такая возможность. И помогал. Когда у меня были только деньги, помогал деньгами, когда появились целители, посылал их к девочке. Но… В общем, ничего не помогало. Болезнь, словно проклятие, не хотела уходить. Состояние больной целители стабилизировали, но помочь кардинально не могли. В очередном отчете, который я получил за день до поездки в Токусиму, говорилось, что помочь ей могли только целители наивысочайшего класса, а таких в стране всего девятнадцать человек. Меньше двух десятков целителей пятого ранга, которые завалены работой по самую маковку. А девочку не вылечить за пять минут, нельзя просто произнести волшебное заклинание и радоваться выздоровлению. Это долгая работа, которой у целителей, как я и сказал, и так навалом. Пойдут ли они мне навстречу? Наверняка кто-то пойдет. Думаю даже, большинство. Проблема в том, что у ребенка началось обострение, и смогут ли они вообще помочь – вопрос вопросов.
В общем, обдумывая ситуацию, я пришел к выводу, что мне нужно именно волшебное заклинание. Что-то очень мощное и очень быстрое. И у меня есть такое заклинание, отзывается на «Великая Рыжая». Так что помимо всех тех, кого я перечислил, в Токусиму отправилась и дочь Накамуры. Правда, приехать она должна только на следующий день после нашего прибытия в город.
Новый год был популярен в Японии. Более популярен, чем в моем прежнем мире. А вот Рождество не прижилось. Японцам было откровенно плевать на какого-то там типа, рожденного фиг знает где и фиг знает когда. У нас тут и своих богов хватает. Хотя очередная странность этого мира состоит в том, что летоисчисление совпадает с рождением Христа, только называется иначе – не от Рождения Христа, а от Падения Роги. Роги, если что – это один из Древних. Тогдашний лидер всех Древних мира, которого боги, собравшись в небольшую кучку, таки грохнули, что ознаменовалось началом падения Древних как вида. Так что у нас сейчас начало двадцать первого века от Падения Роги. Впрочем, стоит понимать, что это общепризнанный мировой стандарт, что не отменяет применение других летоисчислений в различных странах. В том же Китае и Персии. Да и в Японии, если смотреть на церемониальные грамоты и часть документов, можно увидеть дату «9102 год от Основания Империи», и празднуется он, правда, не очень активно, в начале весны. Лично я его вообще ни разу не праздновал.
Тридцать первого декабря был заключен договор между родом Коширских и кланом Хейг, после чего начался отсчет их проигрыша. Сделка сулила Хейгам баснословные барыши. В то же время, если они не уложатся в срок, их клан понесет колоссальные потери. Теперь им кровь из носу необходимо выполнить контракт, чему я намерен активно мешать. Но это дело будущего, а сегодня я сидел в удобном кресле большой гостиной особняка и наслаждался атмосферой. Рядом, к слову, сидела Атарашики, и ее толпа в доме тоже не напрягала.
– Ниже, – командовала Норико друзьями Казуки. – Ниже. Ниже… Боги! У вас совсем глазомера нет?! Выше поднимайте. Ниже! Аргх… Раха, ударь их.
– Не тебе, мелкая, говорить о моем росте! – наезжала Рейка на Торемазу.
– Да тебе о росте говорить кто угодно может! – возмутилась та.
– Я не карлик! – топнула Рейка ножкой. – Будешь так говорить, я тебе хедшот влеплю!
– Хедшот ты ламерам в Офужизуне лепить будешь. Да и там вряд ли, – потешалась над ней Торемазу.
– Что-о-о?! Ты бросаешь мне вызов?! Казуки! Казуки, нам нужен компьютер!
– Йо-хо-хо! – веселилась с другой стороны гостиной Мизуки.
– Блин, рыжая, ты достала уже со своим Сантой! – пытался отбиться от нее Тейджо. – Иди сестру доставай.
Стоящий рядом Мамио промолчал, а покинувшему их компанию Казуки, отправившемуся искать компьютер, и вовсе было плевать. Мизуки была одета в платье местной Снегурочки, ну или женскую версию Санты Клауса. Правда, накладная борода выбивалась из образа.
– Держи ее подальше от нас! – выкрикнула Шина, услышавшая их разговор.
Стояла она в компании Анеко, Акеми и Эрны. Что такая компания могла обсуждать в своем уголке, я даже не представляю.
В этот момент ко мне подошел старик Суйсэн и с поклоном доложил:
– Дочь Накамуры-сана прибыла, господин.
– Спасибо, Каджо-сан, – кивнул я ему и, повернувшись в сторону рыжего бедствия, крикнул: – Мизуки!
Дождавшись, когда она обратит на меня внимание, махнул ей рукой.
Накамура Акиха лежала на кровати в одной из многочисленных комнат особняка. Ей было шестнадцать лет, но выглядела она на четырнадцать. Маленькая, худая, уставшая то ли от перелета, то ли от такой жизни. С короткими черными волосами и карими глазами, в белой кофточке, она просто лежала, накрытая одеялом, и безучастно смотрела перед собой. При нашем появлении Акиха повернула голову, а сидящий в изголовье Накамура вскочил на ноги и поклонился.
– Йо-хо-хо, – подскочила к ней Мизуки. – С наступающим, юная леди. Мне сказали, что в этом году ты вела себя как примерная девочка, и вот я здесь.
Тон голоса она понизила, чтобы тот больше походил на мужской.
– Санта в юбке, – произнесла Акиха тихо. – Креативненько.
– Хе-хе, а то. Кхм… То есть… У Санты есть право одеваться так, как ему хочется, юная леди, – покачала пальцем Мизуки.
– Оу, ну как скажете, тетенька, – пожала плечами Акиха.
– Гха… – скрючилась Мизуки, будто ей под дых ударили.
– Акиха! – воскликнул Накамура. – Будь повежливее с Кояма-сан! Прошу, простите мою дочь, – склонился он в поклоне.
– Тетенька… – заскулила Мизуки, после чего подскочила ко мне и стала трясти за лацканы пиджака. – Синдзи, неужели я тетенька?! Когда, когда эта жизнь прошла мимо меня?!
Вот почему на нее наезжает какая-то девчонка, а страдаю я?
– Она всего на два года младше тебя, – произнес я устало. – Если ты тетенька, то и она тоже.
– Но она не тянет на тетеньку! – остановила тряску Мизуки.
– Значит, и ты тоже, – ответил я.
– Хм. Логично, – резко успокоилась Мизуки и, поправив бороду, которую, понятное дело не снимала, вновь повернулась к девочке.
– Мои слова были грубы, Кояма-сан, – опередила ее Акиха. – Прошу прощения.
Произнесла она это все так же ровно и без особых эмоций.
– Ой, да забей, – отмахнулась Мизуки. – Кхм. Так, на чем я там остановилась? Ах да, подарок! Хорошим девочкам положен подарок! – заявила она, подняв палец кверху и зыркнув в мою сторону.
– Не стоит, Кояма-сан, – произнесла Акиха. – Мне все равно им не насладиться.
После этих слов Мизуки замерла. Ненадолго, но что-то ей очень не понравилось. Виду она не подала, конечно, но как я говорил не один раз – Мизуки я знал очень хорошо.
– Нет-нет-нет, – покачала она пальцем. – Если подарок подготовлен, он обязан быть вручен. Посему… – сжала она руку в кулак, который загорелся зеленым пламенем. – Просто терпи.
И приложила горящую ладонь к груди Акихо.
Секунда, вторая, десятая, Мизуки хмурится, а девочка теряет сознание. После этого Мизуки сделала то, чего я не ожидал, – она вспыхнула. В прямом смысле
