– Ты это только что сочинил? – усмехнулся Хансер. – Откуда столь глубокие познания о моем теле? Их нет и у меня.
– Поверь мне, в его состоянии это оценить просто, – отозвался друид. – Значит, все упирается в восстановление организма? Ну что ж, придется преподать второй урок: урок единства с Природой. Пока на среднем уровне и только краем. Но этого хватит.
– Зачем мне это?
– Твой способ восстановления сил действенен, но порочен. В этом же состоянии ты словно бы сливаешься с Природой, и за одну ночь она полностью избавит тебя от всех последствий марсианских тренировок.
– Это на среднем уровне?
– Да.
– А как на высшем?
– Ты видел, как затягиваются мои раны?
– Приятное умение. Но это, как я понял, пока не для меня.
– Верно.
– Еще одно… наставник… – Последнее слово далось Хансеру с большим трудом и вызвало понимающую улыбку друида. – Про ЛинКеТора пока лучше никому не знать. Вдруг у нас ничего не получится. Тайви второй раз его потери не переживет.
– Конечно, не надо объяснять мне прописных истин.
– Тогда приступим ко второму уроку?
– Слушай. Это нечто среднее между медитацией, слиянием с Тенями и этим твоим восстановлением, которым ты сжигаешь свою жизнь. Медитация позволяет ввести себя в особое состояние, когда ты словно бы отрешаешься от всего материального. Связь с Природой возможна только на духовном уровне. Войди в нее, как входишь в Тени. А после этого восстанови себя, но используй не потенциал своего тела, а всю окружающую Природу. Она сама поведет тебя. Если у каждого деревца взять по чутьчуть – оно этого не заметит, а для человека это – чудовищная мощь.
– Слушай, откуда ты знаешь про плутонское восстановление?
– Иногда ты поражаешь меня своими вопросами. Для меня может быть тайной что угодно, но не возможности людей. Я и васто вижу подругому. Чтобы различить лица, цвет глаз и волос, фигуру, мне надо сосредоточиться. Вы видитесь мне как смесь ваших душевных метаний, сомнений, надежд, возможностей и страхов.
– То есть, если задавить в себе все чувства, тебе будет сложнее меня видеть?
– В какойто мере.
– Надо потренироваться.
– Не о том думаешь. Скоро слишком многое будет зависеть от ловкости твоих сабель, а ты никак не можешь сосредоточиться.
– Мои сабли! – Хансер рассмеялся. – Ты с голыми руками стоишь больше.
– Я знаю и умею больше, но это не значит, что я буду это применять.
* * *
В подробности приобщения Хансера к друидской мудрости я не посвящен, как и в те ощущения, которые он при этом испытал. Знаю лишь, что все получилось, потому что утром Хан был как новенький и при этом непривычно умиротворенный. Не до такой степени, как наш наставник, но цепкому глазу живущего в тенях общие черты были более чем заметны. А подробности – что бы они мне дали? Те же Тени взять, я сравнивал наши с Хансером ощущения. Если меня они словно бы нежно обнимают, принимая как мать любимого сына, то для Хансера это словно бы прорыв какойто. Как он говорил, в первый раз у него в голове возник образ мембраны, в которую он бился всем телом, пока не прорывал. Но стоило ему оказаться внутри, словно бы на плечи падал груз, вдвое тяжелее его собственного тела. У меня же буквально крылья отрастали. Вот такая может быть разница. Конечно, способности высших превосходят человеческий разум, и наш примитивный мозг пытается выразить чувства в понятных картинках. Но эти картинки у каждого свои, и именно они являются чемто вроде спускового механизма. Не сомневаюсь, то же самое и со способностями друидов.
В то утро мы телепортировались кудато на континент. Ято думал, наставник забросит нас прямиком к нужному месту. Вместо этого пришлось опять тащиться по лесу, жить охотой, и вообще к концу шестого дня пути я чувствовал себя не высшим, а низшим из низших. Впрочем, уже потом осознал, что это был какойто урок или проверка. Если так, то первый впрок мне не пошел, а вторую я просто провалил. Мне оказалось труднее всех. Остальные чтото почерпнули для себя. По крайней мере, у них лесные заросли уже не вызывали никаких проблем. Каждый вечер Хансер убредал кудато в чащу. Возвращался выжатым как лимон часа через три, далеко за полночь, но с утра вновь был полон сил. Я видел в нем явные изменения, Руи тоже, и смотрел все подозрительнее и подозрительнее. Мне это было ясно. Манерой своих движений все больше и больше Хансер напоминал несущего спокойствие. Внутренне это оставался все тот же Хансер.
Брата я понимал. С одной стороны, он не мог игнорировать того, что тайные знания Марса известны плутонцу. С другой, сама система жизни и обучения высших доказала свою гнилость. Стоит ли в свете этого цепляться за старые табу? Я не мог помочь брату ответить на этот вопрос. Это он должен был сделать сам.
И еще, среди моих спутников установились весьма интересные связи. Аркадия держалась поближе к Руи. При этом вся ее колючесть кудато делась, исчезла без следа. Хансер словно боролся сам с собой, то приближаясь к Тайви, то удаляясь. За всеми этими колебаниями следила Гюрза. Она думала, что для прочих это тайна. Ошибалась девочка. Я раскусил ее сразу, Хансер – через пару дней. Тем же вечером он, перед тем как уйти, заговорил с ней:
– Возможно, у дарклингов есть свои пути с Земли на Луну?
– Может, и есть, – настороженно ответила она. – Но нашто путь в другую сторону лежит.
– Наш – да, а твой – не знаю.
– Что такое, Хансер? Ты мне не доверяешь? – Гюрза сразу ухватила суть.
– А нет повода?
– Я думала… я…
В этот момент мне стало ее жалко. Слепец Хансер. Ни черта он в женщинах не понимает.
– Да, ты помогала мне, но…
– Что «но»?! – Гюрзу прорвало. – Но теперь, когда клятва снята, я могу в любой момент продолжить начатое! Действительно, величие и слава: убить Хансера! За это любой плутонец правую руку отдаст! Да что там руку – жизнь! Надо было разрядить арбалет в тебя, когда ты с теми четырьмя рубился! И сама выжила бы, и вечная слава обеспечена! А теперь посмейся над маленькой дурочкой, которая вообще в тот момент не думала о клятве, будь она неладна! А думала о том, что ее… – Она запнулась на краткий миг. Хансер этого не заметил, а я прекрасно видел, что другое слово чуть не сорвалось с прекрасных губок. Но Гюрза вовремя взяла себя в руки, и прозвучало то, что прозвучало: – …боевой товарищ рубится один против четверых…
– Да не обвиняю я тебя ни в чем, – словно оправдываясь, сказал Хансер. – Просто ты же дарклинг. Да, клятва снята, и теперь в силе твоя клятва перед дарклингами.
– Ах, вот ты о чем. – Она мгновенно успокоилась. Ну в самом деле, только женщина могла купиться на такую простую хитрость.
