Участковый отыскался в разгромленной спальне. Он стоял у развороченного окна и внимательно осматривал зарубки когтей «орангутанга» на остатках переломленного пополам подоконника.
Второй и гораздо более важной для меня находкой в спальне стала боевая подруга с оптическим прицелом. Приспособленная под автоматный рожок читерская трехлинейка с глушителем лежала на самом видном месте – среди осколков битого стекла на кроватном одеяле.
Сунув пистолет за ремень штанов, я аккуратно, не тревожа стекла, поднял винтовку. Вооружившись, неслышно подобрался к полицейскому сзади и стал дожидаться исхода последних секунд действия Дара, справедливо рассудив, что у мужика при внезапном контакте с невидимкой, от переизбытка впечатлений, может и кукуха поехать.
Вдруг отчаянно зашипела рация на ремне участкового.
Мужчина поднес ее к губам и, надавив кнопку, обозначился стандартным: «Прием!»
«Всем! Всем! На Управление напали! Срочно нужна поддержка!..» – тут же заверещал в динамике испуганный женский голос на фоне искажаемых помехами автоматных очередей.
– Чего?! – ошарашено выдохнул участковый.
«Повторяю! В городе объявлена тревога первого уровня опасности! – продолжала надрываться дежурная связистка. – На Управление напали! Личный состав ведет бой!.. О боже, они сорвали ворота! Я наблюдаю бегущее по двору чудовище! Еще одно! Еще!.. Их слишком много!.. На помощь!.. Спасите!.. Кто-нибудь!.. Все, я не могу больше говорить!»
Из динамика участкового раздался шум падения на пол отброшенной связисткой рации. Но переговорное устройство чудом уцелело и продолжило транслировать звуки яростного боя вокруг. Совсем рядом с невольным шпионом частыми короткими очередями защелкал пистолет – вероятно, к отстреливающимся товарищам присоединилась связистка со своим табельным.
Еще через несколько секунд из динамика раздался звон бьющегося стекла, а следом зловещее урчание подобравшихся совсем близко тварей, и апофеозом невидимой драмы стал ошалевший от ужаса женский крик, тут же захлебнувшийся в предсмертном бульканье. Дальше одна из тварей, вероятно, наступила на лежащую на полу рацию. И финальный хруст в динамике сменился белым шумом обычных эфирных помех. Страшная трансляция из эпицентра кровавой бойни прервалась.
– Эй! Прием! Меня кто-нибудь слышит? Ответьте! – закричал в рацию участковый, отчаянно крутя колесо настройки по всем оперативным каналам.
Никто ему не ответил. Но настойчивый участковый не сдавался.
– Черт! Ну ОМОН-то, по любому, должен быть еще рядом… Капитан! Прием, твою мать!
Ответ пришел неожиданно совсем с другой стороны. Во дворе загрохотали автоматы спустившихся вниз омоновцев.
Участковый тут же практически по пояс высунулся из окна и глянул вниз.
Привстав на цыпочки, я заглянул из-за его спины, и, ожидаемо, увидел орду тварей, ревущим горным потоком несущуюся сейчас по проспекту, сметая все преграды со своего пути. Беспрерывно из общей массы то здесь, то там в обе стороны вырывались внушительные группы тварей и отправлялись штурмовать подъезды окружающих домов. На такую группу, похоже, и напоролись выходящие из подъезда омоновцы. Хорошо подготовленные бойцы мгновенно сориентировались в ситуации и открыли по набегающим тварям ураганный огонь из всех стволов. Внизу завязался бой.
– Твою мать! Они ж не видят снизу нихрена! А с проспекта на выстрелы еще большая толпа бежит! Нужно срочно вниз, и предупредить парней, чтоб прекращали страдать фигней…
Участковый шарахнулся обратно, и от души приложился хребтом о приклад подставленной мною винтовки.
Время действия Дара истекло, для аборигена я стал видимым, настало время перейти от пассивного наблюдения к активному налаживанию контакта.
– Ой, мля! – шарахнувшись обратно к окну, участковый едва из него не вывалился.
Но выбросив свободную от винтовки левую руку, я удержал полицейского на подоконнике.
– Ты кто такой? Откуда? Че те надо? – зачастил мужик, до усрачки перепуганный моим эффектным появлением за его спиной.
