— Да, времена чудесные, — съязвил я по привычке, спрятав лицо под капюшоном. Дождь, еще секунду назад доставлявший странное извращенное удовольствие, застудил губы и нос. А болеть нельзя.
Незнакомец бросил на меня быстрый взгляд, улыбнулся.
— В Свободных Землях поднялся ветер перемен, — сказал он. Голос хрипловатый, даже скрежещущий, но почему-то приятный. — И никто не знает, что будет завтра.
— Все будет хорошо, — одними губами сказал я.
— Несомненно, — спокойно произнес незнакомец. — Ветер перемен — всегда хорошо.
Бродяга закутался в плащ плотнее и побрел прочь. Я проводил его взглядом и пожал плечами. Странный человек. Было в нем что-то тревожное. Хотя что это я? Сам же из этих…
— Ну что, сучьи дети, собрались?
По рядам ополченцев прокатился нестройный гул. Люди стояли под пронизывающим ветром. Кутались в теплые шерстяные плащи. Дождь наконец прекратился, но с востока подул ледяной, пробирающий до костей ветер, предвестник скорой зимы. Тучи летели по небу, словно серые призраки, сердитые и быстрые. Воздух был сырой, одежда быстро впитывала в себя влагу, становилась тяжелой и мокрой.
Я пробрался в задний ряд ополченцев, огляделся по сторонам. Не везет так не везет. К тренировочному лагерю добрался лишь к девяти утра и как раз успел на построение. Ополченцы, еще вчера бывшие кузнецами, механиками, грузчиками и мелкими торговцами, стояли с несчастными лицами, перешептывались. Никому не хотелось учиться ратному искусству. Люди привыкли к тому, что их защищают и оберегают. То там, то тут раздавалось робкое и полное надежды: «Ребята, а может, ну его?.. Посмотрели и по домам?..»
Я упер посох в землю, поправил сумку на плече. Тяжелая, зараза. Каким-то образом умудрился засунуть туда книги и кучу разнообразной мелочовки. Оделся как и накануне. Но штаны и сапоги заменил на новые, более надежные и прочные. Чувствовал себя немного усталым и сонным. Целую ночь не спал, бродил по холодному неуютному дому, пил чай и думал. О себе и братьях. О том, что случилось. Мысли перепрыгивали с одного на другое, путались, заводили в дебри. В конце концов я решил оставить все как есть и плыть по течению.
Лагерь оказался большой. И хотя строили в спешке, выглядел он достаточно внушительно. На одной стороне стенка к стенке стояли длинные приземистые здания — казармы. Тут же приютилась кухня. На противоположной — арсенал и склады. Постройки временные, сделаны из дерева. По весне можно будет сжечь или растащить на бревна, которые потом пойдут для иных дел. Огромная тренировочная площадка наспех утоптана, лужи присыпаны гравием. Лагерь обнесен частоколом из толстых, заостренных сверху бревен. По периметру стояли часовые с алебардами и взведенными арбалетами, смотрели зорко и испытующе. Мол, давай беги, если хочешь, мне охота отточить мастерство, пострелять по движущейся мишени.
Перед строем ополченцев прохаживался высокий худой воин в длинной вороненой кольчуге. Полковник Эльд, наемник на службе Гента и начальник тренировочного лагеря. Уроженец Тарка, морского государства, что расположено к югу от Свободных Земель.
Его темное от загара лицо было иссечено шрамами так сильно, что походило на полосатую кошачью морду. Черные, немного раскосые, колючие глаза с презрением обозревали людей, тонкие губы неприятно кривились. Полковник не говорил, а буквально выплевывал слова с едва заметным южным акцентом.
За спиной тарка выстроился командный состав. Битые жизнью, побывавшие не в одном сражении воины. Плечом к плечу стояли тарки, окранцы и нгарцы, уроженцы мятежных восточных областей Скифрской империи. Разные как по цвету кожи, так и по одежде, по манере держаться. Их роднило лишь одно — взгляд. Блеклые и равнодушные глаза, змеиные, не человечьи. На нас они смотрели как удавы на кроликов.
— Значит, так. — Полковник повысил голос, строго глянул на нас — Ни к чему объяснять прописные истины. Пройдете отбор у сержантов, распределитесь по десяткам. Потом вам выдадут оружие и броню. И сразу начнем тренировки. Времени у нас мало, за зиму вы должны стать хорошими воинами.
— То есть как… — осмелился подать голос кто-то из толпы. — Зимой же холодно.
— А вот так, — неприятно усмехнулся Эльд. — Будете тренироваться даже в глубоких сугробах. Только крепче станете.
Толпа возроптала, заволновалась.
— А жрать нам дадут? — громко спросил тот же человек.
— Дадут, — скривился полковник — Позже.
— А я сейчас бы брюхо набил, — крикнули из рядов. — Да и горячего винца не помешало бы.
Люди вокруг одобрительно загудели, стали кивать головами — да, пожрать бы не мешало. А то как же на голодный желудок прыгать и бегать? Можно надорваться. Да и холодно, в такую погоду надо по домам сидеть, греться у огня.
— Тебя накормят, шутник! — хищно оскалился тарк.
Полковник резко мотнул головой. Тут же подбежали молодцы, закованные в латы. Безошибочно отыскали в толпе провинившегося, за шкирку притянули к командиру и бросили у ног. Эльд холодно посмотрел на молодого парня, что возился на земле, пытался встать, постанывал и покряхтывал. Солдаты не слишком церемонились, по дороге успели дать ему несколько чувствительных пинков.
— За нарушение дисциплины в военное время… — медленно произнес полковник. Во взгляде черных глаз сверкнуло бешенство. — За нарушение дисциплины солдат города Гента приговаривается к десяти ударам плетью.
Воины подхватили парня, оттащили прочь. Привязали к коновязи у казарм. Один сорвал с бедняги плащ и шерстяную рубаху, в руках второго тут же появилась длинная кожаная плеть. Оглушительно щелкнуло, парень взвыл благим матом, дернулся. На голой спине появилась кровавая полоса. Еще щелчок. Кнут разорвал кожу, полетели кровавые брызги.
Толпа угрожающе заворчала. Кто-то взвизгнул — наших бьют. Люди медленно двинулись вперед. Но тут словно из-под земли появился десяток солдат, прицелились из арбалетов.
— Еще шаг — и воины будут стрелять! — рявкнул Эльд. — Кто-то хочет умереть сегодня?
Люди опускали руки, с хрустом сжимали кулаки в бессильной злобе, ворчали, словно цепные псы. Но в конце концов отступили, послушно построились в ряд. На лицах застыли недоумение, страх и растерянность. Раздался последний щелчок плети. Тело незадачливого шутника обмякло, упало на землю. Воины принесли ведро холодной воды, его окатили с головы до ног. Парень пришел в себя и жалобно застонал. Его отвязали, увели куда-то.
— Так будет с каждым, — угрожающе сказал полковник. Прошелся перед толпой, держа руку на рукояти длинного меча. — За нарушение дисциплины — плеть! За побег — смерть через повешение! По законам военного времени. Вас тут пятьсот человек. Будет больше. Из каждого я сделаю воина. Каждый научится держать меч к концу обучения. И еще… это нужно вам, а не мне. В вашу страну пришла война, а не в мою…
