совала ему в руки.
— Наверное, так и сделаю, — согласилась секретарша.
По телевизору начались новости.
'Добрый день, в эфире новости, и сегодня с вами я, Галина Трафаретова.
К новостям политики. Сегодня император подписал ряд указов, упрощающих импорт через Южный и Северные метеоритные пояса. Караванам были выделены новые бюджетные средства для создания дополнительного вагона.
К другим новостям. В Широково обнаружено подпольное производство низкокачественных артефактов в особо крупных размерах. Сегодня прошли рейды по самым торговым точкам и оружейным домам. Временно закрыт центральный рынок и близлежащие здания.
Причастные задержаны, также ведутся поиски глав организации.
Далее.
Вчера прошло крупное мероприятие в центре города — открытие салона военной техники. На нем были представлены передовые разработки ученых из научных родов со всей Империи. Не обошлось и без скандала. Барон Кузнецов объявил войну
графу Илларионову. Все сделано официально, на глазах у остальных аристократов. По правилам, если вызов прозвучал публично, то срок его рассмотрения не учитывается, и военные действия наступают в момент оглашения войны'.
Надя повернулась ко мне.
— Ты знал про эти правила? — удивилась она. — Но они же настолько редко используются…
— У меня полное собрание законов Империи в кабинете, ты что забыла?
Она неловко опустила глаза.
— Я думала, ты их не читал, они же для красоты…
«Далее, как стало известно буквально пару часов назад, барон Кузнецов победил в войне родов и уничтожил главу рода Илларионовых. Это достаточно редкий случай. Особенно поразила скорость, с которой все закончилось. Мы знаем, что войны родов могут длиться месяцами, а в редких исключениях и годами. Но несколько часов? От всей души поздравляем барона Кузнецова».
— Приятно? — хихикнула Лора, наклонившись к моему лицу.
И тут же проснулся телефон.
Мне звонили с того канала, на котором я выступал, когда разоблачал Налимова. Они хотели эксклюзивное интервью. Пришлось отказать, потому что дел было невпроворот. Но милая девушка, которая со мной говорила, сказала, что это не проблема. Она в курсе моей загруженности, и может взять интервью в любое другое время, или приехать в Широково. На этом мы и распрощались.
Дверь в кабинет Островского распахнулась, и оттуда вышел сам Николай Романович и заплаканная женщина. Увидев меня, он сильно удивился, и как-то неловко попытался встать между мной и ревущей дамой.
Но когда мы пересеклись с ней глазами, я на секунду увидел злость и отчаяние. Еще сильнее разрядившись, она направилась к лифту. Николай Романович все время ей что-то шептал на ухо и гладил по спине, пока она не зашла в лифт и не уехала.
— Михаил, проходите, — он пролетел мимо нас к себе в кабинет.
Когда дверь за нами закрылась, он подошел к мини бару, открыл и достал бутылочку минералки.
— Вчера хорошо погуляли? — улыбнулся я, наблюдая, как он за один подход выпил всю воду.
— Ох, и не говори. Ну чего стоите? Садитесь. Я примерно догадываюсь, зачем вы пожаловали.
— Верно, за имуществом Илларионова, — сказал я. — Хочу оформить все на себя до отъезда, — и тут уже повернулся к Наде. — Так же все его «белые» производства со всеми бумагами.
— Какой ты нетерпеливый, — упав в кресло, сказал Островский.
— Скоро Универсиада, я сегодня уезжаю, — пожал я плечами.
— Из огня да в полымя, — пробормотал он. — Но могу тебя немного огорчить. Видишь ли, это дело выйдет несколько сложнее, чем планировалось, — он достал папку из стола. — Не все имущество записано на графа.
Судя по всему, эту папку он приготовил заранее, только насколько заранее?
— Хотите сказать, что он перестраховался?
— Попробовал, — пожал плечами Островский. — Его жена пыталась подарить большую часть имущества своей матери. А оно уже не попадает под закон о войне родов.
— И что делать? — спокойно спросил я.
Николай Романович очень хитро улыбнулся.
— Михаил, надеюсь, вы помните, что я один из лучших юристов в столице?
— Безусловно, иначе я бы с вами не стал работать, — кивнул я, и это было чистой правдой.
— Ну так вот, — он достал еще одну папку. — Никакие операции с имуществом убитого главы рода не законны, ввиду того, что оно уже не принадлежит ему.
— Интересно, но в чем загвоздка?
— Дело в том, что часть все-таки была подарена. И требуется время, чтобы доказать время смерти Илларионова и время оформление дарственной.
