Ознакомительная версия.
Но долгий переход сделал свое дело: веки отяжелели и закрыли уставшие от постоянной полутьмы глаза. Первый не знал, сколько спал, просто сон пропал сам собой, глаза открылись, и первое, что он увидел, был его личный охранник — Асымбай.
Тот сидел рядом, замерев как камень, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в глубину пещеры, куда караван должен был пойти после отдыха. В руках телохранитель сжимал свой автомат. Асымбай не пользовался никакими приборами, всецело полагаясь только на свои чувства: они не раз спасали Первого, и он почел за лучшее сейчас не беспокоить своего охранника какими бы то ни было вопросами, посчитав, что придет время и Асымбай сам все расскажет.
Время текло, тянулось, как загустевший мед. Минута шла за минутой, и Первый лежал, не двигаясь, боясь потревожить своего охранника, отвлечь насторожившегося телохранителя. Когда нервы не выдержали и он хотел задать вопрос, Асымбай оторвал свой взгляд от тоннеля.
— К нам гости, господин. Они очень близко, прямо за поворотом…
— Понятно, — сказал Первый и, нащупав свой «аркен», крикнул: — Тревога!
Стрельба началась сразу же с его криком. Из коридора, на который смотрел Асымбай, выскакивали какие-то тени и крушили все подряд. Рвались ручные гранаты, но чаще били длинные очереди. Вскакивавшие спросонья люди падали, засыпая на этот раз вечным сном. Но тем не менее нападавшим уже начали давать отпор, пусть пока хаотично и неорганизованно.
Первый поднял свой любимый «аркен», но его остановил Асымбай.
— Не нужно, господин, мы только привлечем к себе внимание, нужно уходить.
— Ты прав.
Асымбай, согнувшись пополам, вел за собой Бин Лашена, но у выхода путь им преградили взрывы.
— Стоять! — послышался громовой голос северника. — А то урою!
— Бегите, господин, — крикнул охранник и встал во весь рост, поднимая тяжелый автомат «отерн», не очень удачный аналог «корсара», с барахлящей электроникой, намереваясь бежать в противоположную сторону. — Я отвлеку их!
Но он так и не успел сделать ни одного шага или выстрела, а Первый — продвинуться хоть на метр: раздались специфические звуки покидавших гранатомет зарядов: пум, пум, пум.
Асымбая отбросило в сторону — даже в тусклом свете Первый заметил огромное темное пятно на его груди и по-детски недоуменное выражение лица, а потом жуткий взрыв разорвал тело охранника пополам, забрызгав все вокруг кровью.
Чьи-то грубые руки подхватили Первого, отобрали автомат и поволокли пленного именно туда, где он с Асымбаем хотел скрыться.
— Отходим! — крикнул один из тех, что держал его.
Снова послышались взрывы ручных гранат и гулкие выстрелы пулемета, бившего не переставая, заглушая все остальные звуки боя. По голове чем-то сильно ударили, и Первый потерял сознание.
Миха Кемпл, пройдя мимо убитого Глазом часового, снял с него две гранаты, пополнив свой подтаявший боезапас. Туннель, соединявший эти два грота, оказался довольно длинным, но второй, в отличие от предыдущего, хоть и был таким же большим, но далеко не столь красивым.
Картинка на бронестекле слегка подрагивала, но Миха сумел все разглядеть. В гроте, где остановились на ночевку боевики, почти полностью отсутствовали сталактиты и сталагмиты. О том, что они когда-то украшали это место, напоминали лишь своеобразные пеньки-столбы как на полу, так и на потолке да новые, совсем тоненькие сосульки.
«Видимо, это специально оборудованная спальня, — подумал Миха. — Они точно останавливались здесь, и не раз, и даже не два. Если для безопасности обломили все сталактиты, чтобы никого не пришпилило упавшей сосулькой к полу».
Но сталагмиты в достаточном количестве росли возле стен, наполовину обломанные, но достаточно большие, чтобы за ними мог укрыться человек. Кемпл видел только дальнюю часть грота, но сделал логический вывод, что ближняя, невидимая часть ничем не отличается от дальней, чем и решил воспользоваться в своей стремительной атаке на сонных бородачей.
Большинство боевиков уже давно дрыхли без задних ног, освещенные тусклым светом фонаря, потому Кемпл чуть не выстрелил, но увидел, что в их сторону кто-то смотрит. Миха мог поклясться, что смотрящий не видит ровным счетом ничего, поскольку темень здесь была, как в известном месте…
Что нужно было делать, Миха не представлял, он боялся проводить инструктаж по будущей операции, поскольку опасался произвести лишний шум, который в пещерах усиливался многократно, и выдать себя раньше времени. Потому он просто прицелился в этого громилу, который находился рядом с местом, где должен был находиться Первый, и ждал, чтобы в случае чего пристрелить его первым.
Но тот склонился как ни в чем не бывало, ослабив внимание Кемпла. Миха повернулся к своим людям, когда услышал: «Тревога!», и ему не оставалось ничего другого, как скомандовать:
— Вперед!
Началась стрельба, отряд выбежал из туннеля, и Миха заметил, что интуиция его не подвела — обрубки сталактитов висели вдоль всей стены грота. Отряд за своим командиром свернул к правой стене.
— Медведь, Бур, за мной! Остальным удерживать бородачей!
Медведь с пулеметчиком побежали вслед за Кемплом к противоположному выходу, куда уже убежали несколько человек, но среди них не было Первого, это Миха знал абсолютно точно.
Прямо перед их троицей выскочили несколько боевиков: они прятались от смертоносного огня отряда «берсерков», но и тут им не повезло. Короткая очередь Кемпла настигла их прежде, чем они успели осознать, кто перед ними.
Краем глаза Миха заметил того бугая, что смотрел в темноту пещеры, когда Кемпл наблюдал за лагерем, и бросил к проходу гранату. Она взорвалась, приостановив движение убегающих.
Боевики стали приходить в себя, организовывая осмысленную оборону, отступая к противоположной стороне грота, где высились обрубки сталагмитов в два-три ряда, откуда можно было успешно отстреливаться. Добегали далеко не все, но везунчиков становилось все больше, а это было плохо.
В гроте рвались гранаты, бросаемые как с той, так и с другой стороны, и, хотя половина боевиков лежала, не подавая признаков жизни, следовало спешить, поскольку затягивание операции было смерти подобно.
— Перекрой выход, — крикнул Миха и показал рукой, что после взрывов побежит туда.
Медведь согласно кивнул и выпустил серию из пяти гранат, заорав:
— Стоять! А то урою!
Кто-то с огромным автоматом выглянул из-за обломка сталактита. Медведь, еще не успев понять, что к чему, пять раз нажал на курок. Четыре гранаты, ударившись о твердую поверхность, взорвались сразу, а вот последняя — с секундной задержкой.
Ознакомительная версия.
