Тем временем медсестры ассоциации «Подари жизнь» подключали одну за другой капельницы с растворами для поддержания организма как носителя донорских органов. Сердце Ники забилось веселее, показатели на мониторах стали возвращаться в норму.
* * *
Ника вновь была в прошлом декабре. Сознание быстро возвращалось, и ей становилось легче с каждой минутой. Привезенный скорой кислород творил чудеса. Она уже отчетливо понимала, что находится у себя дома, и ясно различала испуганное лицо мужа. Ника вспомнила, как он оттащил ее от полной крови раковины и усадил на кровать. В тот момент ей казалось, что все это происходит не с ней и что она наблюдает за собой со стороны.
Поток живительного кислорода поставил все на свои места. Она слабо подняла руку и погладила Диню по щеке.
— Не волнуйся, милый. Мне уже лучше.
Он прижался к ее ладони и печально улыбнулся.
— Тебя забирают в больницу, — после длинной паузы прошептал он дрожащими губами.
Она видела, что он держится из последних сил, и ненавидела себя за это.
— В какую?
— В ближайшую.
— В этот гадюшник не поеду! Только в больницу Хопкинса!
Она увидела, как резко переменился Денис. Минута слабости прошла. Он снова был человеком действия. У него появилась новая задача. Нужно было во что бы то ни стало уговорить парамедиков ехать в любимую Никину больницу.
Тринадцать часов до срокаКогда формальности по дарению органов были улажены, за окном уже рассветало. Машина плавно скользила по улицам города, выбираясь на автостраду. Глубоко засевшая тоска стала постепенно вытесняться странным чувством облегчения. Трудно было понять, отчего именно оно возникло. То ли причиной был дополнительный день, который давал Нике еще один шанс проснуться, то ли то, что в конце своего сражения с болезнью она поможет таким же, как она сама, бойцам с тяжелыми недугами. А может, душу грело то, что ее имя навсегда останется в стенах больницы, которой она была так преданна. А скорее всего, все вместе взятое…
При виде их дома без огней смертельная тоска вернулась и выдавила из души необъяснимую легкость, возникшую по дороге. Он с трудом заставил себя выйти из машины и долго стоял на крыльце. Ключ застыл в руке. Заходить совсем не хотелось: «Зачем мне эти хоромы одному?»
Агрессивное рычание за дверью вывело из раздумий. На нижнем этаже был переполох. Нервная мамаша никого не подпускала к щенячьей коробке. Щенок каким-то образом вывалился из своего убежища и призывно пищал на холодном полу. В теплых руках слепой кутеныш сразу затих. Он крепко вцепился беззубым ртом в палец и начал его сосать.
— А ведь тебя не должно было быть! Мы хотели дать твоей мамке отдохнуть, да наша хозяюшка проворонила твоих родителей!
Ласковый голос хозяина успокоил злобно урчащую Пешу.
«Этот пушистый слепыш еще помнит ее руки, но, боюсь, он вряд ли увидит ту, благодаря которой появился на свет».
Пеша опять зарычала. На пороге сидел кот.
— Ну, что, соскучился без хозяйки? — обернулся Денис. — Зачем ты тогда ей все время снился?!
В последнее время Ника все чаще видела во сне кота, и добром это не кончалось: наутро в мокроте появлялась кровь.
Наконец у Ники с котом состоялся серьезный разговор.
— Еще раз приснишься, станешь котом, который гуляет сам по себе! — строго смотрела она ему в глаза.
Кот понимал ее, но по-другому поступить не мог. Он должен был предупреждать хозяйку об опасности!
«Такой же понимающий и настырный взгляд я уже где-то видела!» — думала Ника, погружаясь в пучину упрямых кошачьих глаз.
Вот уже третий день Венди и Дерек пробирались на восток. Они шли ночами, а в дневные часы отдыхали в лесу. В один из таких привалов на опушке показалась кошка.
— Подруженька моя, как ты меня отыскала?! — Венди сразу узнала свою мурлыку, с которой делила ложе в кухонной каморке.
Кошка, как ни в чем не бывало, подошла и стала тереться о ее руку, требуя ласки. Она взяла свою питомицу и заглянула ей в глаза.
— Уходи, милая, откуда пришла! Что, как меня не станет? Съедят тебя тут лисы с волками! — Венди опустила кошку на землю и слегка подтолкнула в сторону дороги.
Она не знала, сколько еще протянет, но понимала, что недолго. Их переходы становились все короче, а остановки все длиннее. Днями Дерек ходил в ближайшие деревни в поисках провианта. Крестьяне взахлеб рассказывали путнику о ведьминой дочке. Историй о племяннике лекаря Дерек ни разу не слышал.
«Дядя наверняка умолчал о моем исчезновении. И в замке меня пока не хватились. Но это не может длиться вечно, нам нужно спешить!» — понимал он.
Однако их продвижение с каждым днем замедлялось. Венди уже еле шевелила ногами, и юноша почти все время нес ее на руках. У нее начался жар, не отпускавший даже ночью. Целуя Венди, Дерек все чаще ощущал привкус крови на ее потрескавшихся губах. На последнем привале он истратил остатки монет на коровье масло и аккуратно смазал губы любимой. Она слабо улыбалась в ответ и целовала его заботливые пальцы.
Устав от ночного перехода, они отдыхали на солнечной опушке. Несмотря на теплый день, девушку бил озноб. Дерек сидел, прислонившись к дереву, и смешно морщил нос, жмурясь на яркое солнце. Прижавшись к нему, Венди смотрела на своего любимого и не хотела покидать мир, в котором был он. Из густых зарослей на краю опушки послышался шорох. Девушка обернулась. Из кустов торчала полосатая мордочка. Кошка настырно смотрела Венди в глаза, как будто говорила: «Я сама себе хозяйка! И никто мне не указ!..»
Ника тряхнула головой, отгоняя непрошеное видение. Кот вздрогнул от неожиданности и чуть не оцарапал ее.
Пошел ли разговор с котом впрок или помогло насту пающее лето, но Ника пошла на поправку. Она набиралась сил с каждым днем. Кошачьи страхи позабылись. Кровь появлялась все реже, и тревоги потихоньку отступили. Ника уже обходилась без кислорода и стала подумывать о вылазке на ближайший пляж. Так, спустя много лет, они снова оказались на балтиморском заливе.
— По-моему, тут мусора прибавилось! — заметила Ника.
— Кто бы удивлялся! — ответил Денис. — Разве не видишь, как почернел здешний контингент?
— Да еще и плюнуть негде! — присвистнул Паша, глядя на забитый до отказа пляж. — Видно, поездки на океан при подорожавшем бензине стали кусаться!
— Кто о чем, а вшивый все о бане! — заметила Ника. — Ты можешь хоть здесь не думать о бабках?
— О бабках — могу, а о деньгах — нет! — пыхтел нагруженный Паша.
