, сразу над гребнем переносицы, имелся еще один глаз: широко распахнутый, очень выразительный, с крупным красным камнем посередине. Да, колосс походил на Маххаим, но был намного более выразителен. И даже я бы сказал: его облик был более утонченным… И очень красивым. Нечеловечески красивым.
Я рассматривал его так долго, что мои звери заскучали и устроили легкую потасовку.
Я очнулся и велел продолжать расчистку. Очень хотелось посмотреть на колосса целиком.
Да, скульпторы в погибшем городе были незаурядными. И меня не покидало ощущение, что ваяли гиганта с натуры. Уж очень тонко были выполнены детали.
В отличие от Маххаим, на голове колосса не было даже намека на волосяной покров: голый гладкий череп. Еще я отметил несоразмерно длинные тонкие конечности и очень длинные пальцы с «лишними» фалангами, но с вполне человеческими ногтями.
А потом Мишка раскопал еще один холм по соседству, и я на некоторое время даже забыл о великолепной статуе.
Мишкина находка была ужасна.
Это были черепа. Сотни человеческих черепов с одинаковыми отверстиями в основании. Точно так же были изуродованы черепа Маххаим, которые я видел в доме-идоле. И такие же царапины внутри черепов. Кто-то отрезал эти головы и через расширенную дырку внизу выскреб мозг.
Я ошибся. Черепов оказались не сотни — тысячи. Здоровенная яма в несколько метров глубиной была заполнена доверху.
Проклятые твари!
Я думал, что черепа — работа Маххаим. К сожалению, я ошибся.
Самое большое сооружение в городе стояло рядом с площадью. Высотой оно немногим превосходило остальные здания, но было в несколько раз шире. Проникнуть в него не составило труда. Когда мы это сделали, то оказалось, что размеры сооружения значительно больше, потому что три яруса его были под землей.
Думаю, это был местный храм. Или магическая лаборатория. Трудно сказать. Одно было несомненно: несколько веков (а может, тысячелетий) назад здесь определенно жили люди. Такие, как я. Такие, как Меченая Рыба и «десятиноги». И люди эти достигли немалых успехов в развитии технологий.
Но я очень рад, что мне не пришлось встретиться с теми, кто когда-то населял эти круглые здания.
В сравнении с этими «гуманоидами» даже покойный Боцман и его пираты показались бы образами добродетели.
Я видел фрески-картинки (они отлично сохранились), я видел предметы культа, я видел письмена… Да, у них были письмена — простенькие и вполне угадываемые иероглифы… Я научился их понимать после двухчасового созерцания.
Они многого достигли, здешние цивилизованные люди.
Например, они ходили через море на Континент Динозавров. Это я знал абсолютно точно, потому что на нижнем этаже «святилища» имелась просторная клетка, внутри которой я нашел пару ссохшихся трупов — в окружении обглоданных человеческих костей. А чтобы у меня не оставалось сомнений в том, что это не просто зверинец, вдоль стены, в нишах, выдолбленных в мягком песчанике, лежали отлично сохранившиеся мумии тех самых квазиразумных зеленоголовых тварей, с которыми у меня вышла стычка на Земле Динозавров.
Вряд ли я когда-нибудь узнаю, для чего этим извращенцам понадобились зеленоголовые… Да и вряд ли захочу узнать. Пусть этим занимаются палеонтологи… Если когда-нибудь на планете появится нормальная человеческая колония. В чем лично я очень сомневаюсь. Мне вполне хватило и тех «картинок», которые я видел наверху.
* * *
Мы провели в Мертвом городе одиннадцать дней.
Я досконально изучил отвратительный «храм». Раскопал еще несколько домов (мало чем отличавшихся от первого), обнаружил нечто вроде судоверфи, каменоломню, плавильные печи и медный рудник открытого типа. Я исследовал «театр», у которого оказалась поворачивающаяся «сцена», и отрыл что-то вроде школы на открытом воздухе. Я сделал такой вывод потому, что эти ряды каменных скамеечек были маловаты для взрослого.
Но главным предметом исследования был все-таки «храм». И фрески. Лишь немногие из них иллюстрировали бытовые сценки. Большинство носили сакральный характер. Вероятно. Зато никаких сомнений в том, кто убивал людей, отрезал головы и выедал мозг, не осталось. Это были такие же люди. По крайней мере — внешне. Всё было запечатлено постадийно и подетально. Возможно, это была инструкция для местных жрецов-палачей.
На многих картинках присутствовал уже известный мне колосс. Правда, на фресках он был заметно меньше размером — метра два с половиной, если считать, что художники соблюли пропорции.
