— Парень из нашего двора. Он был очень здоровый и рыжий. И лупцевал меня почём зря… Несколько лет своего детства я потратил на ненависть и желание поскорее вырасти, чтобы отделать Салливана, но, когда я вырос, оказалось, что это не имеет смысла. К тому же Салли попал на фронт и через полгода сгорел в атмосфере Гельера вместе с тремя тысячами набитых в карго десантников…
— Значит, ты давно отмщен, — серьёзно заметил Лавай.
— Если бы так, парень. — Милош покачал головой. — Салли погиб, но обида-то осталась. Вот я и решил: если уж мне предстоит завтра или даже сегодня умереть, написать на стене «Салливан — дурак», имея в виду не рыжего Салли, а всю неправду и несправедливость.
— Вот так — одним ударом пригвоздил к стене всю неправду и несправедливость, — невесело усмехнулся Корн. — Добавь уж тогда и задержки с выплатой жалованья…
— Что с дверью, Майк? — напомнил Ламберт.
— Нужно требовать исполнения последнего желания. Они просто обязаны принести нам воды и какой-нибудь еды. Ну и помыться-побриться…
— Это ты здорово придумал, — сказал Милош. — Насчёт помыться перед всеми этими неприятностями.
— Ты ударишь ножом парня с едой, который войдёт сюда? — попытался угадать Ник. Такой замысел не показался ему очень умным.
— Нет, из еды мы сделаем бомбу.
— Бомбу?! — в один голос переспросили Ник и Милош. Лавай лишь переводил взгляд с одного на другого, не поспевая за разговором.
— Я ещё не понял всех тонкостей, но все равно — действуй, — дал своё командирское добро Ламберт.
Корн сейчас же постучал в железную дверь и крикнул: «Эй, служба!»
Как ни странно, её тотчас открыли, но, как и следовало ожидать, первыми заглянули в бокс стволы автоматов. Ник насчитал их не менее десяти штук.
— Чего надо? — спросил неприветливый голос, и Ламберт узнал одного из командос, который выносил своего товарища, зашибленного Элеонорой. От этого милости ждать не приходилось.
— Нам скоро помирать, дружище, — издалека начал Корн.
— Тут уж не сомневайтесь, — оскалился командос. — Ждём не дождёмся.
— Значит, нам положено последнее желание.
— Правда? А я думал, у вас с желаниями никаких проблем, — посмотрев на Элеонору, сказал солдат.
— Я насчёт покушать, вымыться и побриться.
— Да? А сортир химический тебе не притащить?
— Эй, сынок, — вмешался Ник. Поднявшись во весь свой немалый рост, он шагнул к двери. Стволы автоматов моментально повернулись в его сторону, но майор лишь грустно улыбнулся: — Кархард не одобрит вашего поведения, ребята, если вы откажете приговорённым людям в последней просьбе.
— Ладно, — согласился самый непримиримый, решив видимо, что нет нужды издеваться над теми, на ком ещё можно будет отыграться. — Сообщу Кархарду и доставлю вам всё необходимое. Чего жрать-то будете?
— Я ем то же, что и он, — быстро сказал Ник, указывая на Майка.
— И я тоже, — поднял руку Милош.
— Много-много рапсового или олиевого масла, — начал объяснять Корн, — пищевой фосфатный уксус и отдельно фрукты — виноград, потоссы или груши.
— И это можно жрать? — недоверчиво спросил урайский солдат.
— Запросто, — уверил его Ник.
— Да, мы это любим! — выкрикнул сзади Милош.
— А я бы лучше съел… — попытался подать голос Лавай, но тут же поперхнулся, получив короткий тычок от капитана Милоша.
— И ещё воды в большой пластиковой фляге, бритвенные лезвия и очень хотелось бы освежиться обычным солдатским спреем, тем, что вам обычно выдают — «Фиалка», «Ле френо» или «Мы победим».
— Это не вы, а мы победим!
— Как скажешь, приятель, главное — принеси нам сбрызнуться.
— Ладно — сбрызнитесь, — неопределённо пообещал ураец. Дверь с грохотом закрылась, лязгнув полудюжиной стальных запоров.
Когда в боксе воцарилась тишина, Ник шёпотом спросил:
— Как могут взрываться груши, Майк?
— Никак не могут. Фрукты я заказал для прикрытия.
— А если они захотят посмотреть, как мы будем есть?
— Не думаю, — после небольшой паузы ответил Корн, и Ламберту показалось, что он сказал это не слишком уверенно.
Ожидание было тягостным. О пленниках все будто забыли, и это оказалось не менее неприятным, чем обещанные допросы.
Милош выражал себя в настенных граффити, но, когда закончилась глина, ему пришлось сесть на холодный пол и предаться скуке.
Наконец, по прошествии полутора часов засовы заскрипели и в сумрачный бокс ударил яркий свет патрульного фонаря.
— Не спите ещё? — спросил тот же парень, правда, теперь в его голосе больше не было вызывающей враждебности. — Поднимайтесь с пола, мы принесли все, что вы заказывали, и даже больше.
После этих слов в помещение стали заходить солдаты, затаскивая гостинцы.
Тут была и вода в прозрачных канистрах, и мыло, и шампунь. Спреи трех видов, электрическая бритва на батарейках, рапсовое масло, фосфатный уксус, сахар, галеты и фрукты — немного подвядшие, но довольно крупные потоссы.
В довершение этого изобилия в бокс был торжественно внесён компактный туалет, который установили в углу за колонной.
— Ну вот, попользуйтесь в последний раз, — произнёс урайский командос, затем вся его команда покинула бокс.
Когда охранники ушли, пленники ещё несколько минут молча смотрели на все эти символы доброй воли и не знали, с чего начать.
— Пожалуй, я пойду отолью с комфортом, — первым опомнился Милош, однако Корн мгновенно преградил ему дорогу:
— Отольёшь на стену.
— Почему? — удивился Стив.
— Потому что химикаты-утилизаторы — наш стратегический резерв.
— Ты же говорил — бомба из еды.
— Да, но я же не знал, что эти… притащат нам целый сортир.
— Короче, Майк, что есть-то можно? — спросил Ник, который уже порядком проголодался.
— Можете взять немного масла, все галеты, сахар и фрукты. Фосфатный уксус не трогать. В воде я вас не ограничиваю, и даже наоборот — мне нужна пустая канистра.
Майк подошёл к одной из ёмкостей и, любовно её погладив, произнёс:
— Двадцать литров, из сверхпрочного пластика — мечта, а не оболочка…
Пока остальные члены группы наскоро поедали галеты, запивая их подслащённой водой, лейтенант Корн, ничего не замечая, трудился над собственным проектом.
Первым делом он опустошил одну из канистр, вылив воду в небольшую щель в углу помещения, затем принялся составлять пропорции будущей бомбы, добавляя в канистру поочерёдно то уксус, то рапсовое масло. Наконец удостоверившись, что количество и соотношения верны, Майк закрутил крышку и принялся энергично встряхивать ёмкость.
