— Как раз ваши действия этому и помешали, — заметил Шерлок. — Началась вся эта свистопляска, и преступнику удалось сбежать.
— С чего вы взяли, что свистопляска вызвана именно действиями моего отряда? — ощетинился Гаскойн. — И вообще, повторяю: это вне компетенции полиции! Я не намерен продолжать этот разговор!
Тумберг пожал плечами и произнес:
— Я и не настаиваю, — и вновь повернулся к экрану.
Постполковник скрипнул зубами и обратил свой сердитый взор на Дария.
— Потрудитесь доложить обстановку, подкапитан. Что это? — он кивнул на передний экран. — Где мы находимся?
— Установить наше местонахождение мы пока не можем, господин постполковник, — ответил Дарий, стараясь не проявлять никаких эмоций. — Машина неуправляема. Ее что-то удерживает в воздухе над поверхностью неизвестной планеты.
— Как это — «что-то»? — поднял бровь Гаскойн. — Каким образом удерживает?
— Я не могу ответить на ваши вопросы, господин постполковник. Показания приборов противоречивы и, судя по всему, не соответствуют действительности.
В коридоре послышались шаги, и Тангейзер еще из коридора громко и с чувством сообщил:
— Движок не запускается, хоть ты тресни!
Увидев постполковника, он чуть не споткнулся на ровном месте и изумленно приоткрыл рот. Отчего стал похож на ребенка, впервые увидевшего синеухого потослонама. Гаскойн повернулся к нему, и Тангейзер с запинками выдавил из себя:
— Гос… господин пост… постполковник, как это?… Как это вам удалось очуха… ой! Как вам удалось прийти в себя? Я же вам дипамезольчик…
— Ах вот почему у меня голова трещит! — нахмурился Гаскойн. — Дипамезольчик! А вы у меня разрешения спрашивали, боец? Фамилия, звание?!
— Чья фамилия? — растерялся Тангейзер. — Ваша?
— Моя фамилия постполковник Гаскойн! Командир особого отряда Министерства обороны! А вот кто вы? Врач?
— Н-нет… — пролепетал Тангейзер. — Специалист по ремонту бронетехники… Постлейтенант Диони.
— Так и ремонтируйте свою бронетехнику, постлейтенант! А не меня!
Неизвестно, во что бы вылился этот разговор, но тут Шерлок, продолжающий смотреть на экран, негромко произнес:
— Там что-то началось…
Маги одновременно открыли глаза, Гаскойн шагнул вперед, Дарий обернулся к экрану, а Тангейзер тихонько выдохнул:
— Карабарас!
То, что происходило внизу, можно было принять за действия какого-то невидимого исполина. Этот гигант шагал по деревьям, как по траве, и под его невидимыми подошвами они падали на землю. Точнее, исполинов было несколько, они бродили в разные стороны, все расширяя и расширяя площадь вывала. Не прошло и минуты, как она уже насчитывала несколько квадратных километров, и этот непонятный процесс продолжался.
— Что это такое? — грозно вопросил Гаскойн.
— Непонятное явление, господин постполковник, — ответил Дарий. — Феномен, так сказать.
— Вижу, что феномен! — Гаскойн аж приподнялся на носках. — Но какой именно феномен?
— Феноменальный, господин постполковник, — тихонечко, но мстительно растолковал Тангейзер. — Это я как специалист по ремонту бронетехники говорю.
— Я вас не спрашивал, постлейтенант! — гаркнул на него Гаскойн. — Господа маги, ваше мнение по этому вопросу?
— Я с таким никогда не сталкивался, — утомленным голосом сказал Аллатон.
— Я тоже, — присоединился к нему Хорригор. — Какая-то местная флуктуация, а возможно, и циклическое явление. Ну, там, перепады гравитации, влияние естественных спутников, быстрое перемещение воздушных масс в нижнем слое атмосферы… Производственная деятельность наконец. В общем, что-то из области физических явлений — никаких признаков магического воздействия я не ощущаю.
— И я не ощущаю, — кивнул Аллатон.
— Флуктуация… гравитация… — пробормотал Гаскойн, глядя на экран, где продолжали одно за другим и целыми рядами сразу падать деревья. — Если это физическое явление, то его должны зарегистрировать приборы вашего… э-э… Спондилёзы. Что там на приборах?
— Приборы чудят, господин постполковник, — напомнил Дарий. — Верить им нельзя. А танк не Спондилёза, а Спиноза. Бенедикт Спиноза.
— Какая разница! — махнул рукой Гаскойн. — Спиноза… Заноза…
— Неплохо, — наконец-то подал голос супертанк. — Господин постполковник, у вас явные способности к рифмотворчеству. Хотя, конечно, к слову «Спиноза» рифму подобрать не так уж сложно. Угроза… Три градуса мороза… Проза… Лактоза… Роза… У постполкана кровь течет из ноза от бурного и долгого поноза… Это я, разумеется, не о вас, господин постполковник. Коль налицо симптомы спондилеза, тут не поможет ни Боэций[8], ни Спиноза… А вот зарифмовать вашу фамилию, господин постполковник, гораздо труднее. Гаскойн — войн… Постполковник Гаскойн пережил много войн… Вел себя в них достойн… И остался спокойн… Нет, не стал он запойн — вот такой он, Гаскойн!
— Ооо!.. — протяжно и громко в начале и почти неслышно в конце исторг из своей груди постполковник.
Может, так подействовали на него импровизации супертанка, а может, дипамезол наконец-то добрался до его мозга, но Гаскойн, закрыв глаза, сначала осел на пол, а потом растянулся на спине во весь свой рост.
— Доконал ты его, Бенедикт, — удовлетворенно сделал вывод Силва. — Тан, тащи постполкана назад, в медбокс. И дверь запри, чтобы опять не вылез!
Тангейзер схватил командира особого отряда Министерства обороны за запястья и поволок из башни, а Спиноза скромно сказал:
— Я его буквально поразил своими рифмами. Тонкая у него оказалась натура. А снаружи солдафон солдафоном. Кто бы мог подумать, что под этой фуражкой есть ум, а под толстой шинелью — сердце?
Поскольку ни фуражки, ни шинели на Гаскойне не было, супертанк воспользовался какой-то цитатой.
— Ну уж теперь-то он твое имя запомнит, — усмехнулся Дарий. И тут же нахмурился: — О, внизу что-то новенькое!
Непонятная сила, валившая могучие деревья, утихомирилась — она ограничилась продолговатым пятном, которое протянулось на десятки километров в длину и ширину. И это огромное зеленое пятно теперь колыхалось, словно там действительно было море. Так продолжалось секунд тридцать-сорок, а потом вся эта масса поваленных деревьев начала медленно погружаться в землю. Казалось, этот участок поверхности планеты превратился даже не в море, а в трясину или в не успевшую застыть лаву… Однако такое предположение не подтвердилось дальнейшими событиями. Кое-где на месте исчезнувших лесных гигантов киселеобразный слой стал вспучиваться, формируя длинные прямые образования, похожие на стены. Они сотворили замысловатый узор, и этот узор был знаком всем находящимся в башне танка.