— Я понял, тогда мне надо оформить хотя бы ту часть, которая осталась.
— Да без проблем, — еще одна папка из стола легла передо мной. — Вот, прошу, — он посмотрел на Надежду. — Думаю, дальше ты ему сама подскажешь.
— Конечно, Николай Романович, — кивнула она.
Мы уже начали выходить.
— Что за девушка, которая вышла из вашего кабинета? Смотрела на меня, как будто я ее враг, — вспомнив посетительницу, спросил я у Островского.
— Неудивительно, это была жена того, кого вы убили ночью.
Глава 5
Лучшая еда (Только Марусе не говори)
Интересно, как сильно различается в наших мирах все, что связано с документами? Другие подразделения, отделы и даже компании. Например, тут имелась особая система организации ресторанного бизнеса. Свой ресторанчик имели право открыть только аристократы. Простолюдины могли рассчитывать разве что на кофейню, или на что-то такое, где нет, или почти нет, готовки. Но тогда человек переходил в разряд купцов.
В моем случае, мне требовалось представить доказательства, что я одержал победу в войне родов. Фотографии, видео, выписки из морга или больницы, признание поражения от другой стороны, как письменное, так и личное. Вариантов множество.
Но все оказалось куда проще. Кожедуб приехал к нам домой, забрал тело Дирижера, подписал заключение и сам отправил бумаги как экспертное мнение.
Нам же после Островского надо было заехать в Имперскую канцелярию.
— Может написать Алексею Октябриновичу? — поинтересовался я у Нади, но та странно на меня посмотрела.
— Я с ней согласна, — вставила свои пять копеек Лора. — Не стоит лишний раз беспокоить важного человека по пустякам. Может, он в жизни и хороший мужик, но просто так ему писать…
— Ладно, я понял, — я кивнул обеим и дальше мы ехали молча.
Здание канцелярии представляло собой многоэтажный современный комплекс, совсем не похожий на место, где рассматриваются важные правительственные и народные дела. Оно больше напоминало смесь торгового центра с зеркальными и витражными окнами, музея с залами, полными картин и скульптур, и ресторанного комплекса, на вид не хуже самых дорогих заведений в столице. Но, конечно же, только для персонала.
Читал я в газетах, что многие хотят поужинать именно тут и всячески пытаются подкупить или подговорить персонал, чтобы их провели. По-другому сюда не попадешь. За это, конечно, работнику угрожает приличный штраф, а то и увольнение.
Но все же отобедать там вполне реально. Если ты знаком с сотрудником канцелярии, и не просто с рядовым клерком, а с кем-нибудь покрупнее. Или если у тебя назначена деловая встреча.
Такой строгости мне было не понять. Причуды богатых и властных людей.
Когда мы приехали в Канцелярию, нас уже ждали.
Проводили в кабинет и сказали подождать.
Лора, просканировала здание и сообщила, что тут есть кабинеты, которые даже она не смогла раскусить. Хотя ничего удивительного. В этом здании много секретов.
Через десять минут к нам вошел полноватый мужчина и представился Эдгаром Ильдаровичем.
В основном говорила Надя, как мой юридический представитель. Вопросы были довольно поверхностные и простые. Сколько у вас в подчинении людей? Где вы учитесь? Сколько общего дохода и прочее, и прочее.
Мужчина перебирал бумаги и тщательно проверял каждый листочек.
Так мы проторчали у него целых четыре часа.
— Так, ну вроде все в порядке, — без капли усталости на лице сказал он, отложив в стопочку последнюю бумажку. — Вы хорошо подготовились. Поздравляю вас, барон, с новым имуществом.
— Спасибо, — мы пожали друг другу руки.
— Так все же, если не секрет, как вам удалось победить графа? Он довольно… кхм… скажем так, специфический человек, — излучая добродушие, спросил мужчина.
— Не говори! — быстро сказала Лора. — Не вздумай.
— Случайность, — улыбнулся я, притворяясь дурачком. — Везение…
— Что ж, ладно, — он не подал виду, что мой ответ его не устроил. — Вот ваши документы, внимательно их изучите.
Я не глядя отдал их Надежде, чем вызвал у него удивление.
— Спасибо, еще раз, всего доброго.
Мы вышли из кабинета и направились к выходу.
— Надя, давай пройдемся? Хочу посмотреть здание, — попросил я.
Она приподняла бровь и глянула на часы.
— Разве мы не торопимся?
— Ну хоть одним глазком, — я сложил ладони
