– Может, на озере кто? – предположил Квасневский, и тут же в подтверждение его слов захрипела включенная на прием рация.
– Кто-нибудь, ответьте Леману!..
– Але, Леман, это я – Квасневский!
– Привет, Феликс! – обрадовался Леман. – Ты где?
– Я на точке высадки.
– О! Это кстати! Я иду на одном моторе, и топливо подтекает! Подожди меня – я сейчас подгребу!
– Жду, – отозвался Квасневский.
Вскоре послышался звук завывающего двигателя, и у противоположного берега озера показался скутер. Приметив, где стоят свои, рулевой направил его прямо к судну Квасневского.
По мере того как Леман приближался, стало видно, как низко сидит на воде его скутер. Единственный работавший двигатель странно подвывал, второй молчал.
Леман сбросил газ, и двигатель сразу заглох, словно подавился, скутер ткнулся в берег.
– Что случилось-то? – спросил Квасневский, спрыгнув на берег и подойдя к судну коллеги. Леман перебрался через борт и вышел на сушу, чтобы посмотреть на повреждения корпуса.
– Пулемет, будь он неладен… Первый раз такое – чтобы из форта обстреливали…
Подошли и стали рядом Джуз с Ранкером, а Квасневский, из любопытства, заглянул под кожух мотора. Бронебойная пуля пробила двигатель насквозь.
Леман был весь в масле.
– Не, ну никогда же не было… – то и дело повторял он. Присев на корточки, он сунул палец в пробоину в борту скутера. Затем вытащил палец и понюхал. – Вот, было полбака горючего, теперь там только вода.
Квасневский не поленился проверить второй борт и сообщил:
– Здесь порядок.
– Сколько всего дырок-то? – спросил Ранкер.
– Четыре, – ответил Леман. – И главное, ни с того ни с сего. Сижу рулю, и вдруг фонтаны воды впереди. Потом сзади и, наконец, прямо по мне… Левый движок как поперхнулся и маслом меня уделал.
– Может, ты их чем спровоцировал?
– Как Петер? – грустно улыбнулся Леман.
– А как провоцировал Петер? – тут же поинтересовался Джуз.
– Он голый зад показывал.
– И что?
– Ему свои сказали, чтобы прекратил. Зачем солдат лишний раз дразнить.
– В любом случае надо предупредить наших, – сказал Квасневский. – Чтобы зигзаг какой-нибудь изображали. – Взявшись за рацию, он связался с лагерем. – Але, Дрозд, это Квасневский. Мы тут скутер Лемана на буксир хотим взять, так что скоро нас не ждите.
– А что со скутером?
– Лемана обстреляли с четвертого опорного. Четыре попадания. Не знаю, с чего это солдаты начали выкидывать такие фокусы, но предупредить всех надо.
– Понял тебя, Квасневский. Буксируйте. Ждем.
Квасневский выключил рацию и сказал:
– Ну, на твое счастье, буксировать эту телегу нам разрешили. Ищи кусок троса.
– Страховочный линь сгодится?
– Сгодится. Мы его втрое скрутим, и сгодится.
Квасневский и Леман быстро сцепили оба скутера, а затем погрузились на исправное судно.
– Поехали, – сказал Квасневский и запустил двигатели. Его скутер мелко затрясся, вытягивая из воды полузатопленного собрата, а потом стал медленно разгоняться.
К лагерю они прибыли уже в темноте. Возле длинного дощатого причала стояло не менее тридцати скутеров, и большая их часть была Квасневскому незнакома.
– Ты смотри, сколько гостей понаехало, – сказал он. Затем они с Леманом стали привязывать к причалу подбитое судно, чтобы за ночь оно не опустилось на дно.
Джуз и Ранкер попрощались с рулевыми и по мосткам пошли к берегу.
У выхода с причала стояли двое часовых.
– Чего это так обложили-то? – спросил у них Джуз.
– Так съезд у нас. Вы разве не знали? Большие люди собрали всех командиров с междуречья, – похвастался осведомленностью один из часовых.
– И чего тут охранять, – пожал плечами Джуз, когда они с Ранкером шли по тропинке к лагерю. – Территория тут не правительственная, поэтому не вижу причин волноваться.
– Ну, солдат сюда, конечно, не пошлют и штурмовики не натравят, но есть еще СБ – служба безопасности. Вот они не обязаны соблюдать никаких границ.
По территории лагеря, словно в день рождения генерала Тильзера, шлялось много народу. Пьяных не было – в будни пить запрещалось, однако не всем. Стоявшие возле палатки команданте гости были немного навеселе. Время от времени мимо них проходил повар команданте Ферро с подносом в руках. Чуть дальше, возле стендов со свежими газетами, стояли несколько бойцов и спорили о том, как скоро начнется настоящее наступление. То, что оно непременно начнется, знали все, но о сроках каждый имел собственное представление.
– Я полагаю, – говорил один из них, бородатый, – что ударить нужно в сезон дождей. Когда сыро, солдаты теряют хватку…
– Нет, ты не прав. Ночью нужно. Сделать катапульту, я такую в цирке видел, в Свазиленде, и р-раз – перелетать через мины.
– Это ты глупость говоришь, – возразил бородатый. – Здесь тебе не цирк…
Когда Джуз и Ранкер пришли в свою палатку, остальные восемь их соседей, по случаю совещания у Ферро, бездельничали. Один слушал радио, еще трое просто спали. Четверо резались в карты, проигрывая только вчера полученное жалованье.
– Эй, Хельмут! Не жалко проигрывать вторую подряд получку? – спросил Ранкер, вешая на гвоздь в столбе свой автомат. – Прошлый месяц ты собирал окурки и мылся без мыла.
– А наплевать, – ответил Хельмут, отчаянно шлепая картами по куску фанеры, который заменял стол. – Скоро начнется наступление, мы захватим власть и сразу отменим деньги. Эти бумажки никому не будут нужны, так к чему их копить? А так я хоть удовольствие получу…
– Думаешь, деньги отменят? – спросил боец, который слушал передачу коммерческого радио.
– Не думаю, а знаю. Это генерал Тильзер писал во втором томе собрания сочинений.
– Это он про будущее писал. Мы к тому времени уже состаримся, если, конечно, переживем эту войну.
– Все равно их отменят, – стоял на своем Хельмут. Ему сдали карты, и это была худшая сдача за всю неделю. Он швырнул их на стол, чем вызвал смех других игроков.
– Говорят, четвертый опорный собираются захватить каким-то обманом, – важно сообщил Джуз. – А обман – это уже из области, так сказать, этики.
– А пошел ты в задницу со своей этикой! – воскликнул Хельмут, который снова проиграл. – Все, что хорошо для революции, – этично. А ты, Баджо! – Хельмут ткнул пальцем в самого везучего игрока. – Ты сволочь и стяжатель! Когда мы победим, я сдам тебя в руки революционной полиции. Получишь, сволочь, по заслугам.
