В развалинах, где только что исчез чудик, зашуршали кирпичи и он выскочил оттуда, как и в предыдущий раз — словно чёрт из табакерки. С перегазовкой пробегая мимо, он сообщил ещё одну новость:
— В кинотеатр «Рекорд» фильм привезли, а зомби перехватили.
Чудик скрылся в направлении кинотеатра, а Макинтош вздохнул:
— Задолбал…
— Зомби приходят смотреть кино? — удивился Бульдозер, вспоминая недавнюю встречу с безумными.
— С ними, в одном зале, никто сидеть не хочет, — ответил Сусанин. — Во-первых, воняет. Во-вторых, того и гляди, как-бы ухо не откусили, а в-третьих, зал — только для белых.
— Значит, и Копчёного туда не пустят, — усмехнулся Бармалей.
— Кстати, нам по пути, — мимоходом заметил Макинтош и сталкеры прибавили шаг, торопясь покинуть злополучный город.
О просмотре кинофильма никто не помышлял, занеся это действие в разряд маразма, которого в последнее время, только прибавлялось. На пути возник магазин сантехники, такой же ржавый, как и все его побратимы, заброшенные в этом городе. Наина заглянула в витрину и загадочно хмыкнула, наклонившись к уху Крона:
— Саркофаг пустой стоит.
— Это не саркофаг, а ванна. Привыкла в бело-кафельных бассейнах полоскаться…
— Почему в белых? — удивилась подруга. — У меня есть из уральской яшмы. Из кружевного агата. Из малахита — королька…
— Сколько раз говорить? — поморщился Крон. — Ну, не нравится мне это слово!
Наина густо покраснела, а Крон вздохнул ещё глубже, чем поверг товарищей в повальный смех.
— Дикари, — пояснил он спутнице. — Это уже не лечится…
На обширной бетонной площади, перед кинотеатром, назревала потасовка, возникшая в результате противостояния двух непримиримых идеологических групп. Киномеханик, непонятной национальности, внешностью походил на тех и других — одновременно. Он бегал между враждующими сторонами, пытаясь примирить их между собой. Мотивацией, к прекращению боевых действий, служили весомые доводы, что мест хватает с избытком, но его почти не слушали. Сталкеры не желали видеть мертвяков в своих рядах, но зомби, с проблесками разума, оказались настроены решительно, и не намеревались отказываться от приобщения к мировой культуре. Как в дешёвом триллере, поднималась кровавая заря…
На углу кинотеатра выросло отдельное противостояние, между сталкером и тремя зомби. Стоя за углами, почти друг против друга, каждый чувствовал противника по-своему: сталкер шестым чувством, замешанном на ощущениях пятой точки, а зомби — по запаху. Мысли разлагающейся плоти, так-же, соответствовали существующим реалиям: «Выглянет сталкер из-за угла — врежу! Лишь бы рука не отвалилась!» Сталкер, по-своему, переживал встречу. Сзади, кто-то громко высморкался. У туриста, внутри всё похолодело, снаружи потеплело, а сверху, покадрово, пронеслись фрагменты непутёвой жизни… Наконец, нервы противоборствующих сторон не выдержали и они выскочили навстречу друг другу, пытаясь напугать противника. Сталкер держал в руках берёзовую дубину, которую, по-пьяни, выменял на ружьё, а зомби угрожал заграничным пулемётом. Пулемётчик, оценив обстановку и потенциал собственного оружия, громко крикнул напарникам: «Держите, суки, крепче, а то отдача мучить будет!» Два зомби подхватили его под руки, не давая опрокинуться навзничь. Давно умерший воин нажал на воронёную гашетку, но фурора не получилось. Силиконовый шарик больно, но не смертельно, ударил сталкера в лоб, заставив того обделаться, от неожиданности.
— Всё ясно — они где-то страйкболистов, мягко говоря, напугали, — понял Комбат. — Кина сегодня не будет. Мне уже, не нравится сценарий.
— Обычный сценарий, — не согласился Крон. — Вполне соответствующий стилю Дикого запада, времён его покорения. Меньше слов и больше дела. Сейчас и у нас складывается концепция упрощения взглядов на жизнь. Кому нужен Достоевский, с его утончённой психологией? Правильно — только отдельным гражданам. А сколько остаётся не охваченных культурой? Ну, не понимают они его и не хотят понимать. Миллионы требуют порно, в любом виде и замочную скважину, через которую, это порно, и рассматривается. Сейчас, в некоторых издательствах, идут навстречу потребностям современного поколения: приветствуется написание литературных трудов простым языком, доступным каждому. Например: «В результате этого конфликта белочка получила по хрюкальнику».
— Почему белочка? — не понял Комбат.
— Потому что свинью не нашли! Сбежала… Редактор плакал, а детский отдел стонал, перечитывая нетленные перлы.
— Наверное от сострадания…
— Неважно — народ хавает! — со знанием дела, заявил Крон. — Знаток знатока поймет. Важно разговаривать на языке друг друга.
— Пошли отсюда скорее! — предложил Пифагор. — Я дома, фильму посмотрю.
Товарищи быстро ретировались с поля боя, оставив мордующие, друг друга, стороны предаваться развлечениям, на которых у них хватает фантазии. Свернув на тропу, ведущую к заветному погребку Спелеолога, они миновали речной порт и оставив позади знакомое кафе, пришли к развилке, на которой их дорога, с проводниками, расходилась. Погода стояла хорошая и прощальное застолье устроили прямо на поляне. Судя по разбросанным бутылкам и стрелянным гильзам, на этом перекрёстке разошлись пути, не только у них одних. Шахматная доска, лежавшая по центру, по всей видимости, служила надёжным столом, с которого не скатывалась посуда. Чёрно-белые клетки напоминали матросскую тельняшку, где чёрно-белые полосы символизировали две жизненные ипостаси: хорошо — плохо. Грязное пятно на пузе говорило о полной беспросветности, пусть и временной, а нестираное бельё намекало на пеньковый галстук, болтающийся на рее.
Распрощавшись с проводниками, которые ушли в сторону своего лежбища, компаньоны взяли курс на пещеры. Не прошли они и ста метров, как дорогу перегородил очередной, фонящий радиацией, автобус. Ржавый, как и все его предшественники, он вызвал приступ ярости у каждого, из компании. Ржавчина, уже в принципе надоела, но её наличие на заражённом автобусе, не вписывалось ни в какие рамки. Определив, по искажённым злобой физиономиям своих товарищей их настроение, Крон вежливо сказал:
— Что-то вы, за последнее время, какие-то нервные стали.
— Ты спокоен, — мрачно ответил Дед. — Тебе в общем — то, неплохо, когда подруга под боком. Спешить никуда не надо, а нам что — возвращаться в бар «Светлячок»?
— Зачем? — не понял Сутулый.
— За выпивкой? — вторил ему Кащей. — Так мы затарились, аж нести невмоготу.
— К манекенам! — злобно ответил Дед, сверкнув разъярёнными глазами. — Они по вам уже соскучились.
