С невольными хрононавтами получилось по-другому, далеко не так эффектно. Неведомая сила продолжала нести потерявший управление самим собой супертанк к огненным лентам, и всем, находящимся в нем, оставалось только смотреть на экраны. Правда, Тангейзер не переставал возиться с аппаратурой, но никаких результатов его действия не приносили. Прошло несколько не самых веселых в жизни каждого из хрононавтов минут, когда стало понятно: при сохранении этой же траектории движения танка его пронесет мимо Огненного источника. Если, конечно, языки пламени (или того, что представлялось пламенем) не станут длиннее. Впрочем, по-прежнему оставалось неясным, на каком расстоянии от танка находится феномен — может быть, до него действительно было сотни световых лет.
А потом Огненный источник пропал — словно выключили унивизор. Пропала и белая оболочка, внутри которой находилась боевая машина с хрононавтами. Точнее, белое осталось внизу, под днищем бронехода, и это явно был плотный слой облаков. А гораздо выше, над танком, сквозь разводы других облаков проглядывало темно-синее небо. Спиноза продолжал горизонтальное движение уже в обычном, судя по всему, пространстве, в атмосфере какой-то планеты. Но через несколько секунд машина под наклоном пошла вниз и погрузилась в толщу облаков. Этот полет не перешел пока в свободное падение, однако такое могло случиться в любой момент.
— Бенедикт, что с контролем? — надрывным голосом спросил Дарий.
— Контроля по-прежнему нет, — ничем не порадовал его Спиноза.
— Тан, бегом к движку! — тут же приказал командир. — Попробуй запустить вручную.
Тангейзер вылетел из башни со скоростью идущего в атаку орбитального штурмовика и, судя по донесшимся из коридора звукам, не вписался в поворот. А танк пробил облака и сначала замедлил ход, а потом и вовсе завис километрах в двух над поверхностью планеты.
— Управление восстановилось, Бенедикт? — вскинулся Дарий.
— Нет, — ответил супертанк. — Мое положение в пространстве зависит от какой-то внешней причины или причин. Можно предположить, что имеет место воздействие некоего силового поля.
— Похоже, что так, — согласился Дарий. — Вернее, это воздействие продолжается. Падать не хотелось бы. И хорошо, что никто не стреляет.
Внизу во все стороны простирался лесной массив, прорезанный извилистыми нитями рек. Деревья взбегали на холмы и спускались в долины, и создавалось впечатление, что под танком раскинулось зеленое море с застывшими волнами. Ничего техногенного вокруг не замечалось, и было совершенно непонятно, куда на этот раз угодили невольные скитальцы.
Шерлок и маги сидели тихо, из-за открытой двери раздавались отдаленные стуки — это оклемавшийся после столкновения со стеной коридора Тангейзер пытался включить двигатель и делал это, вероятно, с помощью кулаков. Танк продолжал висеть в воздухе, словно был крючком на удочке какого-то заоблачного великана, а облака равнодушно и степенно плыли над ним.
— Кажется, у нас что-то типа антракта, — пробормотал Силва.
— А потом начнется вторая часть марлезонского балета, — добавил Шерлок с усмешкой, которой явно не хватало оптимизма.
Силва не знал, что это за «марлезонский балет», но спрашивать не стал. Ему было не до балетов. Неуправляемая боевая машина висела в двух тысячах метров над землей, и вместо второй части каждую секунду мог получиться финал. Трагический.
Стуки в моторном отделении прекратились, но не было заметно, что двигатель заработал. И Тангейзер в башню не возвращался. А вместо него вдруг возникла в дверном проеме фигура постполковника Гаскойна. На ногах он стоял нетвердо и никак не мог сфокусировать взгляд, но, тем не менее, без посторонней помощи сумел преодолеть расстояние от медицинского бокса, хотя должен был еще часа три находиться в отключке. То ли Тангейзер напутал что-то с транквилизаторами, то ли Гаскойн оказался каким-то уникумом. Так или иначе, но виновник всей этой хронокутерьмы покинул койку и находился во вполне сознательном состоянии. Хотя, возможно, и не избавился от мути в голове. Постояв несколько секунд подобно деревцу на ветру, командир особого отряда Министерства обороны сделал шаг вперед, и глаза его чуть прояснились. Он осмотрел интерьер башни, картинки на экранах, всех присутствующих в помещении — и узнал вставшего с кресла при его появлении Дария.
— Эй, не помню, как вас… — нетвердо произнес Гаскойн. — Представьтесь… Как я тут оказался?
— Подкапитан Силва, господин постполковник, — холодно отбарабанил Дарий. — Мы забрали вас под обстрелом из места ведения боевых действий. Какого именно места — не установлено.
— Не установлено… — медленно повторил Гаскойн, вновь пошатнулся и перевел взгляд на серебристый ключ ликвидации, который по-прежнему висел у него на груди поверх комбинезона.
— Свою машину вы уничтожили, — сказал Дарий. — Там был кто-то еще?
Постполковник хмуро посмотрел на него и молча засунул ключ под комбинезон. Вновь оглядел башню. Хорригор и Аллатон сидели, прикрыв глаза, — продолжали восстанавливать силы, а Шерлок изучал изображение на боковом экране.
— Садитесь, господин постполковник, — Дарий указал на пустующее кресло Тангейзера. — Хотя вам лучше бы вернуться в медбокс, у вас контузия.
— Я лучше знаю, что мне лучше, подкапитан, — сухо произнес Гаскойн и довольно уверенно заложил руки за спину. — Вижу, вы не только не выполнили мой приказ покинуть Авалон, но и взяли на борт посторонних.
Вероятно, из-за контузии он забыл кое-какие детали своего недавнего разговора с Дарием.
— Это те самые древние маги, госпо… — начал было Дарий, но закончить фразу ему не дали.
— Вижу, что маги, — отрубил Гаскойн, как топором. — Но магов, насколько мне известно, две единицы, а у вас тут трое посторонних.
— Я следователь управления полиции, — повернув к нему голову, сказал Тумберг. — И у меня тут свои задачи. И еще я постараюсь добиться того, чтобы ваши недавние действия тоже стали предметом расследования. Думаю, вы поняли, что я имею в виду.
Постполковник вытаращился на него, осмысливая услышанное и медленно багровея, и вид у него был такой, будто он вот-вот взорвется. Но то ли постконтузионное состояние помешало, то ли транквилизатор все-таки повлиял, то ли Гаскойн сумел взять себя в руки, и взрыва так и не произошло.
— Если мои действия и нуждаются в расследовании, то это вне компетенции полиции, — заявил он, демонстративно фыркнув и дернув плечом. — Занимайтесь своими задачами, господин Тумберг.
Судя по окончанию фразы, Гаскойн все-таки сохранил в памяти обрывки разговора с Дарием.
