– Мама! – проговорил кто-то рядом, и тут же "Адмирал Колумб" остановился, точно со всей силы налетел на преграду. Загрохотало, Вильяма вдавило в пол, на мгновение он ощутил себя тестом для блинов, которое выливают на сковородку.
– Охрбл! – вылетевший из горла звук можно было сравнить с тем, что издала, должно быть, первая рыба, миллиарды лет назад высунувшая нос из воды и обнаружившая, что наверху тоже что-то есть. – Клянусь четверкой!
Через мгновение Вильям осознал, что может говорить, двигаться и, несмотря на гул в голове, даже думать. С некоторым трудом удалось подняться на ноги и вскинуть винтовку. Пусть в трясущихся руках она и выглядела не очень грозно, все же наглядно показывала экипажу "Адмирала Колумба", что суетиться не стоит.
Показывать, правда, оказалось некому. Никто не стремился обрести свободу, воспользовавшись плачевным состоянием охраны. Несколько офицеров лежали в своих креслах, бессильно откинувшись, еще один негромко стонал, а капитан Альваро выбирался из кокона, делая это с неловкостью младенца, пытающегося покинуть колыбель.
– Все, сели… – прохрипел он, оказавшись на свободе. – Вот это уже можно назвать большой удачей…
И медленно, прямо, как срубленное дерево, он рухнул на спину.
Люк открылся только со второй попытки – медленно, с надсадным воем пополз в сторону. Внутрь проникли солнечные лучи, теплый ветер принес запахи листвы и сырой земли.
Из наружных камер во время посадки не уцелела ни одна. До сего момента запертые внутри "Адмирала Колумба" люди оставались в неведении, где именно они находятся. Теперь выяснилось, что звездолет стоит посреди густого, как суп-пюре, леса, а по сторонам валяются поломанные его многотонным телом деревья.
Еще дальше высились их уцелевшие собратья. Не очень большие по земным меркам, они выглядели агрессивно встопорщенными из-за торчащих во все стороны узких блестящих листьев.
И всюду среди листвы мелькали какие-то твари, большие и маленькие, мохнатые и гладкие, они двигались так быстро, что разглядеть почти ничего не удавалось.
– Вы точно уверены, что для ремонта вам придется выйти наружу? – спросил Ван Хьен, без особого воодушевления вглядываясь в джунгли.
– Абсолютно, – капитан Альваро вздернул нос, став похож на обиженного верблюда. – Доступ к двигателю возможен только таким образом…
– Да? – Ван Хьен посмотрел на него с сомнением. – Тогда вперед!
Пандус выдвигаться отказался, пришлось выбросить наружу несколько обыкновенных веревок.
– Прикрывайте, – сказал Ван Хьен и первым, закинув винтовку за спину, скользнул вниз.
Появление людей вызвало в зарослях лихорадочную активность. Зашуршало, затрещало, из листвы донесся хор негодующих воплей, сменившийся низким горловым рычанием.
– Видят духи, нас тут не ждали! – проговорил Ли и нажал курок.
Летучая тварь, черная и зубастая, с недовольным писком прянула в сторону. Шмякнулась об обшивку звездолета и, рассеивая капли крови из простреленного крыла, свалилась вниз.
Вслед за первой полезли другие, с ближайшего дерева упало нечто длинное и мохнатое, похожее на гусеницу размером с лавку, зачем-то обзаведшуюся парой челюстей. Гаррисон очередью рассек ее пополам, в стороны брызнула густая, похожая на лиловые сопли слизь.
– Они что, голодали тут сотню лет? – Вильям стрелял не переставая. Сменил обойму, но новые и новые хищники, истекая слюной, появлялись из зарослей. Все они перли к "Адмиралу Колумбу", как коты – к намазанному валерианой древесному стволу.
Зазвучали выстрелы от подножия корабля – спустившиеся наземь солдаты Ван Хьена вступили в бой.
– Пускай механиков! – долетел снизу протяжный крик.
Капитан Альваро перекрестился и ухватился за веревку. Ему и прочим членам экипажа никто не собирался давать оружия. Вслед за командиром вниз полезли пыхтящие корабельные инженеры, за плечами у каждого болтался тяжелый рюкзак с инструментами.
– И … чего … они … прут?.. Вразуми … их … Святая … Дева! – проговорил Арагонес, в каждой паузе между словами нажимая на спусковой крючок. – Ведь … на … смерть … же!
– Кто их знает? – Вильям только порадовался удачному выстрелу, проделавшему дыру в голове совершенно невообразимой твари, состоящей на первый взгляд только из зубов и когтей, как на смену ей из кустов явились еще две. – Может, какой биолог тебе и объяснил бы, но не я…
Вокруг "Адмирала Колумба" царила невообразимая какофония, сплетенная из треска выстрелов, воя, писка и рычания, чавканья впивающихся в плоть пуль и изрыгаемых легионерами ругательств.
Но крик боли, исторгшийся из человеческих уст, услышали все. Палец Вильяма замер на спусковом крючке.
Мелкие хищники, похожие на поросших шерстью громадных муравьев, в мгновение облепили одного из парней Ван Хьена. Крик стих, заглушенный кровожадным ворчанием, и то, что рухнуло наземь, было просто дергающимся куском мяса.
Через несколько секунд от него не осталось ничего.
– Гаррисон! – рявкнул Ли. – Пулемет! Живо!
– Есть! – и уроженец Конго исчез в недрах звездолета. Выволок пулемет, внешне похожий на древний "Максим", развернул дулом в сторону леса.
Громогласный стрекот заставил джунгли на мгновение примолкнуть, остановившиеся твари одна за другой разлетались на куски, стволы толщиной в метр с грохотом падали, срезанные как пилой, в стороны летели щепки, куски плоти и обрывки листьев.
– Держите, крокодилы инопланетные! – Гаррисон зло оскалился, сменил обойму и повел ствол в обратную сторону.
– Хватит, хватит, видят духи, – сказал Ли, трогая пулеметчика за плечо. – Никого же не осталось. Чего зря патроны тратить?
– А ты еще спрашивал – куда столько оружия? – Вильям опустил винтовку, ощущая, как ноют от напряжения руки. – Вот и пригодилось…
– Еще пять человек сюда! – крикнул снизу Ван Хьен. – И желательно пару пулеметов, да и гранатомет там где-то валялся! Иначе не отобьемся!
Джунгли угрюмо и угрожающе молчали.
Ночное небо безымянной планеты напоминало громадный платок из черной ткани, на который высыпали сотни драгоценных камней. Из алых, изумрудных и синих звезд можно было наделать украшений для всех женщин Федерации.
При одной мысли о женщинах Вильям помрачнел и опустил взгляд. О том, что это за существа и как они выглядят, бывший работник городского архива Ливерпуля успел подзабыть.
На земле все было куда прозаичней, чем в небесах. Установленные полукругом прожекторы превращали ночь вокруг корабля в солнечный полдень, а в раскуроченной утробе "Адмирала Колумба", грохоча и лязгая, как взбесившиеся роботы, возились инженеры-ремонтники.
