И откуда у нее такой экстравагантный спутник? Я говорю не про шестерку мужчин, а про седьмого – того самого коротышку. Широкоплечий бугай с крошечной головой, до последнего клочка кожи поросший короткой серой шерстью. Не волосами – именно шерстью. Будто шкура крота, и глазки такие же микроскопические. А выражения в них ноль – абсолютная пустота. Ничему не удивляется, ни на что не реагирует – даже не проснулся, когда в саду интересные дела происходили. Поневоле обидно стало, что такой тормоз сумел меня умыкнуть из лагеря.
Не веди себя Зеленый спокойно – изрубили бы тварь сразу, когда Альра его будить начала. А так… Не темный – это понятно. Но все равно тварь. Если это тот самый таинственный горец, то, похоже, они там, в горах своих, порядком одичали. Он вообще на человека мало похож. Классический персонаж неприличных анекдотов о неких южных народах – рожденный в результате многовековых традиций скотоложства.
Проклятые законы гостеприимства – приходится ждать, когда она доест, а уж потом устраивать допрос! Не терпится узнать все из первых рук: ведь эта девушка – бесценный кладезь до зарезу нужной мне информации.
* * *
С кашей покончено; ложка не облизана, а вымыта (аристократка, мать ее…), чашка здешнего травяного чая разговору не помеха. На востоке уже намечается просветление – очередная ночь, проведенная без отдыха, – но как-нибудь переживу. Да и не уснуть мне – хочется узнать много чего, причем немедленно.
– Альра, если ты не слишком устала, – не могла бы рассказать мне о Межгорье?
– Конечно, сэр страж. Что именно вы хотите узнать?
– Все! Абсолютно все, что касается перерожденных: как это началось; как происходило; полную историю хочу знать.
– Это долго рассказывать, – вздохнула девушка.
– Я никуда не тороплюсь, но если ты устала…
– Нет! Что вы! Расскажу! Но только я не очень хорошо рассказывать умею. Вам бы со старым Аваном поговорить – вот он мастер: заслушаешься.
– А где он?
– Убили его, – опять вздохнула девушка. – Точнее, сам умер – не перенес дороги, когда мы через горловину уйти попытались.
– Значит, рассказывать придется тебе. Смелее, не стесняйся. Считай, что перед тобой не страж, а летописец, который ничего не знает, и его задача лишь записывать за тобой каждое слово.
Учитывая наличие попугая, я не преувеличивал: знал, что вредная птица запоминает все до буквы. Вот только повторить усвоенное его непросто заставить – он иногда упрям как ишак. Но память как у диктофона.
– Ну… Ну тогда… Я даже не знаю, с чего начать, – грустно констатировала Альра.
– Начни с чего-нибудь, а там видно будет.
– С чего именно?
– Ну хотя бы с себя. Где родилась, как жила до того, как все это началось, и как после.
– До того, как началось, жила себе и жила – как все живут. Ваш сержант сказал, что я дочка барона, но это не так. Моя мама – дочь рыцаря из побочной ветви Мальроков, его владение было у побережья, на востоке отсюда. Маленькое владение. Я дедушку не застала – он погиб при нападении демов. Пираты тогда налетели на целом флоте галер… Из наших родичей только мама спаслась – ее спрятал первый сержант одного из баронов. Отряд барона был разбит, он чудом уцелел. В горах они прятались, и… В общем, этот воин стал мужем моей матери. Хорошим мужем. Оставаться на разоренной земле было незачем, и они отправились в Мальрок. Барон, помня о родственных связях, взял отца под руку. Пересуды ходили, конечно, – странно это, когда аристократка за простолюдина идет, но времена тогда были отчаянные, всякое бывало. Да и сам барон никогда ничего ему не говорил плохого из-за этого. Он был доволен отцом. Отец – хороший воин, и в Мальроке быстро стал первым сержантом. А мне дали это имя в знак уважения к барону и благодарности к его милости. Так я и жила, при замке. Братьев и сестер не было – маме роды трудно дались: узкие бедра, да и вынашивала она меня в холодных горах, пережидая нашествие демов. Сказалось все, вот и здоровье потеряла. Умерла она, когда мне и четырех лет не исполнилось. Отец… Любил он ее сильно и другой не взял. Бывали у него… так… вдовушки, но ничего серьезного. Так и росла я с ним. Он воинов учил, а я – рядом, тоже училась. Смеялись тогда над странной дочкой странного сержанта, но ведь потом пригодилось – не разговаривала бы я сейчас с вами, не будь той учебы. Воины побережья славились своими умениями – им ведь чаще, чем другим, за оружие браться приходилось. А отец мой был одним из лучших – у него было чему поучиться.
К костру, устроенному под стеной донжона, подтягивались мои неспящие «замы» и шестерка межгорцев в полном составе – лишь «мохнатого» не хватало, – не одному мне был интересен рассказ Альры. Но она уже не обращала внимания на новых слушателей – начала увлекаться собственным монологом.
– Барону тоже с детьми не везло – жена его долго не могла наследника родить. Лишь дочки появлялись – своими невестами он почти все центральные баронства обеспечил и даже с одним южным породнился. Других женщин брал – из простых, но тоже ничего с ними не получалось – лишь одна сына принесла. Хоть и незаконнорожденный, но барон очень рад ему был. Приближал к себе. А потом старая жена умерла при родах, но родился сын. Настоящий наследник. Барон тогда к Альрику охладел, но все равно не забыл. Говорил, что как вырастем, то стану я женой Альрику – породниться еще раз хотел с отцом. Ценил он отца. Так и росли мы с Альриком вместе. Хотя насчет замужества я его почему-то не воспринимала. Он будто брат мне был. Не было ведь у меня других братьев. И сестер не было. С баронскими мы не ровня, да и не сошлись как-то. Особенно когда барон молодую, вторую жену взял, из предгорных баронств. Та порядки начала наводить новые. У себя там, в холмах, коз пасла и дыры в единственном платье латала, а здесь хуже имперской герцогини стала: начала указывать, что и как положено делать, делить всех по происхождению и чину. Глупая и злая женщина.
И без этих эпитетов было понятно, что новую жену барона Альра недолюбливала: лицо выдало всю глубину отрицательных чувств. Вообще лицо у этой девушки – будто книга открытая, на редкость выразительно. Многое и без слов можно понимать, наблюдая за гаммой стремительно меняющихся эмоций.
– От глупости ее и от злобы все случилось. Из-за нее все началось.
Сделав паузу, Альра отпила из кружки и виновато пояснила:
– Я некоторых подробностей не знаю. Так… слухи и свои догадки. Все ведь началось в ближнем кругу баронской семьи, а меня туда не особо допускали при новой жене.
– Говори как есть, все что знаешь. Не волнуйся, если в чем-то сомневаешься, – приободрил я девушку.
