— ...То ли под ним, то ли над ним,— закончил курьер.— Они выломали кусок в переборке, а за ней оказалась пустота. Отряд Обращенных ушел туда... Удалось узнать...
— Нуда,— произнес Акил,— то ли справа от тоннеля, а может быть, и слева. Рогатый череп Илдыза! Магистр Ихил, что это еще за новости? Что за резервная галерея?
Начальник основного транспортного отсека мотнул головой, в глазах его плавало недоумение:
— В самом деле, узнаю только сейчас... Все было рассчитано верно. От ствола большого транспортного до дверей Центрального поста по нынешнему раскладу им прорываться не меньше трех часов, даже если пренебречь их возможными потерями и представить, что они неуязвимы.
— Ты о чем мне сейчас говоришь?! — воскликнул Акил и шагнул к Ихилу, оказавшись с ним лицом к лицу.— Ты вот о чем мне сейчас говоришь? Чем ты собрался пренебречь?! Я спрашиваю тебя о резервной галерее и о том, откуда она вообще взялась! А еще о том, почему тебе все это неизвестно... я же вижу по твоему лицу! Вот что, магистр Ихил. Отвечай мне внятно: ты ЗНАЛ о существовании галереи, по которой сейчас должны идти люди Каллиеры?
— Нет,— угрюмо ответил тот.— Я дал тебе все сведения, которыми владею. Ума не приложу, как такое могло произойти.
— Значит, альд Каллиера знает больше тебя о планировке отсеков, галерей и других помещений при Академии? — спросил Акил и жестко сцепил челюсти, так что на скулах заиграли каменные желваки.
— Нет! — качнул головой Ихил.— Ему не может быть известно больше! Он попал в Академию позже меня, он занимает менее значительный пост, и не в Центре, а на периферии, на Уровне Арламдора. В конце концов, кому, как не мне, знать о тоннелях и шахтах тайных и явных!
— Ну вот видишь, ты сам все сказал,— со скрытой угрозой проговорил Акил и откинул со лба длинные рыжеватые волосы,— и сказал верно. Кому, как не тебе...
-Я...
— Подожди. У нас нет времени, но все-таки порассуждаем. Кому известно больше остальных о... Ну ты понял.
— Центральному посту, понятно,— с неохотой ответил магистр Ихил.— Первому оператору Эдеру, конечно. Алькасоолу, как главе Обращенных. Ингеру, который продолжает сражаться в сотне шагов от нас и до сих пор не взят!..— добавил он, и глаза его блеснули.— Очень много знали те, кто погиб в двадцать первом шлюзе в памятной нам всем битве. Но их нет. Тем не менее... -Что?
— Продвижение Обращенных по этой злополучной галерее, о которой мы и сейчас имеем очень слабое представление, может означать только одно,— сказал Ихил.
— Что же?
— Что в отряде Каллиеры есть кто-то более осведомленный, чем он сам.
— Это ж самому глупому демону ясно! Кто именно? Магистр Ихил нервно повел плечами:
— Ну... тут можно только гадать. Все наиболее высокопоставленные лица Академии должны быть здесь. Кто-то блокирован в своих отсеках и думает о продолжении сопротивления или капитуляции. Кто-то уже убит. На территориях мало иерархов Обращенных, да еще таких, чтоб были выше альда Каллиеры. Тем более что если я сам не знаю — то кто же?..
— Во имя Леннара! — машинально воскликнул многоустый Акил, стискивая мощные кулаки и поднося их к лицу, так что под одеждой его выпукло и зримо прокатились бугры мощных мышц.— Ничего! Скоро все будет ясно, как глаза ребенка!
При имени бывшего вождя Обращенных бледный магистр Ихил вздрогнул и отвернулся.
Гареггин Исо от дверей Центрального поста подал сигнал, что вышибной заряд уложен и подготовлен к взрыву. Акил и его люди тотчас же нырнули в нишу, за которой находилась дверь так называемой реабилитационной камеры, мощная, звукоизолирующая, герметичная. Но даже тут был слышен глухой рев взрыва, а пол под ногами содрогнулся, и зазвенели у стены какие-то пробирки, расставленные в длинные полупрозрачные ящики...
Недаром эрм Кериак-Йол, отвечавший за оружейные терминалы Академии, так противился применению взрывчатки в качестве вышибного заряда для атаки Центрального поста. Последствия взрыва в самом деле были впечатляющими: взрывная волна прокатилась по вспомогательному медицинскому отсеку, сокрушив на своем пути решительно все, разбив внутреннюю переборку и разнеся всю аппаратуру. Мощные вентиляционные трубы с идущими вдоль них кабелями, спускающиеся с потолочного перекрытия зала, были сорваны и разве что не завязаны узлом. Те из гареггинов, кто самонадеянно остался в зале и из предосторожности лишь отдалился на безопасное (по их разумению) расстояние, в большинстве своем пожалели. То есть пожалели те, кто выжил, тогда как, например, молодому гареггину Иоару, участвовавшему в переноске взрывчатки, снесло голову, а несколько его чуть более счастливых собратьев оглохли. В иной ситуации рыжеволосый вождь сардонаров был бы взбешен таким нерациональным расходованием ценного человеческого материала, все-таки создать, подготовить и выучить гареггина — это сложный и трудоемкий процесс. Но сейчас любая цена не казалась запредельной, потому что на кону стояло обладание Центральным постом Корабля и — всем миром. «Вы идете на приступ последней твердыни мира,— в свойственной ему высокопарной манере сказал соправитель Грендам, оставшийся единолично править Горном и Ганахидой,— не посрамите же своей чести!»
Дым, поваливший во все стороны, рассеивался. Из ниш, из боковых тупиковых галереек и из смежных помещений хлынули гареггины.
Вышел и Акил в сопровождении Ноэля и магистра Ихила.
Двери Центрального поста были разворочены. Правая створка вырвана из направляющих желобов и брошена на переходный мостик. В образовавшемся проеме возникла фигура человека, держащегося за голову и явно не видящего ничего перед собой. Человек сделал несколько неверных шагов и, споткнувшись о какую-то бесформенную конструкцию, казалось бы сплошь состоящую из гнутых металлических прутьев, упал. Видевший все это Акил воскликнул:
— Надеюсь, это не омм-Алькасоол! Нам с ним еще есть что обсудить. Условия капитуляции, например.
И резким движением руки Акил бросил гареггинов в Центральный пост. Первым ворвался туда великий и ужасный Ноэль, поддерживаемый своим «бессмертным» собратом Исо (двое других «бессмертных» гареггинов в Центральный пост не попали: один был убит в бою с людьми Ингера, второй, Разван, был отослан Акил ом сдерживать подход резервов Обращенных). Сидящие в Центральном посту люди не стали оказывать сопротивление. Не было никакого смысла... Если Акил прошел такой долгий путь, к чему мешать ему сделать последний шаг? Все равно ничего не изменишь... Омм-Алькасоол, стоявший возле огромной голографической модели Корабля, занимающей около трети Центрального поста и воспроизводящей самые мелкие детали конструкции звездолета, сложил руки на груди и бесстрастно смотрел, как волна вооруженных гареггинов затапливает мозг Академии и всего Корабля.