– Я Рихтовщик, – стал по порядку обстоятельно отвечать на вопросы. – Сюда прибыл оттуда, – указал в окне примерное направление нашего с руберами забега. – А от тебя мне нужен честный ответ на один волнующий меня вопрос: с какого рожна ты припёрся за мной в эту квартиру, да не один, а с маски-шоу?
– Серьезно?! – вдруг окрысился на меня полицейский. – Внизу мои друзья вступили в бой с толпой чудовищ! И вместо того, чтоб бежать им на помощь, я должен отвечать на твой дурацкий вопрос?!
– Там пока практически одни бегуны, – пожал я плечами. – Всего пара-тройка лотерейщиков на стаю. Уверен, ОМОН и без тебя пару минут прекрасно продержится.
– Да пошел ты! – фыркнул участковый и попытался оттолкнуть меня с дороги.
Разумеется, у него ничего не вышло. Я шутя отбросил к стене рядом с окном неразвитую нулевку.
Мужик схватился за рукоять пистолета в кобуре, но прижатый ко лбу ствол трехлинейки мигом остудил его пыл.
– Слышь, как там тебя… Рихтовщик, будь человеком, – вернулся в русло переговоров несостоявшийся беглец. – Ты ж видишь, на пальбу с проспекта все большие толпы образин подрываются. Парням нужно сказать, что нельзя оставаться на месте. Иначе скоро они соберут вокруг столько этих…
– Тварей, – подсказал я.
– …Что их тупо задавят числом.
– Хочешь предложишь славным омоновцам свалить, бросив на растерзание тварей сотни беззащитных жильцов дома? – хмыкнул я.
– Млять! Но когда их задавят, жильцам один фиг писец!
– Честно говоря, мне без разницы, – пожал я плечами. – Ответь на мой вопрос, и я отпущу тебя к товарищам. А там уж решайте, как хотите: умереть геройской смертью за людей, или сдохнуть, как крысы, на бегу. Потому как, уж поверь мне, захватившие город твари уже повсюду, и всех вас они все одно достанут.
– Безвыходных ситуаций не бывает!
– Еще как бывает. Добро пожаловать на Континент.
– Чего?
– Теряем время.
– Вот именно!
– Давай так. Пока ты будешь отвечать на мой вопрос, я из окна стану отстреливать тварей на дальних подступах к омоновцам. Стреляю я быстро и точно, в винтовке у меня три десятка патронов, считай, двадцать тварей железно положу. Согласись, не хилое подспорье выйдет твоим друзьям… По рукам?
– Черт!.. Хрен с тобой, по рукам.
Обменявшись с участковым крепким рукопожатием, соблюдая договоренность, я тут же закинул левую ногу на подоконник, оперся винтовкой о коленку, поймал в прицел оскаленную харю первого бегуна и плавно надавил на курок.
– Один готов… Твоя очередь, начинай отвечать.
– Че за вопрос-то? Напомни.
– Как вышло, что ты пришел за мной в эту квартиру с омоном?
– Да я, собственно, не за тобой. Хотя… Если ты старика из окна выбросил?..
– Я что похож на убийцу стариков? – хмыкнул, выбивая мозги второй твари.
– Короче, скажу, как было, а ты уж сам решай…
И участковый поведал мне банальную, в принципе, историю, угодить в концовку которой мне довелось из-за рокового стечения обстоятельств.
Как только вонючий туман за окном стал рассеиваться, Виктор Старостин решил обойти свой участок, дабы пресечь возможные негативные последствия удивительного природного феномена. Опытный участковый опасался несчастных случаев на подконтрольной территории, и хотя из-за карантина народ сейчас в основном сидел по домам, но лучше было пройтись и лично убедиться, что все в порядке.
Увы, чуйка участкового не подвела. На третьей минуте обхода, когда он вышел из-за угла очередной высотки, буквально ему под ноги рухнул труп старика, в котором участковый опознал Леопольда Тихоновича Терентьева – отца дворового приятеля Сеньки Терентьева.
Пожилой мужчина упал спиной в густой кустарник. Ветки смягчили удар о землю, отчего труп не расплескало после падения с высоты пятнадцатого этажи. Опытный взгляд полицейского мгновенно вычленил из обилия сопутствующих удару о землю повреждений многочисленные резаные раны на груди Леопольда Тихоновича. Это было чистейшей воды убийство.
