– У тебя есть какие-нибудь документальные подтверждения всему тому, что ты здесь наговорил? – спросил я у Марка, уже заранее предполагая ответ.
– Какие доказательства? Гербовой печати у Круга Избранных нет – на небесах они не догадались зарегистрироваться. Нимбы святых они тоже не додумались себе надеть. Какие еще могут быть доказательства. Документальных нет, но все, что я сказал, – правда. Стоит только хорошенько над всем поразмыслить, как становится очевидным то, что так тщательно скрывает от всех Совет.
– Понятно. – Я встал с кровати и потянулся. Разговор с Марком меня порядком утомил. – Раз доказательств твоей безумной теории нет, то я могу лишь посоветовать обратиться к хорошему психиатру. Кстати, у нас на базе есть такой. Могу прислать его тебе.
Марк тоже встал.
– С головой у меня полный порядок, и помощь мне нужна отнюдь не медицинская, – с грустью произнес он.
– Ну тогда ты самая хитрая бестия из всех, кто пытался склонить меня к сотрудничеству. Обычно прибегали к шантажу или угрозам, а ты вот сказками решил подкормить. Но я ведь тоже не дурачок и в сказки не верю еще с трех лет. Жаль, но насчет меня ты ошибся.
– Подумай еще раз. – Марк в упор взглянул мне в глаза, и от этого мне стало как-то неуютно. – Возможно, ты еще не полностью поверил мне и боишься попасть в дурацкое положение… Но подумай о своих будущих детях, о Катарине, в конце концов. Что ты скажешь им, когда они узнают, что тоже мог ли войти в Круг Избранных? А ведь они рано или поздно узнают и спросят, попомнишь мое слово, спросят.
– Ну когда спросят, – ответил я, – то придется позвать хорошего сказочника, вот тебя, к примеру. Ты хорошо умеешь языком плести.
– Что ж… – Марк сунул руку в карман своей жилетки и достал визитную карточку. – Если вдруг поймешь, что ошибался, – позвони, надеюсь, тогда еще не будет поздно.
Марк сунул мне в руку визитную карточку и сразу же вышел из комнаты. Я даже не стал его провожать. Нет, не из-за презрения к нему. Просто в какой-то момент я уже почти поверил Марку. Ведь мне было известно куда больше, чем ему. Я лишь не задумывался над тем, что было и так очевидно, не связывал воедино все разрозненные факты… А Марк вот связал и не побоялся показаться дураком.
Я посмотрел на визитную карточку. Да, возможно, Марк был прав. Но если даже существовал Круг Избранных, то никто из них ничего предосудительного не делал. А правительство всегда стояло на ступень выше простых людей. Находящиеся у власти люди во все времена считали себя избранными. Богами или людьми – это уже не имело существенного значения.
Да, возможно, Марк был прав. Но мне совсем не хотелось входить ни в какой Круг Избранных. Я был простым парнем, и счастья мне тоже хотелось простого, а не избранного. Но предложением Марка я заинтересовался, хотя и не подал виду. У меня возникло непреодолимое желание испортить все планы Совета и подарить "4В" системы РТ.53.41 таким же простым людям, как и я. Не знаю, может быть, этим поступком мне хотелось оправдаться за ту чистку на Хамеоне. Оправдаться не перед вами, нет – перед собой.
Через три дня посыльный от шефа не явился. Не показался он и на четвертый, и на пятый день. Только на шестой, когда мы с Катариной уже совсем измучились от томительного ожидания, рано-рано утром неожиданно зазвонил телефон. Я быстро поднял трубку и сонно буркнул, будучи не в лучшем расположении духа:
– Ну…
– Селий?
Это был шеф. Уж не знаю, по какому поводу он мог звонить, но устав Чистки строго запрещал нам пользоваться телефоном для служебных переговоров. Для этого имелись посыльные.
– Ну… – вновь повторил я, что было ответом на вопрос шефа.
– Есть срочное дело, приезжай. – Шеф был явно немногословен. Да и голос его едва заметно дрожал, как у прозябшего бездомного, который провел ночь под открытым небом.
– Какое еще дело?! – возмутился я, по привычке уже поднимаясь с постели. – Где?! Ты что, забыл? Я ухожу на пенсию! Я уже достаточно отработал и не желаю больше никакой работы.
– На "4В" РТ.53.41 очень плохо, понимаешь? Подробности при встрече. Давай приезжай.
Шеф отключился, я, заинтригованный его словами, стал быстро одеваться, позабыв даже о своей бывшей столь близко отставке. Правда, мне тут же напомнила об этом Катарина. Она тоже проснулась и, конечно, все слышала.
– Ты же обещал…
Голос Катарины прозвучал так жалобно, что мне стало даже не по себе. На миг я замер, а затем, ничего не ответив, стал вновь одеваться.
– Не уходи, – вновь жалобно прошептала Катарина. Так и не застегнув рубашку, я медленно повернулся к ней. Подбородок Катарины мелко дрожал, а сама она готова была вот-вот расплакаться.
– Ну что ты, воробушек, ну что? – прошептал я и, присев на кровать, нежно прижал Катарину к своей груди. – Простой вызов, наверное, какие-нибудь осложнения с оформлением отставки, – соврал я. – Не из-за чего беспокоиться, поверь мне. Часика через два-три вернусь, и мы вместе позавтракаем.
Катарина заплакала. Конечно же она не поверила мне. Какие могут быть дела, кроме чистки, в четыре часа утра? Катарина плакала молча, ни в чем меня не упрекая, лишь иногда всхлипывая, словно маленькая девочка. С минуту мы просидели вот так, обнявшись, а затем я не выдержал и резко поднялся на ноги. Мои руки почему-то задрожали.
– Ну перестань, нет причин слезы лить! – крикнул я, взбесившись из-за этой непонятной дрожи.
Катарина подняла свое мокрое от слез лицо и так посмотрела на меня, что я сам едва не разрыдался.
– Я больше никогда не увижу тебя, – обреченным голосом прошептала она, сразу почему-то успокоившись, будто смирившись с неизбежным.
– Ну вот тебе! – окончательно взбесился я. – Зачем живого-то меня уже хоронить?! Ведь не в первый раз я на чистку иду! Да может, и не будет никакой чистки! Может, другое подразделение пошлют…
Катарина молчала. Она только смотрела на меня своими большими глазами и, казалось, пыталась навсегда запечатлеть в них мой облик. На душе у меня окончательно сделалось мерзко. И не в силах больше этого выносить, я схватил свой китель и выбежал из квартиры.
На улице было тихо и пустынно. Я сел в свою машину и уже через десять минут выехал за пределы города. Прохлада и сырость минувшей ночи немного прибили пыль на старой сельской дороге и поубавили прыти надоедливой мошкаре. Я даже позволил себе слегка приоткрыть окно и вдохнуть полной грудью свежий утренний ветер. Он помог мне немного успокоиться и упорядочить свои мысли. Но я по-прежнему продолжал гнать на предельной скорости, не считаясь ни с выбоинами, ни с прыгающим сзади багажником автомобиля.
На КПП базы заметили, меня еще издалека. На этот раз дежурные не стали даже "бюрократиться" и проверять мои документы, а сразу открыли ворота. Почти не сбавляя скорости, я въехал на территорию базы и загнал машину на автостоянку. Здесь уже стояли коричневый джип Волата и еще несколько автомобилей, которые я не знал кому принадлежат. Машины лейтенанта Верона, командира моего второго взвода, еще не было. Наверное, он должен был подъехать с минуты на минуту. Но я не стал его дожидаться и сразу направился к зданию управления Чистки.
