поставлено слишком многое…Слишком…Рисковать было нельзя!
– И вы забрали ее на Тивит, чтобы оказаться внутри нее…– прошептала пораженно ведьма рядом со мной.
– Верно…– рассмеялось нечто внутри подруги.– Ты всегда была умнее всех своих подруг вместе взятых! Потому-то и осталась в живых…Хотя изначально у меня был план уничтожить вас троих.
– Мы тоже были частью вашего плана?– удивилась колдунья.
– А то! Одной из главных, я бы сказал…Вы сняли печати с междумирья, то, чего мне нельзя было сделать, чтобы не вызвать подозрений. Это раз! И вы дали силу Дворкину, магию, чтобы он смог провести Яну ко всем маякам – это два. Вы – ключевые элементы игры.
– Значит все это время ты сидел внутри нее?– зло проговорил я, цедя каждое слово, не сводя глаз с бывшей подруги.
– Ну, нет…Скорее я наблюдаю за вами, находясь на Тивите глазами Красовской через сложный аркан заклинания. Она для меня, как транслятор. Это было так умилительно, когда ты ее пришел ночью убивать,– рассмеялся Люцифер внутри моей подруги,– прости меня, Яна…Подушка…Полумрак…Придурок, тебя же могли посадить! И тогда все мои старания прошли прахом. Тридцать пять лет работы коту под хвост…Но, что-то мы с вами заболтались, пора открывать два последних маяка и наводить портал,– Красовская кинула быстрый взгляд на часы, показывающие почти полдень.
– Постой!– окликнул я подругу, шагающую к стене крематория, на которой был последний маяк с надписью Митусова "Он жив".– Два вопроса! Последних…
Красовская остановилась на половину дороги и посмотрела на меня. Вдвоем с Агриппиной мы перегораживали ей путь к урнам с прахом.
– Хорошо… Великие знания – великие печали, как говорил кто-то из ваших земных философов. Говори…– он чувствовал себя победителем и мог позволить себе поиграть с нами, как кошка с мышкой. Его план удался! Несколько тысяч лет он мечтал об этом, пока не появился я и не пустил его в наш мир.
– Яна еще жива?– чуть дрогнувшим голосом спросил я, отступая чуть назад и утягивая за собой Агриппину.
– Пока еще да…– кивнул Люцифер.– мне нужно ее тело, чтобы закончить начатое. Она служит моими руками и ногами в этом мире, дает силу для заклинания трансляции. Но, как только я открою шестой портал, она умрет…
– Потому что она и есть седьмой маяк…– понятливо прошептала Агриппина.
– Не буду нахваливать ваш интеллект, Агриппа, лишний раз…– шутливо поклонилась Красовская.– Какой второй вопрос? Поверь, у меня очень мало времени. Это для вас прошло несколько лет, а я ждал этого тысячелетия…
– Почему именно мы с Яной?– уточнил я, пятясь назад и отталкивая за собой Агриппину.
– Признаюсь честно…Ты попался совершенно случайно, а вот Красовская…Она родилась в необходимых числах, связанных с астрологией. если и объяснять, то долго и нудно. Поверь, Дворкин, когда я открою последний маяк, у нас с тобой будет целая вечность об этом поговорить…– Яна рассмеялась неживым, чужим смехом, резанувшим по ушам.
– Не будет…– прошептал я, прикрывая глаза.
– Что?– переспросил дьявол, словно не расслышав, но я уже не обращал на него никакого внимания, громко и четко повторяя про себя один и тот же текст, заученный наизусть несколько дней назад:
– Господи, Боже Великий, Царю безначальный, пошли Архангела Твоего Михаила на помощь рабам твоим Александру, Агриппине и Яне. Защити, Архангеле, нас от всяких врагов, видимых и невидимых. О, Господень Великий Архангеле Михаиле! Демонов сокрушитель, запрети всем врагам, борющимся со мной, и сотвори их яко выцы, и смири их злобные сердца, и сокруши их, яко прах перед лицом ветра. О, Господень Великий Архангеле Михаиле! Шестикрылый первый и Воевода Небесных Сил – Херувимов и Серафимов, буди нам помощник во всех бедах, скорбях, в печалях, в пустыни и на морях тихое пристанище. О, Господень Великий Архангел Михаиле! Избави нас от всякия прелести диявольския , егда услышь нас, грешных, молящихся Тебе, и призывающих имя Твое Святое. Святой Архистратиг Божий Михаил, молниеносным мечом Твоим отжени от мене духа лукавого, искушающего и томящего мя. Аминь!
С последним словом моей молитвы потолок крематория пошел крупными глубокими трещинами. Раздался оглушительный треск и часть его рухнула прямо на пол, подняв облако серой строительной пыли, совсем недалеко от нас с Агриппиной, пораженно замершей рядом со мной, до крови вцепившуюся в мою ладонь. Острые камни посекли мое лицо, руки, но я не сумел закрыть глаза, не захотел, чувствуя, как по коже побежали мурашки, а внутри разгорается что-то благостное, теплое, настоящее, святое… Мне мгновенно стало легче, словно я сбросил с себя тяжелый груз ответственности, переложив его на более могучие плечи.
– Не может быть…– прошептала ошарашенно Яна мужским голосом. Ринулась к ящику с прахом, но не успела. Через разрушенный потолок полился яркий золотистый свет. Стоявшая подле сатаны свита, Вышицкий, Заславский и Бутус ,отчаянно завизжали, едва луч коснулся их кожи, покрывшейся огромными водянистыми волдырями. Их выворачивало наизнанку. Лица становились все больше похожи на ужасные маски, а тела на скрюченные мумии, высохшие под напором этого потока.
– Не-ет!– заорала Красовская, бросившись вперед к ящикам с прахом , рассмотрев в лучах света высокую фигуру с широкими крыльями за спиной, кажется, это был мужчина. Его красивое лицо не выражало никаких эмоций, только меч в руках глухо потрескивал яркими синими молниями. В левой руке у него была полупрозрачная сфера.
– Дворкин…кто это?– пересохшими губами спросила Агриппина, рухнув на пол. склонив голову перед величием Архистратига.
– Это он! Спасибо, Господи!– прошептал я, а потом сфера в руках Архангела Михаила взорвалась. Свет погас. И я потерял сознание.
Харьков 2019
«День третий, плавно переходящий в четвертый.
Воспоминание»
Тело наполнилось головокружительной легкостью. Меня подхватило что-то невесомое, подняло вверх, наполнив сердце каким-то добром и теплотой. Голова закружилась от избытка чувств, и я выпустил из своих рук мокрую от волнения ладонь Агриппины. Я полностью погрузился в ярко желтый свет, наполнивший меня до кончиков волос, окунулся в него, ощутив всю красоту и бесконечность представленного мне волшебства. Это было непохоже ни на что ранее виданное мною в жизни. Какой-то фонтан эмоций, идей и воспоминаний, самым ярким из которых была встреча, случившаяся на третий день наших поисков.
Я снова, будто со стороны, увидел все произошедшее, переосмыслив все в который раз. Пустой балкон, кресло-качалка и чашка остывшего кофе на подоконнике. Сигарета почти дотлела до фильтра, я потянулся за новой, но пачка упала на пол, утянув за собой широкое махровое банное полотенце, постиранное Эльвирой Олеговной еще с утра, но по ее всегдашней привычке еще неубранное
