Вечером, когда Том уже почти уверенно сидел в ресторанчике, с необыкновенной четкостью ощущая свежесть тела, свежесть восприятия и свежесть мыслей, он попробовал думать. О том, как воскрес и почему это произошло. И почему же он все-таки не умер?.. А еще о том, как и что теперь ему следует сделать, чтобы хотя бы некоторым образом… социализоваться, влиться в жизнь, снова стать членом общества, города, людского общежития, которое кипело вокруг него.
Да, последнее было важно! О том, что с ним произошло, как он почему-то полагал или даже был уверен, он будет соображать не спеша, быть может, просыпаясь по ночам от кошмаров, переживая вновь недавно пережитое. А сейчас следовало быть рациональным, умным и очень точным, чтобы не провалиться, когда все так удачно в общем-то получилось.
Память его ослабела. Вернее, стала совсем другой. Том был уверен, что ничем из того, чем насыщал свой мозг в другой, прежней жизни, он сейчас не владеет, ничегошеньки не помнит и не умеет. Но кое-что все же всплывало в сознании. Так, например, Том отлично помнил, как еще в прежние времена вычислил на одном из складов небольшой «левый» закуток, где, по словам не очень достоверных источников – главным образом каких-то бандитов и контрабандистов, – можно было прикупить новый чип, чтобы поменять свою личину.
Вот только вламываться туда пришлось бы, вероятно, со стрельбой, с убийствами даже. Как на хазу к каким-нибудь наркоторговцам. Потому что охранялся закуток не хуже, а может, и лучше, чем наркота. Это значило, что придется засветиться в криминальных сводках в любом случае, ведь главный кибермозг города и там каким-то образом присутствовал. Да и не был Том уверен, что ему продадут сколько-нибудь действенный чип. Поэтому он решил все же не рисковать – не стоило это того.
Значит, следовало явиться в какой-нибудь из пунктов найма и попытаться пройти его… Хоть как-нибудь. Объяснений, почему на нем нет чипа, Том придумал массу, но все их забраковал. И лишь тогда с тоской подумал, что следовало все же в главном кибермозге города – а лучше даже в сети городов – прописать пару фантомов, в которые он мог бы потом «влиться», под которые мог бы заявить свою персону. Но Том не знал тогда, что получится так, как получилось, и не подготовился. На это его не хватило.
Он вернулся в гостиницу и отлично выспался, хотя временами сквозь сон ему казалось, что снова вернулся в то, прежнее состояние комы. И он мучился этим, хотя, проснувшись, почти ничего не вспомнил.
Поутру Том отправился в одно из агентств, где можно было получить хотя бы неквалифицированную, но работу. Приняли его сначала вполне любезно, зато потом началось. Девица по другую сторону стола порылась в своих файлах, проверила снова и позвала главного менеджера. Том приготовился сбежать, чтобы вырваться отсюда и оказаться на свободе… Но куда и зачем он отправится после бегства, он не понимал.
К нему подошел довольно пожилой, с сединой, мужчина, в галстуке и старомодных очках, с кривой неприятной ухмылкой. Он проверил Тома по переносному сканеру, похожему на те, которыми еще в прежние времена, до Завоевания, искали спрятанные на теле металлические предметы.
– Действительно, у вас нет чипа, – сказал он. – Странно. Как, вы говорите, вас зовут?
– Я… не помню.
– Отлично, вы только не волнуйтесь Мы сейчас сделаем вам небольшую проверку по генокоду и, я уверен, найдем вас в общей базе… Наркотиками не баловались?
– Я излечился. – Том решился придерживаться версии неопределенности. Совсем все отрицать было бы глупо.
– Да, понимаю. Теперь… Вот мазок. А лучше всего дайте-ка каплю крови. По крови мы определим вас точнее.
Менеджер вызвал какую-то тетку в белом халате, она уколола Тома, размазала кровь по стеклышкам, даже набрала в тонкую пипетку и куда-то ушла. Тома оставили сидеть в какой-то комнатушке. Он и сидел. Он знал, что это нужно сделать, и все же корил себя за неосторожность, за излишнюю доверчивость, за глупость.
Когда мужичина вошел снова, за ним шел полицейский в темно-красной форме. Том попытался остаться хладнокровным.
– Случай криминальный, согласитесь, – сказал менеджер. Полицейский замер у входа в помещение, но агрессивности пока не проявлял. И он был один – это немного успокаивало. – Мы связались с секьюрити, и там подтвердили, что такими случаями они не занимаются. Потому что за вами нет… – мужичина улыбнулся, как майская роза, – нет правонарушений.
– Да просто все! – заговорил вдруг полицейский. – Есть банды, которые переправляют сюда живой товар – то бишь народ, что помоложе и подурнее, – за деньги, само собой. У них там, на Земле, ходит байка, что тут, мол, на Луне, благодать и процветание. Вот народ и ломится. Зайцем ты прокатился, парень! – обратился он к Тому, сидевшему перед ним на стуле и хлопавшему глазами. – И в несознанкуты ушел, потому что тебе мозги промыли, чтобы мы этих дураков не отловили. – Полицейский пожал плечами. – Бывает, но все же тебе следует… В общем, пошли, посидишь у нас. А потом мы тебя, если ты и на Земле ничего не натворил, как-нибудь определим.
Сознание у Тома было спокойное, он явно не был готов к отпору – тем более к нападению. Может, действительно у них это был вполне заурядный, штатный случай? Ну, нашли еще одного зайца, проверят его: если не вор и не бандит, тогда… Но он-то числился у них в розыске!.. Том сумел подавить легкий приступ паники.
– Что мне грозит?
– Что-что, – ворчливо отозвался полицейский, – пару месяцев просидишь у нас, пока мы тебя будем проверять. Мороки при этом… – Он передернул плечами. – Как тебя зовут все-таки? Не похож ты на тех лопухов, которые к нам зайцами прибывают. Они-то какую-никакую легенду все же придумывают либо через тех же контрабандистов ксиву добывают. А так… За нарушение порядка, думаю, светит тебе полгода принудительных работ, с обязательной отметкой каждый вечер в нашем полицейском компе. Карточку тебе это все же испортит – нормальную работенку ты еще лет пять не получишь.
И вдруг в дверях показалась та самая тетка, которая брала у него кровь.
– Есть, нашла! – объявила она. – Криминала за ним никакого, все чисто. А зовут его Пол… Нет, Павел Вревски. – Она еще раз взглянула на распечатку, которую держала в руках, с трудом выговаривая незнакомое имя. – Я сразу заметила, что у него в генокоде многовато славянских элементов, вот и нашла… Правда, у нас анализатор не вполне – слабоват, но там, где этого парня идентифицировали, был, наверное, еще хуже. Все же анализ четыре года назад был сделан. – Она вдруг нахмурилась. – Вот только…
– Что? – терпеливо спросил полицейский. – Ты договаривай, мне же его теперь все одно оформлять.
