«Смеху-то будет, – подумал Кай, – если мы паче чаяния хватанем неисправную машину».
Однако, не успев рассмеяться, он вспомнил, с кем имеет дело, и отогнал эту мысль. В германских ВВС неисправная машина должна находиться в ремонтном подразделении, но никак не в строю подготовленных к вылету самолетов, которые остается только снарядить и заправить!
– О-о, – зашевелился Больт, выходя из спячки, – нашли. Какой брать будем?
Кай переключил управление на себя и отдал штурвал, заходя на снижение. По азимуту до цели оставалось меньше ста километров.
– Брать будем первый попавшийся, – сказал он, – и быстро. Смотри, там стоит батарея 88-миллиметровок: если по нас засадят пару снарядов, грохот будет такой, что сам папа в Риме подскочит. Когда подойдем, возьмешь управление на себя, у тебя уже хорошо получается.
Больт представил себе понтифика, взлетающего на постели, и коротко хохотнул. «Дельта» стремительно теряла высоту, приближаясь к спящему аэродрому. На экране промелькнули поднятые на караульных вышках прожекторы и несколько фигур часовых в шинелях. На штыках маузеровских винтовок блеснул тусклый отсвет фонарей; Кай повернул штурвал, заставляя машину накрениться. Истребитель промчался в нескольких метрах от земли и почти остановился. Больт посмотрел на Кая, взял управление на себя и медленно повел машину к рядам пикировщиков. Кай тем временем выдвинул скрытую в пульте панель управления манипуляторами. В нижней секции левого экрана выделился отдельный черный экранчик, на котором появилось условное перекрестье прицела захвата.
Больт молча подвел «Дельту» к правому для него «Юнкерсу» и медленно отдал от себя штурвал.
– Еще ниже, – сказал Кай, – черт, на планете это так сложно. Правее. Ниже… вот. Теперь вперед на два метра, а то мы сломаем ему киль.
Гибкие многосуставчатые «лапы» мягко сомкнулись вокруг фюзеляжа самолета – передняя пара за радиатором, вторая за крылом. Кай посмотрел на свой экран и махнул рукой. «Дельта» рванула вверх. Экран сканера продолжал вести свою цель, и они хорошо видели, что происходило на аэродроме: часовые вдруг забегали, замахали руками, один, сорвав с плеча винтовку, принялся палить в быстро исчезающий в черном небе силуэт «Юнкерса». Для них вознесение грешного пикировщика на небеса выгледело шокирующе жутко – самолет, до того спокойно стоявший в ряду своих собратьев, вдруг начал вертикально подниматься и за несколько секунд пропал из виду, унесенный нечистой силой.
– Мы его там не искалечим? – поинтересовался Больт.
– Уже искалечили, – спокойно ответил Кай. – Смяли антенну. Но она тебе не понадобится, ты будешь держать со мной связь через скафандр. Поднимайся на двадцать тысяч, ориентируйся на курс возвращения.
– А пропеллер?
– Я что, похож на идиота? – возмутился Кай. – Я выпустил переднюю пару намного ниже задней, так что он сейчас висит у нас носом вниз. Если бы мы раздавили пропеллер, то какой бы черт нам его менял?
Больт почти повизгивал от нетерпения. Едва Кай опустил их добычу на луг и посадил рядышком «Дельту», как он кубарем выкатился из люка и побежал к «Юнкерсу». Улыбаясь, Кай включил внешний свет. Луг залило голубоватое сияние скрытых в броне прожекторов. Кай выбрался из рубки и подошел к пикировщику.
Он был красив хищной красотой грифа. Самолет был окрашен в «сетчатый» серо-зеленый камуфляж, брюхо было светло-серым, а оконечности крыльев снизу покрыты ярко-желтой краской. Пустотелый поводок антенны, торчавший из кабины за бронеспинкой пилотского сиденья, был смят, как и ожидалось. Толку от него теперь не было; вместе с ним была разорвана и проволочная антенна, которая должна была тянуться к передней кромке киля.
– Интересно, – хмыкнул Больт, взбираясь на левое крыло, – пулеметы воздушного стрелка заряжены.
Он рывком сдвинул фонарь пилотской кабины, скользнул внутрь тесного кокпита и наклонился над приборным щитком. Кай услышал пару щелчков. В левом крыле «штуки» бледно впыхнула посадочная фара.
– Электрооборудование в норме, – довольно сообщил Больт. – Попробуем пустить движок?
– Попробуй, – улыбнулся Кай, – если что, потом подкачаем пневмосистему моим компрессором. Ты только тормоза проверь, а то укатишься к чертям в долину.
Больт весело отмахнулся и вновь склонился над приборами. Через несколько секунд двигатель вдруг ожил, чихнул и огласил окрестности яростным сытым ревом. Кай заглянул под крылья в поисках возможных течей гликоля из системы охлаждения, но ничего не обнаружил, хотя по множеству причин уже определил, что машина им попалась испытанная и побывавшая в боях. Больт оглушительно прогазовал и выключил мотор.
– Все в порядке, – сказал он, вылезая на крыло. – Заведется, куда он денется. Похоже, он почти подготовлен к вылету. Но ты знаешь, бензина совсем нет, в баках что-то еле плещется.
Кай поскреб голову.
– Ну, я думаю, мы сможем что-то придумать. В Тулоне авиабензин должен быть обязательно, там полно самолетов морской авиации.
На рев из дома вылезла Валерия; Лок наблюдал за происходящим из своего окна на втором этаже, попыхивая сигаретой. Женщина зябко куталась в летнее пальто и щурилась от яркого света прожекторов.
– Удивительно, – произнесла она, скептически осматривая бомбардировщик, – и эта железяка может летать?
– Эти железяки разбомбили пол-Европы! – запальчиво выкрикнул Больт.
Валерия поморщилась. В воздухе все еще плавал едкий выхлоп, сплюнутый закопченными патрубками выпуска. Кай наслаждался давно знакомым ему ароматом, но Валерии, конечно же, он понравиться не мог. Она демонстративно чихнула, потерла глаза и повернулась к дворцу:
– Спокойной ночи, джентльмены. Будьте любезны не заводить это зеленое чудовище хотя бы до утра. Мы все очень устали.
В окне мелькнул огонек сигареты: Лок одобрительно помахал рукой и скрылся в глубине комнаты. Больт вздохнул:
– Ну что, пора и выпить?
– Задвинь на место фонарь, – посоветовал Кай, – не ровен час, воры залезут, сопрут у тебя ручку вместе педалями – как летать будешь?
Дождавшись, когда Больт спрыгнет с гладкого алюминия крыла, Кай нащупал в кармане транскодер. Источаемое «Дельтой» сияние погасло, а сама она слова бы растаяла в воздухе.
– Вообще-то говоря, – недовольно пробурча Кай, – мне не нравится хранить старую кобылу на открытом воздухе. Режим маскировки сжирает чертову прорву энергии. Я предпочел бы, чтоб она стояла в нашем итальянском гнезде.
– Тебе здесь не нравится?
– Да, Гюнтер, мне здесь действительно не нравится. Ну не люблю я все эти горы. Не люблю и не могу с собой ничего сделать.
