— Даю слово, Озара, что если ты выполнишь нашу просьбу, я никогда не уйду без тебя.
— Что еще ты хочешь от меня? — спросил она.
— Ты можешь попасть в комнату, где заключены принцесса и Занда?
— Думаю, что смогу, — ответила она, — если только Ул Вас не поймет, что я подозреваю о его намерениях, и не решит, что я хочу убить женщин. Но я совсем не так уверена в том, что смогу добыть инструменты, которыми можно перепилить решетку на окнах тюрьмы. Вернее, я могу добыть инструменты, — поправилась она, — но не знаю, смогу ли я передать их вам.
— Если ты пошлешь мне пищу, то сможешь спрятать напильник или пилу в кувшине с водой, — предложил я.
— Верно! — воскликнула она. — Я пошлю к тебе Улу с кувшином и едой.
— А как же с решетками на окнах тюрьмы женщин? — спросил я.
— Они находятся в Башне Бриллиантов, — ответила она. — Это очень высоко. Там на окнах вообще нет решеток, потому что никто не может убежать из Башни Бриллиантов через окно. У ее основания всегда охрана, потому что в этой башне — квартира джеддака. Поэтому, если ты планируешь побег женщин через окно, то лучше сразу откажись от этого.
— Нет. Если мой план осуществится, они смогут бежать из Башни Бриллиантов еще легче, чем со двора.
— А как же ты и остальные члены твоего отряда? Даже если вам всем удастся спуститься из своего окна, вы никогда не сможете добраться до Башни Бриллиантов, чтобы помочь бежать им.
— Предоставь это мне, — сказал я, — верь в меня, и, если ты сделаешь то, что от тебя требуется, мы все будем спасены.
— Сегодня ночью? — спросила она.
— Нет, — ответил я, — лучше подождать до завтрашней ночи. Я не знаю, сколько времени потребуется на то, чтобы перепилить решетку на нашем окне. Вероятно, сейчас тебе лучше отправить меня назад и как можно быстрее прислать инструменты.
Она кивнула.
— Ты прав.
— Еще минуту, — сказал я. — Как мне узнать, где Башня Бриллиантов? Как отыскать ее?
Она была удивлена.
— Это центральная, самая высокая башня замка, — объяснила она, — но я не знаю, как ты доберешься туда без проводника и множества вооруженных людей.
— Я найду выход, но ты должна помочь мне найти комнату, где заключены женщины.
— Как?
— Когда будешь в их комнате, повесь на окне цветной шарф — красный шарф.
— Но ты не увидишь его из замка!
— Если все будет идти по плану, я найду его. А теперь отошли меня назад.
Она ударила в висевший рядом с ней гонг, и в комнату вошла девушка-рабыня Ула.
— Отведи пленника обратно к Замаку, — приказала Озара. — Пусть его вернут в камеру.
Ула взяла меня за руку и вывела из комнаты через соседнее помещение в коридор, где ждали Замак и охранники.
Джат Ор при виде меня издал возглас облегчения.
— Когда они увели тебя, мой принц, то я подумал, что никогда уже не увижу тебя, но судьба благосклонна ко мне: я снова вижу тебя и, когда открылась дверь, я увидел таридов.
— Ты смог увидеть их? — воскликнул я.
— Я увидел и услышал их, — ответил он.
— И я, — сказал Гар Нал.
— А ты, Ур Джан? — спросил я, потому что чем больше человек будет их видеть, тем большими будут шансы в возможной схватке при попытке к бегству.
Ур Джан угрюмо покачал головой.
— Я ничего не видел и не слышал.
— Не сдавайся, — посоветовал я. — Ты можешь это сделать. Продолжай упражняться, и у тебя все получится.
Затем я повернулся к Гар Налу.
— А теперь, — сказал я, — у меня есть хорошие новости. Наш корабль в безопасности, твой же все еще лежит во дворе. Они боятся подойти к нему.
— А твой? — спросил он.
— Мой летает в небе высоко над Турией.
— Ты брал с собой еще кого-то?
— Нет.
— Но кто-то должен быть на борту, иначе корабль не смог бы летать.
Он выглядел удивленным.
— Ведь ты только что мне сказал, что не взял больше никого с собой.
— На борту два таридских воина.
— Но как они могут управлять кораблем? Что они знают о его сложных механизмах?
— Они ничего не знают и не умеют управлять.
— Тогда как, во имя Иссы, он летает?
— Есть кое-что, что тебе не обязательно знать, Гар Нал, — сказал я.
— Но что толку нам от него, висящего в небе?
— Я думаю, что смогу привести его сюда, когда придет время, — ответил я.
Но я не был вполне уверен, что смогу через механический мозг управлять кораблем на таком большом расстоянии.
— Я сейчас больше беспокоюсь о твоем корабле, Гар Нал, чем о своем. Мы должны его захватить, ибо после побега из замка наше перемирие кончится, и нам уже нельзя будет путешествовать на одном корабле.
Он кивнул в знак согласия, но я видел, как блеснули его глаза. Мне показалось, что он затаил какую-то предательскую мысль, но я отбросил это соображение, так как меня не очень тревожил Гар Нал, пока он находился у меня перед глазами.
Ур Джан сидел на скамье, глядя в пространство, и я знал, что он сконцентрировал свой тупой мозг в попытке избавиться от гипнотических чар таридов. Умка, свернувшись, лежал на шкурах; Джат Ор глядел в окно.
Дверь открылась, и мы все повернулись к ней. Я увидел Улу, рабыню джеддары, с большим кувшином. Она поставила его на пол у двери и вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Возвращаясь к остальным, я увидел, что Ур Джан широко раскрытыми глазами смотрит на дверь.
— В чем дело, Ур Джан? — спросил я его. — Ты как будто увидел привидение.
— Я видел ее! — воскликнул он. — Я видел ее. Привидение или нет, но я видел ее!
— Хорошо, — воскликнул Джат Ор, — теперь мы все свободны от этих проклятых чар.
— Мне бы хороший меч, — проговорил Ур Джан, — и мы скоро были бы свободны.
— Сначала нужно выбраться из камеры, — напомнил ему Гар Нал.
— Думаю, что в кувшине есть средства и для этого, — сказал я. — Мы должны хорошо поесть, раз уж нам его принесли, а потом посмотрим, что мы найдем на дне кувшина.
Все собрались вокруг меня, и мы принялись опустошать кувшин. Нам не пришлось долго ждать: вскоре я обнаружил три напильника, и мы немедленно начали пилить решетку на одном из окон.
— Не перерезайте прутья полностью, — предупредил я, — только подпилите три прута, чтобы мы могли вынуть их, когда придет время.
Решетка была сделана из какого-то металла, неизвестного на Земле и Барсуме, или из удивительного сплава. Вначале даже казалось, что он слишком тверд для наших напильников, но наконец прутья немного подались, хотя я видел, что работа нам предстоит долгая. Мы трудились над прутьями всю ночь и весь день.
