удивился я.
— Некоторые можно, хотя и с большим трудом, в любом случае, наличие источника нефти себя точно окупит. Нам известно, что часть месторождений продолжала функционировать даже через пятьдесят лет после Катастрофы, вокруг нефтяных скважин сложилось небольшое государство, о котором сейчас нет никаких сведений.
— Допустим, в такой экспедиции есть смысл, — начал я рассуждать. — Но как мы туда доберёмся? Поход на Урал был, можно сказать, лёгкой прогулкой, здесь остались дороги, а у нас имелся вездеход. За Уралом отнюдь не такая густая дорожная сеть, а плотность лесных массивов куда больше. Очень может быть, что мы никуда не доедем.
— Я ведь, кажется, уже сказал, что новые производственные мощности открывают перед нами некоторые возможности, — верховный посмотрел на меня сквозь очки. — Так и вам теперь не будет нужды трястись на вездеходе. Мы расширяем воздушный флот, на очереди три десятка самолётов, в том числе два с дальностью полёта в шестьсот километров. А кроме того, к весне будут готовы восемь дирижаблей. Кроме прочего в наши руки попало оборудование для добычи гелия, что сделает воздушный флот безопаснее. Водород, знаете ли, штука неприятная, мало того, что он горюч и взрывоопасен, так ещё имеет свойство просачиваться через любую оболочку. С гелием подобных проблем нет. Один из дирижаблей перейдёт в ваше распоряжение. Именно на нём вы будете совершать экспедиции.
— Никогда не управлял воздушным судном, — признался я.
— Думаю, Щепкин, раз он такой талантливый, разберётся с эксплуатацией и обслуживанием. Да и Дэн по определению умеет управлять всем, что движется. Техника будет готова в марте, пока занимайтесь своими обязанностями, учите солдат.
— Я готов, — сказал я, думая, что разговор окончен.
— И ещё, думаю, вам стоит это знать. По совету вашего друга мы отправили посольство к чистым. Несколько прилично одетых людей встретились с пограничным дроном и передали ему свои просьбы. Он выслушал их, но ничего не ответил, потребовав убираться с территории. Они проявили настойчивость, рискуя нарваться на выстрел. В итоге машина связалась с центром, после чего потребовала изложить просьбы списком. Список написали здесь же, дрон его сфотографировал и улетел. А послы отправились назад.
— И? Была какая-то реакция?
— Не сразу, только через неделю в ближайшем селе приземлился вертолёт… или не вертолёт, свидетели затрудняются его описать, летательный аппарат. Он доставил несколько огромных ящиков. Внутри были высокоточные приборы, средства связи, компьютеры, медицинское оборудование и лекарства. Многое из этого не только нам недоступно, оно и до Катастрофы не производилось. Чуть позже в другое село доставили два десятка голов скота, скот, понятно, усовершенствованный. Телята, овцы, кролики. Все показывают сумасшедший рост и набор массы, а у овец шерсть растёт почти вдвое быстрее. После этого они сказали, что будут ещё посылки, когда и как — они решат сами, а тревожить пограничных дронов не нужно. Видимо, боги соизволили обратить внимание на людей.
— Это хорошо, — заметил я.
— Что касается Дэна, — добавил верховный. — Когда доставляли первую посылку, два солдата, что её сопровождали, подошли к сельскому голове и сказали такую фразу: «Если Дэн жив, передавайте привет. Мы за него, пусть ему сопутствует удача». Думаю, ему нечего опасаться, руководство, может быть, хочет вернуть боевую единицу, но его коллеги не будут проявлять особое рвение. У меня всё. Можете идти.
Уже на выходе мне дали расписаться в приказах. Согласно первому мне, за удачное проведение операции вручили орден, самый настоящий. Орден назывался Орденом Республики. Он, надо сказать, был единственным в стране. Выглядел, как звезда, в центре которой был плакат с надписью мелкими буквами строк из гимна (который я до сих пор не выучил). Носить полагалось на левой стороне груди. Кроме этого ордена в стране имелась медаль «За храбрость», «За заслуги перед страной», а также куча военных медалей, что чеканились в честь конкретных сражений. У меня одна такая уже была. Вторым приказом мне присваивалось звание лейтенанта отдела внешней разведки. Приказ на награждение был общий, к награде представлялись все участники, даже Трофим.
Через три дня, когда я вернулся в расположение части, мы ужинали у меня дома. Кроме меня присутствовали Дэн, Иван и Ошибка. Последний всех чудовищно удивил. Жена моя каким-то невообразимым способом заставила его одеться. Солдатские штаны и гимнастёрка. Одетый мутант выглядел почти как человек, тощий, бледный, лысый, но человек. Даже огромные глаза не так уж выделяются. Теперь он вертелся на месте и с переменным успехом хлебал борщ из глубокой миски.
— Вот, собственно, и всё, что я хотел вам сообщить, — сказал я, разливая по стаканам водку, не то, чтобы мы хотели напиться, но требовалось обмыть награды и звание.
— Я, кажется, даже догадываюсь, что это были за солдаты, — Дэн, ухмыльнулся и начал расставлять стаканы. — Думаю, через пару лет мне не будет нужды скрываться.
— А что насчёт дирижабля? — спросил я.
— Всё прекрасно, я о таком и мечтать не мог, собирался ходить пешком и сплавляться по рекам. А теперь мне выдали летательный аппарат.
— Ещё не выдали, — заметил Иван. — Как выдадут, я сам первый полезу в его потроха.
— В целом, при наличии полноценного летательного аппарата, мы сможем облететь весь мир, — заметил я. — Пусть не в один рейс, но челночными полётами. Нашли поселения, спустились, разведали, установили контакт, потом вернулись, доложили, получили пригоршню орденов и снова в путь.
Дальнейшие мои рассуждения были прерваны строгим взглядом жены.
— Ну… с перерывом, конечно, надо ведь разобраться с находками, да и дирижабль на ТО ставить. Месяц в рейде, месяц дома. Вытерпишь?
— С трудом, — она улыбнулась.
— Ну, давайте, парни, — я поднял стакан. — Обмоем, дай бог, не последние.
Мы взяли стаканы и чокнулись. Взял даже Ошибка, который вообще не любил резко пахнущие жидкости, но ему тоже причиталась медаль и, надо сказать, вполне заслуженная, в этом рейде он проявил себя отлично. Так, глядишь, окончательно в человека превратится.
Оставалось дождаться весны, а там грядут новые приключения.
— Не представляю, какие тайны мы встретим, — сказал я, закусывая водку огурцом.
— Всё, как везде, — Иван, как всегда, оптимизма не разделял. — Руины, запустение и древние скелеты. И кое-где одичавшие люди с голоду пухнут. Тайны давно рассыпались.
— Да, — с грустью вынужден был признать я. — И сделанного уже не
