— Что-то ты уверенный больно, — усомнился Дантист, — и новички тоже… Не боишься, что у твоей машины как у Шамана выйдет?
Хромой пожал плечами — мол, какие сомнения?
— Давайте, мужики, раньше ляжем, раньше кончим, — поощрил гостей Коваль. — Пригоршня, ты первый. А то веселый слишком.
Сталкеры гурьбой двинули от костра к темному зданию, в глубине которого поблескивала светодиодами машина Хромого. Принесли ведра с полотенцами. Пригоршня вымыл руки, обтер и первым шагнул в сарай. Минутой позже вышел с другой стороны, сияя неуместной улыбкой.
— Следующий! — скомандовал Коваль.
Люди по одному входили в дом, топали к светлячкам диодов, нащупывали металлическую плоскость, припечатывали ладони… Постепенно однообразные действия всем надоели, прекратились шутки насчет мытья рук, что, мол, это совсем не больно… вошел — постоял — вышел, вошел — постоял — вышел… Машина помалкивала. Все больше народу оказывалось позади строения, сталкеры озирались да поглаживали оружие — убийца среди оставшихся. Те, кто еще ждал своей очереди, опасливо косились друг на друга… хуже всего пришлось Кирзе — он оказался последним, и когда входил в сарай, над лагерем повисла такая глубокая тишина, что слышно было, как в глубине Зоны за ЧАЭС чешет спину о дерево старый кровосос. Но и Кирза благополучно прошел испытания. Машина Хромого не издала ни звука.
— Ну? — крикнул Дантист. — А теперь как? Еще раз пройти в сарай? Так всю ночь циркулировать будем?
— Пригоршня, давай! — велел Хромой.
Никита щелкнул рубильником, под крышей вспыхнули загодя установленные лампы, охранник на вышке развернул прожектор.
— Поднять руки! — громовым голосом рявкнул Хромой. — Всем смотреть друг на друга!!
Два десятка глоток с шумом выпустили воздух — у всех ладони были черные, перепачканные сажей, которую Хромой добыл в старых кострищах, чтоб вымазать как следует свой детектор. И только руки Дантиста сияли белизной в ярком свете.
Тут же убийца прыгнул в сторону, заорал:
— Не подходить! Завалю!!!
В руке его возникла граната, между бледных пальцев блеснули округлые рубчатые бока. Дантист вырвал кольцо, толпа отшатнулась, Коваль вскинул свой древний кольт… бабахнул выстрел, в белом свете мелькнуло длинное тело Пригоршни. Раненый Дантист взвыл, Никита подхватил гранату и в падении отправил ее по длинной дуге — через забор. Заорали на крышах бойцы Коваля, Стопка с Кирзой перехватили руки Дантиста, из простреленного плеча которого хлестала кровь. Убийца истошно взвыл:
— Не хотел убивать! Он проснулся, я не хоте… Прогремел взрыв, снаружи по бетонной стене заколотили осколки, оглушительно взвыли слепые псы — оказывается, свора успела подобраться совсем близко. Охранник на вышке торопливо развернул прожектор — и пулеметный грохот заглушил все звуки.
Выстрелы смолкли, завывание псов стало затихать, удаляясь. Коваль методично колотил Дантиста рукоятью кольта.
— Погоди, ты ж его так до смерти забьешь, — жалостливо сказал Пригоршня, склоняясь над убийцей. — Ты что, он же еще не сказал, куда хабар спрятал.
Хромому показалось, что Пригоршня что-то поднял и сунул в карман, но в неверном свете он мог и ошибиться.
— Ладно, — согласился Коваль, опуская пистолет. — Я и сам не хочу спешить… Урод!
И он врезал обмякшему Дантисту сапогом.
Пригоршня с Хромым оставили хозяина заниматься делами и побрели в административное здание, там им обещали выдать по матрасу.
— Видишь, как оно вышло, — рассеянно пробормотал Пригоршня, копаясь в кармане, — это Монтеру еще повезло. Если бы Ковать больше на грудь успел принять, так, может, и проканало бы.
— Да нет, как же? Монтер только сегодня сюда… Что ты там ковыряешься?
— А, нет, я ничего. Я говорю, Шаман никогда своих ошибок не признает. Он же видишь как дело повернул: Монтер, дескать, тоже того… одухотворенным стал.
— Инфицирован Черным Сталкером?
— Ну, типа того… Обуян, стало быть. Мол, духи не ошибаются, раз указали на Монтера, то и он в чем-то виноват.
— Да он просто выбирает того, кто легче поддается внушению. Талант, Зона его дери. Экзорцист.
— Я вот помню, было дело, тоже стали шмотки пропадать, и позвали Шамана. Он двоих указат. Ну, то есть не сразу, а по очереди — сперва одного, потом друтого. Тогда без убийства вышло, просто воровали. Так что Шаман назвал, кто виноват, тому морду набили, выгнали и по всей сетке дали рассылку: мол, этот крыса. А потом снова кражи начались… Шаман опять — вот этот! Тут уж и покража нашлась, и все. Конец истории.
— Погоди, как конец? А тот, первый, которого выгнали?
— Да как… Его же ночью выгнали, без снаряги. Он и пропал, никто после не видел. Так что, хотя он, может, и не виноват, однако и предъяву Шаману некому выставить.
— Ну и порядки здесь… — покачал головой Хромой.
— А ты думал! Я же сразу сказал: народ простой, грубый.
Они помолчали.
— А я новый анекдот придумал, — сообщил Хромой. — Сталкер Петров помылся, и, когда три слоя грязи с него сошли, он опять стал пулепробиваемый. Как?
Никита покрутил головой, устало потер лицо.
— Вот у тебя шутки, как у Химика все равно, — поведал он. — Такие же мутантские, нормальному человеку ни разу не смешно. Ты лучше скажи, что за книжечку ты нам показывал? Что за теория такая?
— А тут как раз никаких шуток, в книге вся теория этого детектора описана. Почитай, это интересно.
— Да я в чтении-то не очень… — протянул Пригоршня, но книжку взял и поднес поближе к свету. Развернул самодельный переплет и прочел: Джек Лондон. «Великий кудесник»…
