class="p1">– А можно? – Девочка радостно засияла улыбкой.
– Можно, – улыбнулся Антон.
Девочка, не стесняясь, задрала подол платья, испачканного сажей, села на унитаз и тут же с криком вскочила.
– Что? – удивленно спросил Антон.
– Холодно… – ответила Вирпела. Антон хлопнул себя по лбу.
– А вот я болван. – Затем опомнился и сурово посмотрел на шера и девочку. – Не вздумайте поверить моим словам, я пошутил. В замке я самый умный. Поняли?
Торвал усмехнулся, а дети дружно закивали головами.
Антон сам прикрутил сидушку и крышку. Попробовал, как работает конструкция, – поднял и опустил крышку.
– Вот теперь холодно не будет. Садись, Вирпела.
Девочка осторожно села, расправила платье на коленях, потом сказала:
– Я все. Пописала.
– Тогда дергай ручку, – произнес радостный шер. Девочка дернула и с криком вскочила.
– Ты чего опять кричишь? – недовольно спросил шер. – Укусил кто?
– Мне попку водой залило. Она теперь мокрая.
– Зато мытая, – расхохотался Антон. – Сразу два дела сделала – и пописала, и помыла. Как тебе, Торвал? Правда, класс?
– Ну, не знаю… – замялся тот. – Как-то непривычно…
– Что значит непривычно? – «наехала» на него Вирпела. – Я тоже такой хочу. Поставим за кузней. Ингмар выроет яму, куда будут сливаться нечистоты.
– А почему я? – удивился тот.
– Потому что ты тоже будешь ходить на унитаз, – ответила Вирпела.
– Не, мне больше сподручнее в ведро или в свинарник.
– Ведро мы выбросим, оно воняет. И не спорьте. Можно, Антей, и нам унитаз? – обратилась она к Антону. Ее большие зеленоватые глаза смотрели умоляюще.
– Можно, детка. Забирай этот. Мой домик на крыше еще не готов. Я к вам ходить справлять нужду буду. Только смотрите, мужчины. Если вы будете справлять малую нужду стоя, то сидушку поднимайте. Не надо ее обрызгивать. Поняли? – Голос Антона прозвучал сурово и оба – Торвал и мальчик – сразу же закивали головами. – А яму я прикажу строителям выкопать и поставить будку. Надо еще подтирки нарезать…
* * *
Молва о театре, где бабам за пение и танцы платят деньги, облетела не только замок, но и деревню. К Франси одна за другой потянулись ходочки с желанием показать свои таланты. Франси провела кастинг, отобрала с десяток баб и позвала Антона на смотрины. Тот посмотрел на крестьянок и отмахнулся.
– Не надо нам новых артистов, Франси. Будем делать звезд из тех, кто уже есть. Если будем расширяться, пригласим женщин на смотр.
Разочарованные бабы, не смея роптать, ушли.
Антон вечерами стал пропадать на третьем этаже донжона, где сломали перегородки для перестройки помещений и там образовалось обширное свободное пространство. Строительный мусор вынесли, полы вымели и помыли. Там стали устраивать репетиции. Даже небольшую сцену соорудили за занавеской.
Жизнь в замке стала нескучной. Первые пробы выступления потешников Антон провел с учетом местной специфики в присутствии рыцарей и приближенных. Всем было объявлено прибыть нарядно одетыми, вымытыми и трезвыми. У одной из стен напротив сцены расположили стол с выпивкой и закуской.
Эффект от выступления артистов вкупе с накрытым столом получился ошеломительный.
Наученные Антоном гости хлопали в ладоши и вызывали артистов по несколько раз. Особо выделили танцовщицу Люцию, которая блистала в короткой юбочке и прозрачной шелковой блузке. Артисты выступали в новых сценических костюмах с репертуаром от Антона.
Женщины пели «Все могут короли», «Опять метель», «Одинокая волчица», «Снова стою одна»…
Антон, когда сел за написание песен, вдруг осознал, что помнит современный репертуар только по полкуплета, но зато хорошо запомнил песни родителей. Их они пели за столом, регулярно по пятницам. Вот и осталось в голове. Всяких певучих блогеров и блогерш, вылупившихся из интернета, он терпеть не мог, поэтому не слушал.
Муж Марчилы пел переделанную Аристофаном песню: «Есть еще сила в стальных рукавицах…», что особо понравилось сэрам рыцарям.
Праздник удался на славу. После того как концерт и выпивка закончились, к Антону подошел сэр Жимайло.
– Сэр Антей, – прогундел басом рыцарь, обдав Антона смачным ароматом сивухи и чеснока. – Есть у меня к вам интимный разговор.
Антон насторожился.
– В каком смысле интимный, сэр? – И на всякий случай отступил на шаг.
– В том смысле, – придвинулся рыцарь, – что хочу поговорить с вами с глазу на глаз.
– А-а, – покачал головой Антон, – понимаю. Ну, пойдемте, поговорим. Я как раз шел на крышу. – Среди стен и свежеструганных стропил Антон остановился. – Слушаю вас, сэр Жимайло.
– Сэр Антей, как вы посмотрите, если я посватаюсь к имперке Люции? Женщина она красивая и добрая. Еще не старая и без детей.
Антон задумался. Отдавать рыцарю в жены бывшую жрицу храма Венеры, которая переспала с доброй сотней мужиков, это была еще та затея. Как отнесется к ее работе сэр Жимайло? Но и скрывать этого не стоило. А вдруг это однажды всплывет…
– Сэр Жимайло, вы должны знать, что Люция была жрицей в нелегальном храме Венеры и там оказывала услуги интимного характера.
– Я это знаю, сэр Антей. Я сам пользовался услугами жриц Венеры в свое время. Меня это не смущает. А женщина она, по всему, достойная и умелая, знает, как разогнать кровь застоявшуюся…
– Ну, если вас это не смущает и вы позволите ей танцевать в театре, то я не могу вам возразить, сэр Жимайло.
– Спасибо, сэр Антей, только дайте ей свободу… – попросил рыцарь.
– Хорошо, дам. Вы ее выкупите у меня.
– Выкуплю? – задумался рыцарь. – Но у меня сейчас ничего нет.
– Так отслужите за нее год в счет жалования, и она получит свободу.
– О, это щедрое предложение, сэр Антей. Я принимаю ваши условия. А могу я сообщить леди Люции о помолвке?
Антон пожал плечами.
– Если вы так хотите, то идите и сообщайте. Но у меня вопрос к вам, сэр Жимайло. А куда вы ее приведете через год? У вас к этому времени должно быть поместье.
Рыцарь снова задумался.
– Вы в долг дадите, сэр Антей? – спросил он.
– Дам, если не пропьете, – ответил Антон.
– Не пропью, сэр Антей. Люция такая женщина, что за нее я готов что угодно сделать. Так я пойду, сообщу ей?
– Так идите, сэр Жимайло. Совет вам да любовь, – ответил Антон. Он смотрел в спину рыцарю и качал головой.
«Чудны твои дела, господи, а дела твоих творений – людей – еще чуднее…»
Осень добралась и до Заповедного леса, где в глубине чащи прятался замок ордена рыцарей Рассвета. Ветер посрывал листву, закружил и унес по весям и далям. Земля, усыпанная листьями, приоделась в праздничные бордово-желтые одежды. Спрятала, как прячут срам, бурую пожухлость увядшей травы. Средь голых веток, нахохлившись, сидели галки.
