Какая все-таки жизнь странная штука! Я не умер тогда, в тронном зале Цитадели Сета. Я не мог умереть от раны мечом, который сам выковал в свое время. Для любого другого рана Экскалибура действительно оказалась бы смертельной – в этом Дженни была права. Но она забыла, что этот меч – мой.
Именно я когда-то использовал найденный мною металл, чтобы создать мощный артефакт. И одним из компонентов заклинания, которое я использовал при создании меча, стало заклятие, которое не позволяло стали меча причинить мне существенный вред. Если бы Дженни попыталась отрубить мне голову, меч просто выскользнул бы из ее рук. Она, хотя и не знала этого, использовала Экскалибур против меня с максимальной эффективностью.
После гибели Дженни и Али у меня ушло полчаса на регенерацию. Полностью прийти в себя мне удалось только на следующий день – ран оказалось слишком много. Я добрался до оставленного нами джипа, в нем и переночевал. А на следующий день я вернулся в Цитадель, чтобы раз и навсегда покончить с наследием Сета.
У меня ушла целая неделя на полное разрушение крепости, но я своего добился. Теперь уже никто не сможет ее восстановить, потому что восстанавливать нечего, я сровнял ее с песком. Тела Али и Олега я похоронил в пустыне, поставив над их могилами известняковые плиты из Цитадели. Это все, что я мог для них сделать. Черт возьми, как жаль, что их со мной нет!
Дженни... Мне горько даже думать о ней. Боже мой, как же такое могло произойти? Почему она переметнулась к Белым? Неужели виноват я? Вполне возможно. Ведь, если разобраться, сколько ей пришлось пережить за это время...
Сначала неожиданное пробуждение в качестве Ферзя, потом присланный ей на помощь Король, который, как выяснилось, обладает теми же воспоминаниями... Вынужденная игра на вторых ролях... Потом предложение Белых... Я знал, что сам бы никогда не поддался на уговоры противника, но Дженни... Возможно, тщеславие заставило ее поступить так, как поступила она. Стремление доказать, что она сильнее. Что способна управлять миром. Она не разделяла мои принципы отказа от статики... Она хотела большего...
Я вздохнул, осознав, что уже никогда не узнаю о том, что же произошло с нею. Даже если когда-нибудь вернусь в «Ящик», я не найду Дженни. Она сейчас в месте, которое находится за пределами Белых и Черных сфер влияния, потому что погибла, так и не определившись со своей принадлежностью... Наполовину Черная, наполовину Белая... Фигура, страстно желавшая власти и потерявшая все.
Куати внезапно дернулся, чирикнул и, стремительно спрыгнув с перил, кинулся в кусты. Реальность поплыла, водопады помутнели и задрожали, и вскоре вокруг меня простиралась плоская как стол пустыня. Я взглянул на высокого человека в черном и вздохнул.
– Здравствуй, Король.
– Здравствуй, Игрок.
Он подошел, поглаживая бородку, изучая меня взглядом огненных глаз.
– Ты справился, – сказал он.
– Я проиграл, – поморщившись, ответил я.
– Ты выполнил задание, это главное. Твой любимый Атл на время в безопасности. А душевные муки... – Игрок отвернулся. – Они пройдут.
Неужели он вытянул меня сюда для того, чтобы успокаивать? Я не нуждался в утешениях.
– Ты знал о?.. – я запнулся, но он понял.
– Конечно. Правила запрещали мне информировать тебя о случившемся, а, кроме того, я надеялся, что она все-таки передумает. В любом случае, это лишь очередной урок.
Я потер виски. Да, очередной урок. Очередной укор моей совести. Еще одно лицо в моих воспоминаниях.
– До меня доходят тревожные слухи, – внезапно сказал мой Игрок, – поэтому советую тебе не терять бдительность. Вероятно, скоро Белые нанесут очередной удар.
Я пожал плечами.
– Пускай. Буду ждать.
Игрок печально улыбнулся и махнул рукой. Пустыня завертелась в вихре песка, и я снова оказался на площадке возле водопадов.
– Я знаю, – прошелестел напоследок голос Игрока.
* * *
– Что-нибудь еще? – спросил меня хмурый бармен-мулат, недовольный тем, что я пью только кофе, игнорируя более дорогие алкогольные напитки.
– Нет, спасибо, – ответил я. – Может, попозже.
Мулат что-то буркнул себе под нос и отошел. Бар в «Дас Катаратас» пуст, сейчас уже день, и все туристы отправились к водопадам, поэтому я мог спокойно расслабиться наедине со своими тяжелыми мыслями.
Я глотнул уже остывший кофе и глянул в окно, за которым цвел сад. Я прилетел сюда, чтобы догулять свой прерванный отпуск, чтобы побродить в одиночестве по тенистым дорожкам, вдыхая полной грудью аромат тропических цветов. Чтобы найти здесь мир и покой.
Тщетно. Пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу заглушить боль утраты. Сейчас мне суждено видеть сны, в которых прошлое станет настойчиво демонстрировать мне галереи ушедших лиц. Я буду смотреть им в глаза и гадать, что же заставило их поступить именно так, а не иначе. Буду медленно сходить с ума, пытаясь разгадать их тайну.
Но когда-нибудь это пройдет. Я выкарабкаюсь из трясины меланхолии, встану на ноги и, как всегда, пойду дальше. Потому что нет правды в статике, нельзя жить прошлым, упиваясь сладкой болью потерь. Надо идти вперед. Ведь люди так и делают, а я всегда страстно желал стать человеком. Мечтал о том, что когда-нибудь, когда Игра закончится, я смогу отказаться от своих Сил и стать таким, как все они. Жить, как живут они. Любить и ненавидеть, как любят и ненавидят они.
Ирония в том, что многие люди с радостью приняли бы мои Силы, посчитав их благом. А я желал превратиться в обычного человека.
Но пока идет Игра, я останусь Фигурой. Это моя работа, призвание и ответственность. Игрок сказал, что Белые скоро атакуют. Что ж, пусть атакуют. Им не победить, какие бы хитроумные интриги они ни плели, какими бы уловками ни пользовались. Потому что я люблю свое дело. Мне слишком дороги Земля и люди, ее населяющие.
Все относительно. В Южном полушарии сейчас благодатное лето, а в Северном – свирепеют морозы. И хотя вокруг распускались цветы и зеленела листва, я чувствовал, что для меня наступила зима.
Холодная зима очередной жизни...
– Еще кофе, пожалуйста, – сказал я.
Перевод Самуила Маршака.
Перевод Ивана Тхоржевского.
Терра фирма, варзеа, игапо – низкие берега, обрамляющие русло Амазонки и спускающиеся к реке тремя широкими ступенями: верхняя ступень – терра фирма – незатопляемый берег, образованный коренным склоном долины, ниже которого простирается пойма; средняя ступень – варзеа – часть поймы, затопляемая при больших разливах реки; нижняя ступень – игапо – болото, покрывается водой при обычных разливах воды. (Здесь и далее – прим. авт.)
