— Джуте, — кивнул Кархард одному из преданных командос. — Обыщи её…
— Вы не имеете права, я женщина! — воскликнула Элеонора, однако Джуте её не послушал и, передав автомат товарищу, с удовольствием схватился за крепкое тело.
Зная заранее, чем это может кончиться, Ламберт прикрыл глаза и не видел того момента, когда Джуте оторвался от пола и, пролетев несколько метров, врезался в оконную раму. Он непременно выбил бы её, но помешала крепкая решётка.
— Зашибла… — произнёс кто-то, когда бездыханное тело Джутса свалилось с подоконника на пол.
— Как она это сделала? — спросил поражённый Кархард, невольно проникаясь к Элеоноре солдатской симпатией. — Унесите его…
Опечаленные командос вынесли на руках своего товарища, окинув лейтенанта Файвер недобрыми взглядами.
Когда их шаги стихли в коридоре, Кархард откашлялся и произнёс:
— Хорошо, мисс, я предоставлю вам женщину. Пусть она вас обыскивает. Эй, кто-нибудь, позовите капрала Поллер!
— Только не эту старую лесбиянку! — заупрямилась Элеонора, однако майор тут же её осадил:
— Мне негде взять для вас новую лесбиянку, мисс, поэтому довольствуйтесь тем, что есть. Иначе вас обыщут мужчины, и я не гарантирую, что они будут достаточно корректны… А вы, господа, пожалуйте к стене. Вас тоже необходимо обыскать.
Ник и его люди послушно встали на указанное место и, подняв руки, позволили провести обыск. При этом у Ламберта изъяли карандаш, а у Лавая какие-то завядшие цветочки.
У Милоша и Корна карманы оказались пустыми, хотя Ник точно помнил, что Майк не расставался со своим барракудским ножом.
«Наверное, потерял, — решил он, — или оставил в машине».
Скоро привели капрала Поллер, действительно немолодую даму-янычарку, с седыми волосами, закрашенными каштановым колером.
Когда Кархард пояснил, что от неё требуется, у Поллер заблестели глаза, а тонкие ноздри затрепетали. Тем не менее она скорее с нежностью, чем с вожделением, обыскала недовольную Элеонору и, когда процедура была окончена, с видимым трудом подавила вздох сожаления.
После обыска всем пятерым надели наручники и вывели на улицу.
К этому времени солнце поднялось выше, и стали отчётливее видны все три периметра охранного ограждения.
Проследив взгляд Ламберта, Кархард усмехнулся и, подойдя к пленнику, сказал:
— Неприятно попадать в ловушку, когда до цели рукой подать. Не правда ли, приятель?
— Правда, — согласился Ник, шагая за двумя автоматчиками, указывавшими дорогу. Он очень надеялся, что прямо сейчас их расстреливать не станут и у него будет время обдумать своё незавидное положение.
— Кстати, по-моему, на тебе ремонтный комбинезон, — не отставая от рослого пленника, заметил Кархард. Пятьсот десятый остался в здании, и у майора появилась возможность удовлетворить своё личное любопытство, не боясь показаться начальству недостаточно серьёзным.
— Не было подходящего размера, вот и взял то, что было.
— Это точно — ты здоровый, — усмехнулся Кархард. — А как же ты в консервную банку влез — ту, что мы нашли на болоте, да ещё с этими парнями?
— Пока добирались, до смерти измучились, — с грустной улыбкой признался Ламберт.
— А девайс у вас откуда?
— Здесь прибился.
— Сам прибился? — не поверил Кархард.
— Почти! — ответил Ник, пытаясь перекричать гул подлетевшего гиббера. Машина села неподалёку, но пленников повели в другую сторону.
Прогулка длилась довольно долго и закончилась для примарских шпионов и примкнувших к ним Лавая и лейтенанта Файвер в бетонном боксе с мощной бронированной дверью. От наручников их освободили, и пленники получили возможность отдохнуть, сидя на полу.
— Позже мы принесём вам матрацы, — перед уходом пообещал Кархард, — однако скажу вам честно, ребята, пара дней допросов — и в расход. За вами шпионаж и убийство офицеров УРУ. Это я к тому, что никакого плена быть не может…
— Ну, какие будут соображения? — негромко спросил Ник, когда они остались в боксе одни.
— Я люблю тебя! — сразу сказала Элеонора, приникая к плечу Ламберта.
— Это, конечно, важно, — угрюмо произнёс тот, — но нам следует поискать какой-то выход.
— Какой выход, ведь здесь повсюду только камень, — возразил Лавай. — К тому же у нас нет никакого оружия…
— Майк, — обратился Ламберт к Корну. — Помнится, ты не расставался с ножом, но при обыске его не нашли…
Лейтенант молча показал нож.
— Но как?! — удивился Милош и осторожно дотронулся до блестящего лезвия, словно сомневаясь в его реальности.
— Это просто, — ответил Корн. — Когда ищут в ногах, нож — за поясом. Когда ищут за поясом — нож в рукаве. И так далее… — Майк поднялся с пола, прошёлся по боксу и, остановившись возле стальной двери, внимательно осмотрел её петли. — Мне кажется, есть способ выбить эту дверь и выбраться отсюда, но это не решит наших проблем — снаружи караульные, да ещё охранные периметры…
— Если бы среди вас были пилоты… — задумчиво произнесла Элеонора.
— Вообще-то я — пилот, крошка, — признался Ник.
— Правда? — Девушка на минуту отстранилась, словно оценивая Ламберта по-новому. — Ну, тогда нужно только обойти эти боксы и проникнуть на территорию взлётно-посадочных полос. Там стоит много разных судов.
— Эта территория серьёзно охраняется, крошка. Даже если мы перебьём на входе охрану, преодолеть ограждение без секретного ключа нам не удастся.
— Мне будет достаточно ПИ-тестера.
— Ты хочешь сказать, что можно одолеть кодовый замок без персонального ключа с помощью какого-то тестера? — поднимаясь с пола, спросил Милош.
— Но я ведь квантовый механик. С помощью специального оборудования я могу найти трех — и даже четырехдневные следы электромагнитной активности. А что касается замков, ключи в них вставляют каждый час, если не чаще. Тут достаточно даже ПИ-тестера, если знать, как им воспользоваться.
— И ты сделаешь это, крошка?! — восторженно произнёс Ник.
— Да, если ты поклянёшься любить меня вечно.
— Клянусь! — тотчас пообещал майор. — Стив, Майк и Лавай будут свидетелями!
— Отлично, — отозвался Милош, выводя на стене какую-то надпись кусочком красной глины. — Это уже похоже на настоящую свадьбу.
— И правда, — счастливо заулыбалась Элеонора.
— Что это ты написал? — спросил Корн, незаметно подойдя к Милошу.
— То, что хотел написать всю свою жизнь: «Салливан — дурак», — ответил Милош.
— Кто такой Салливан? — поинтересовался Лавай.
— Парень из нашего двора. Он был очень здоровый и рыжий. И лупцевал меня почём зря… Несколько лет своего детства я потратил на ненависть и желание поскорее вырасти, чтобы отделать Салливана, но, когда я вырос, оказалось, что это не имеет смысла. К тому же Салли попал на фронт и через полгода сгорел в атмосфере Гельера вместе с тремя тысячами набитых в карго десантников…
